Чума XXI века: что, если мы не умрем

© REUTERS / Aly SongСитуация в Шанхае в связи с эпидемией коронавируса
Ситуация в Шанхае в связи с эпидемией коронавируса - Sputnik Кыргызстан
Подписаться
Мы помним случаи предыдущих панических атак. Свиной грипп, птичий грипп, атипичная пневмония, лихорадка Эбола, а человечество пока живо, пишет эксперт.

Следя за прессой, ежечасно, если не ежеминутно сообщающей о развитии заразы COVID-19, о ее победном шествии по планете, нельзя не отметить несоответствие между тревогой на грани истерики и достаточно небольшим (возможно, только пока) числом жертв морового поветрия. Оно сильно уступает и числу ежегодно умирающих от обычного гриппа, и числу ежегодных жертв пневмонии, пишет колумнист РИА Новости.

Конечно, и относительно малое число жертв нового вируса не повод для благодушия. Во-первых, в любом случае смерть есть смерть, а новая угроза есть новая угроза; во-вторых, не очень понятны дальнейшие перспективы. Неясно даже, на какой стадии находится эпидемия — начальной, средней или финальной. Обычно такие поветрия как загадочно приходят, так и загадочно уходят, а почему — неясно.

Дезинфекция района в Китае где распространяется коронавирус. Архивное фото - Sputnik Кыргызстан
Вирус стал оружием, которое обрушит империю
С другой стороны, мы помним случаи предшествующих панических атак. Свиной грипп, птичий грипп, атипичная пневмония, лихорадка Эбола, а человечество пока живо. А ведь пятнадцать лет назад пророчили, что птичий грипп может унести до трети земного населения, то есть около 3 миллиардов жизней, тогда как в действительности число жертв составило около 300.

Хотя, конечно, это не исключает появления новой чрезвычайно злостной заразы — и легко передающейся, и убивающей наповал. Познания в этой области до сей поры оставляют желать лучшего, а гарантию дает лишь страховой полис.

Но следует задаться еще одним вопросом: как эпидемиологическая ситуация может сказаться на ситуации экономической и политической? Ибо COVID-19 уже успели объявить "черным лебедем", то есть нежданным событием, исполняющим роль детонатора, который приводит в действие процессы геологического масштаба. Одни скорбят, другие радуются, но и те, и другие предчувствуют, что от вируса пошел обвал прежнего мира.

Спору нет, "конец истории" по Фукуяме прямо-таки напрашивался на апостольское "Ибо, когда будут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба" (1 Фес., 5:3). Безумное самодовольство либеральной утопии добром не кончается.

Однако вспомним такие моровые поветрия прошлого, по сравнению с которыми COVID-19 — не более чем легкий чих. Испанка 1918-1919 годов, по самым минимальным оценкам, унесла жизни 40 миллионов, что в четыре раза превышает людские потери в Первой мировой войне. Причем в ту войну люди гибли в прифронтовой зоне, а жители тыла и тем более жители нейтральных стран чувствовали себя в безопасности, тогда как испанка не щадила ни тыловиков, ни нейтралов. А вирус испанского гриппа был очень злостный, в равной степени губивший как стариков, так и молодежь в расцвете сил.

Тем не менее пандемия испанки вскоре оказалась забыта, да и в культуре, в народных преданиях оставила очень слабые следы. Да, старый европейский мир погиб, но случилось это в результате мировой бойни и падения четырех империй, испанский же грипп при всей своей губительности особого дополнительного влияния на европейскую катастрофу не оказал.

Ситуация в Гонконге в связи с коронавирусом - Sputnik Кыргызстан
Китайский вирус грозит обрушить мощь США. А что с Россией?
Казалось бы, черная смерть середины XIV века, выкосившая от четверти до трети европейского населения (20-25 миллионов) и собравшая свою жатву от Испании и Ирландии до Польши и Руси, точно должна была быть тем самым черным-пречерным лебедем. Ведь чума приостановила даже Столетнюю войну, а ее воздействие на всю экономику невозможно преуменьшить: потеря такого числа рабочих рук меняла всю систему трудовых отношений. Опять же и в культуре чума, лютовавшая в важнейших центрах тогдашней Европы — Флоренции, Генуе, Папском Авиньоне, вызвавшая вспышку еврейских погромов, сгубившая множество знатных людей, нашла свое отражение. "Декамерон" все читали.

Но прошло десять лет. Чума периодически давала афтершоки (она являлась в Западной Европе вплоть до XVIII века), но в общем ни политику, ни экономику радикально не изменила. Столетняя война возобновилась в 1360-м и терзала Францию еще почти век. В хозяйственном, религиозном, культурном отношении эпоха до чумы и эпоха после чумы демонстрируют полную преемственность — резкого перелома не произошло, и позволительно предположить, что, если бы черная зараза обошла Европу, было бы примерно то же самое.

Можно объяснить такую гибкость средневекового социума тем, что глад и мор, и трус, и разорение были неотъемлемой частью тогдашнего быта и человек Средневековья привык выносить все, в том числе ужасы чумы. О конце истории тогда если и помышляли, то в сильно другом и гораздо более мрачном смысле, чем Фукуяма. Dies irae, dies illa — это не совсем либеральная утопия.

Жители Гонконга стоят в очереди за медицинскими масками. Архивное фото - Sputnik Кыргызстан
Эпидемия становится частью информационной войны
С другой стороны, нельзя отрицать, что нынешняя утопия все более и более подстилается паническими настроениями. Покуда в университетах и мыслительных центрах западного мира продолжают упорно долдонить (а что им еще остается?) про всемирное светлое будущее победившего либерализма, контрапунктом к этим победным реляциям идут то камлания Греты Тунберг, то нынешняя вирусология, то еще что-нибудь. "И люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную" (Лк., 21:26).

Очевидно, с утопиями по-другому не получается.

Лента новостей
0