Китай решил стать "зеленым" атомным гигантом

© AP PhotoЧанцзянская атомная электростанция в Чанцзяне
Чанцзянская атомная электростанция в Чанцзяне - Sputnik Кыргызстан
Подписаться
Особый интерес наблюдателей вызвало недавнее выступление на Генассамблее ООН главы КНР Си Цзиньпина. Он неожиданно обозначил амбициозные цели по "озеленению" китайской энергетики. Удастся ли это Поднебесной, рассуждает эксперт.

Не секрет, что в условиях курса на декарбонизацию энергетики в Европе и как минимум энергетической самодостаточности США основные перспективы экспортеров ископаемых видов топлива связаны с рынками АТР, в первую очередь с китайским, пишет обозреватель РИА Новости.

В этом контексте особый интерес наблюдателей вызвало недавнее выступление на Генассамблее ООН главы КНР Си Цзиньпина. Он неожиданно обозначил амбициозные цели по "озеленению" китайской энергетики: в планах достичь пика выбросов углекислого газа уже к 2030 году, но главное — добиться полной углеродной нейтральности уже к 2060-му.

Сказать, что такой шаг — это сильное изменение структуры энергобаланса Китая, значит, не сказать ничего. Если решение будет принято, то к 2060 году угля в энергобалансе почти не останется, в разы сократится потребление нефти и газа. Углеродная нейтральность этих остаточных объемов ископаемых видов топлива, видимо, будет в значительной степени обеспечена за счет систем улавливания и хранения углекислого газа. Впрочем, подробностей пока нет. Какие-то детали наблюдатели надеются увидеть при публикации нового пятилетнего плана (четырнадцатая пятилетка, 2021–2025 годы).

Европа останется без Facebook: началась война за инфосуверенитет

Тем не менее на днях агентство Bloomberg опубликовало со ссылкой на один из климатических исследовательских институтов КНР контуры "зеленого" будущего страны. Согласно этому прогнозу, к 2060 году доля неископаемых видов топлива составит более 80 процентов (сейчас — 15), причем резкий рост начнется после 2030-го. Важно отметить, что в неископаемые виды входит также атомная энергетика (ее мощность вырастет в пять раз), и это важное отличие от "позеленения" в европейском варианте. Разумеется, в абсолютных значениях объем всех возобновляемых источников вырастет, а ископаемых — кратно упадет.

В любом случае за 40 лет все оценки много раз изменятся, а реалии будут отличаться от любых, даже самых точных нынешних прогнозов. Гораздо важнее понять причины заявленного тренда и как он будет реализован. Почему Китай, который, в отличие от Европы, прежде без излишнего энтузиазма относился к климатической повестке, демонстрирует этот шаг?

Общая картина китайского энергобаланса известна. Преобладающая (даже сейчас — больше половины) доля угля, объем потребления которого должен постепенно снижаться, растущий спрос в других секторах: нефть, газ, ВИЭ. Причем если в секторе возобновляемой энергетики КНР самостоятельно производит все оборудование, то по газу и особенно нефти — все нарастающая зависимость от импорта.

В таких условиях увеличение доли возобновляемых источников энергии, да еще и производимых собственными силами — решение понятное и разумное. Вопрос лишь в том, по какой траектории пойдет этот процесс. Тут можно выделить три аспекта.

Культурная революция — китайская и американская

Во-первых, полная декарбонизация к 2060 году для страны с такой высокой долей и абсолютными объемами (половина мирового потребления) угля в своем балансе — это очень сложная задача. Напомним, что Европа планирует полную декарбонизацию к 2050-му, и это рассматривается всеми наблюдателями как серьезный вызов. Но у Европы нет такого количества угля в энергобалансе.

В этом контексте всего десять дополнительных лет на полную декарбонизацию с китайской долей угля — задача намного более сложная, чем в ЕС. Фактически Китай делает заявку быть "святее папы римского" (то есть Европы) в этом вопросе.

Для примера: чтобы заменить весь уголь в КНР на газ (при грубой оценке две тонны угля эквивалентны тысяче кубометров газа), нужно 2,5 триллиона кубометров голубого топлива, что лишь на треть меньше всей нынешней газодобычи в мире. Но газовую индустрию намного проще масштабировать, чем ВИЭ.

Второе. Полная декарбонизация — вопрос далекой перспективы. Пока же Китай планирует продемонстрировать пик выбросов к 2030 году. А значит, с учетом роста ВВП нужно снижать его энергоемкость. И здесь можно идти двумя путями: или постепенно заменяя уголь на ВИЭ, или заменяя уголь на ВИЭ+газ. Первый путь — дольше и сложнее. Второй путь приведет к росту зависимости от импорта газа.

Третье. По мере роста доли ВИЭ появляются проблемы балансировки непостоянной энергии. Другими словами, показывать "позеленение" на начальном этапе намного проще и, главное, сильно дешевле, чем в конце пути, когда нужно решать вопросы накопления электроэнергии. Накопление — это аккумуляторы и "зеленый" водород. В этом контексте электротранспорт — удачное решение для Китая. Он позволит снизить нефтезависимость и одновременно частично решить проблемы накопления. Но аккумуляторные накопители не могут существенно продвинуться в решении проблемы, иначе бы Европа не развивала сектор очень дорогого "зеленого" водорода.

Год 2020-й как он есть: ураганы и банды устанавливают мировые цены на газ

Так или иначе, нынешняя действительность сильно отличается от деклараций. Китай по-прежнему строит угольные ТЭС. Пример "пика угля" в Китае уже приводился неоднократно. Суть его в том, что чуть ли не каждый год наблюдатели ожидают, что спрос на уголь будет снижаться, но пока такое снижение, хоть и наблюдалось несколько лет назад, оказалось флуктуацией, а спрос на уголь в прошлом году вновь показал максимумы.

Китай уже столкнулся с проблемой задержек в выплатах субсидий (долг — свыше 40 миллиардов долларов, и ситуация ухудшается) на возобновляемую энергетику, что создает давление на финансовые показатели местных компаний — владельцев ветряных и солнечных станций и соответственно ставит под вопрос возможности быстрого роста в секторе.

Подытожим. "Озеленение" китайской, да и любой другой энергетики предполагает, по сути, два этапа. На первом КНР решает собственные задачи необходимости ухода от угля (в том числе и по соображениям "классической" экологии, не связанной с климатической повесткой), а развитие ВИЭ позволяет сопрягать этот процесс с минимизацией роста импорта энергоносителей. Но масштабы таковы, что и без газа не обойтись. Балансировать непостоянную энергию ВИЭ здесь легко с помощью "поддерживающих" традиционных ТЭС, которые работают, когда нет солнца и ветра, но при этом жгут уголь и газ.

Американский банк: Китай и коронавирус начали ломать превосходство США

Гораздо важнее для декарбонизации (но сложнее и дороже) финальный этап, когда нужно отказаться от ТЭС и создавать системы накопления энергии. К этому приступает Европа. Но в Китае до этого еще далеко, и наблюдатели уже беспокоятся, что реальные инвестиции в данную сферу страна будет (если будет) проводить намного позже. Однако, заявляя сейчас о приверженности борьбе с изменением климата, КНР уже определенным образом позиционирует себя в международных отношениях. На фоне торговых войн и обострения отношений с США Китай, очевидно, заинтересован в укреплении торговых связей с Европой, где, как известно, климатическая повестка поставлена во главу угла и активно обсуждается трансграничный налог при импорте продукции с высоким углеродным следом. Взятие на себя обязательств по климатической повестке — отличный ход для укрепления связей с ЕС.

В любом случае, как видно из вышесказанного, развилок на обсуждаемом пути очень много и роль газа в каждом варианте различна. Для России, где, кстати, на днях анонсированы планы строительства еще двух новых газопроводов в КНР, все это актуализирует наблюдение за планами эволюции китайского энергобаланса.

Лента новостей
0