Как сегодня развивается в России сфера оценки качества образования? Могут ли результаты мониторингов становиться поводом для административных решений? Об этом в преддверии второй международной конференции "Использование результатов исследований качества образования: проблемы и перспективы", которая пройдет в Москве 29-30 сентября, рассказал президент Евразийской ассоциации оценки качества образования Виктор Болотов.
— Виктор Александрович, недавно в Кыргызстане прошла конференция, на которой обсуждались вопросы оценки качества школьного образования в странах СНГ. Как сегодня эта сфера развивается в России?
— Международные эксперты отметили успехи России при подготовке и проведении Единого госэкзамена, высоко оценили процедуры его проведения. По общему мнению, за последние два года доверие россиян к ЕГЭ резко возросло. Что касается мониторинга качества образования школьников, то здесь нам есть чему поучиться у соседей. Сами мы пока делаем в этом направлении первые шаги в виде мониторинга результатов обучения в начальной школе и мониторинга индивидуального прогресса учеников за первый год обучения. Этот опыт вызвал большой интерес у наших зарубежных коллег на конференции.
— Насколько сегодня актуальна тема внутриклассного и внутришкольного оценивания?
Поэтому, на мой взгляд, задача создания русскоязычного пространства, где будет обсуждаться оценка качества образования, близка к разрешению. Напомню, еще шесть лет назад обсуждение темы оценки качества образования проходило бы только на английском языке. И сейчас мы видим серьезный прогресс у специалистов из России и стран СНГ.
— Принципы внутришкольного оценивания пока лишь обсуждаются в кругу специалистов или уже внедряются в школах?
— В России наиболее развернутая и структурированная практика внутришкольного оценивания сложилась в школах международного бакалавриата, но не только в них. Вопросами оценивания занимаются многие учебные заведения. В каждом российском регионе есть школы, которые всерьез ставят вопрос об использовании современных методов оценивания.
Вообще-то внутришкольное оценивание так или иначе существовало в российских общеобразовательных учреждениях всегда. Любой учитель ставил оценки за успеваемость, всегда у нас были переводные экзамены. Но сегодня всем стало очевидно, что трехбалльной системы — "3", "4", "5" — не хватает для хорошего оценивания. Нужно делать развернутую оценку, чтобы ребенок мог понять, что у него получается, а что — нет, какие навыки или компетенции "растут" хорошо, а какие — не очень.
Мы называем такой подход "формирующим оцениванием", когда цель оценки — помочь школьнику разобраться в том, что у него "западает". Оценка должна служить не для квалификации или дисквалификации ученика ("Садись, два!" или "Молодец, пять!"), а для того, чтобы помочь ребенку и обеспечить его развитие. Этого же, кстати, требуют и новые российские образовательные стандарты.
— Несколько лет назад вы говорили, что в России будут проводиться мониторинги готовности к обучению в средней и старшей школе. Какова ситуация с этими мониторингами на сегодняшний день?
Конечно, здесь пока есть над чем работать и что обсуждать. Но самое главное, что такая практика начинает действовать. Наши управленцы — от директоров школ до министров образования субъектов РФ — постепенно привыкают к мысли, что по итогам мониторинга нельзя никого наказывать (как, впрочем, и поощрять), иначе они получат искаженную картину. Если мы хотим увидеть реальную картину происходящего в школах, управленцам следует держать руки подальше от кнута и пряника.
— Расскажите, пожалуйста, о мониторингах в начальной школе.
— Во время них изучается не только предметная обученность школьника, но и его прогресс по личностным качествам, мотивация, интерес к данному предмету. Российские и международные результаты мониторингов однозначно говорят, что мотивация ребенка к изучению того или иного предмета — чуть ли не самое главное в его успеваемости по этому предмету.
Мы начали изучать и школьную среду. Никто не призывает измерять патриотизм детей в баллах, но мы стали оценивать условия для воспитания гражданской позиции. К тому же прекратили ориентироваться только на оценку знаний по учебным предметам и стали использовать более широкий контекст, начали изучать ситуацию в семье. Потому что одно дело, когда оба родителя имеют высшее образование, и другое, когда образование, например, мамы ограничивается начальной школой.
Разным детям доступны разные образовательные траектории. Нельзя упрекать слабого ученика за то, что он не поступает в МГУ. Точно так же не надо сквозь пальцы смотреть на то, что у сильного ученика невысокие баллы по ОГЭ или ЕГЭ, хотя у него и папа, и мама с высшим образованием, а дома есть компьютер и все, что угодно. То есть специалисты начинают смотреть глубже на контекстные показатели.
— Как тогда могут существовать рейтинги школ?
Сравнивать надо те школы, которые находятся в одинаковых условиях по уровню образованности родителей учеников и по возможности использовать внешние ресурсы. Сравнивать надо школы при Московском государственном, Санкт-Петербургском государственном и Новосибирском государственном университетах: какие баллы ребята получают там, имея большие ресурсы, и почему, у кого лучше, у кого хуже.
Ну а школы из депрессивных районов надо сравнивать друг с другом. Вытаскивать на первый план лучшие, которые даже в плохих условиях, при низком социально-экономическом статусе семей, при депрессивности региона, при низкой обеспеченности Интернетом показывают хорошие результаты. Надо понять, что же делают эти учебные заведения, преодолевая плохие условия работы, и как их практику можно сделать достоянием остальных школ.
— Какие задачи в области развития оценки стоят сейчас перед отечественным образованием?
— Во-первых, это задача кадрового обеспечения. У нас не хватает грамотных психометриков, тестологов, а ведь каждый субъект федерации сегодня начинает работу в данном направлении. Во-вторых, нужно обучить учителей, директоров школ, управленцев грамотно использовать результаты объективного оценивания. Использовать не с целью «наказать невиновных и поощрить непричастных», а с целью повысить качество образования. Словом, нужны кадры, кадры и еще раз кадры.
