Второй раз отправилась туда в октябре. На сей раз поездка в составе группы кыргызстанских журналистов, приглашенных иранским информационным агентством "Фарс", пролегала по маршруту Тегеран — Кум — Кашан — Исфахан. В путь отправились на автобусе, и это было хорошо, потому что представилась возможность увидеть страну, ее природу и дороги.
Вода для пустыни
Первое, что обращает на себя внимание, конечно, автомобильные трассы — они великолепны. Добротно уложенный асфальт позволяет двигаться с одинаково большой скоростью на всем пути, останавливаясь только на пунктах сбора платы за дорогу и в промежуточных точках компании-перевозчика, где ставятся отметки в путевых листах и сменяются водители. Поток автомашин только односторонний — в нескольких десятках метров бежит параллельная встречная трасса. Это чтобы разгрузить движение. Там, где в окрестностях есть хоть одна, пусть даже и невысокая гора, под лентой асфальта проложен небольшой канал для отвода возможных селевых масс. А самое главное — на всем протяжении трассы ни одного дорожного патрульного. И еще: водители междугородных автобусов одеты в униформу. У каждой компании-перевозчика своя спецодежда. Наш водитель был одет в белую рубашку с погонами, напоминая пилотов Аэрофлота.
Октябрь — пора созревания граната, считающегося национальным достоянием Ирана. На фарси его называют, как и на кыргызском, "анар", а на моем родном азербайджанском — "нар". Вот вам еще одно созвучие, о котором я уже писала в предыдущих публикациях. Хотя языки относятся к разным группам: фарси — к иранской, кыргызский и азербайджанский — к тюркской. Ярко-вишневые пирамиды ящиков с крупными плодами и бутылей с отжатым соком бросаются в глаза издалека. Особенно часто они попадаются между Кумом и Исфаханом. В Кашане впервые доведется увидеть черные гранаты (их еще называют "афганскими" — то ли сорт такой, то ли завозят из соседнего Афганистана): внутри обычные, а на вид неказистые, с очень темной кожурой.
Ландшафт на всем протяжении четырехсоткилометровой трассы полупустынный, земля сухая, встречающиеся горы — каменистые и голые. Я уже отмечала, что большая часть территории огромного Ирана малопригодна для земледелия из-за бедности почв, а главное — из-за недостатка воды. Однако везде, где возможно, вдоль дороги высаживают деревья. Голубые шланги, капельно поставляющие драгоценную влагу к корням, тянутся на протяжении многих километров. Когда отъедем не так далеко от Тегерана, слева по движению откроется громадное белое пространство — провожатые скажут, что это соленое озеро сопоставимо по территории с площадью мегаполиса, каковым является столица страны. В былые, шахские времена сюда ссылали неугодных, и они погибали от жажды и голода, потому что на многие километры окрест — мертвое пространство без растительности и животных. Сейчас из озера добывают пищевую соль, использовать водоем в лечебных целях невозможно из-за изнуряющей жары.
Планируется ли в Иране осваивать огромные безжизненные пространства? Нам ответили, что разработана программа изменения традиционной системы орошения, предусматривающая капельный метод и применение нанотехнологий. Существует также план использования вод Каспия. Но ведь они же соленые! "Ничего страшного", как сказал один из сопровождающих. Например, в Бушере, стоящем на берегу Персидского залива, рядом с АЭС построен комплекс, который опресняет воду с помощью атома. Кроме того, ученые страны создают сорта культур, которые можно выращивать и на соленой воде. Например, уже выведены сорта гранатов и дынь.
99+1. Почему так, а не наоборот?
…Жаль, конечно, что в Кум въезжаем ночью. Когда входим на территорию Университета религий и конфессий, в лицо дует шелковый ветер, и это напоминает путешествие шестилетней давности из Каира в Шарм-эль-Шейх, когда, преодолев на автобусе пустыню Сахару, мы оказались перед Красным морем, называемым еще Коралловым. Городок университета — одного из многочисленных религиозных учебных заведений Кума, ухоженный — с фонтанами и деревцами.
Присев на краешек отключенного на ночь фонтана, нас ожидает господин Фармониен Махди — декан факультета исламских течений, автор 10 книг, 60 научных статей, руководитель 50 докторских диссертаций, знаток фарси, арабского и английского языков. Белоснежная чалма, традиционный светлый халат, черная прозрачная шелковая накидка, внимательный, доброжелательный взгляд — кажется, из глаз ученого на нас смотрит сама Вечность, которой известно все: кто наблюдает за нами из космоса, куда ведет свой путь человечество и возможна ли гармония во Вселенной?..
Проводящий день в учении и намазах городок ложится спать вовремя, как задумано Создателем. В темноте двора светится единственное окошко (то ли рабочего кабинета, то ли общежития) со включенными мониторами компьютера и плазменного телевизора.
Для таких гостей, как мы, прибывших издалека, сделано исключение — кроме господина Фармониена Махди, нас ожидает в конференц-зале президент университета господин Сейид Абульхасан Наваб. Герб вуза — семиугольник, напоминающий скрепленные руки. Университет изучает религии мира, подробно — ислам и все его течения, включая радикальные. Здесь готовят докторов наук, всего их выпущено примерно 500. В основном обучаются иранцы, но есть студенты и из других стран.
Из Кыргызстана их пока нет, "но мы готовы вас принять", говорит господин Наваб. Как истинный человек Востока, на вопрос о стоимости обучения он предпочитает шутливо ответить: "С вами договоримся". По его словам, этот университет — единственный в мире, который изучает все без исключения религии. Сюда приглашают ученых не только Ирана, но и других стран: Англии, Турции, Германии, Омана…
Наш собеседник признается, что об интервью его предупредили за час, но, как он выразился, иногда "экстренная встреча бывает лучше дежурной". И в самом деле: господин Наваб ответил на все вопросы, пусть даже и дипломатично — на щекотливые.
"Все решает народ. Мы считаем, что ему не нужно навязывать ту или иную форму устройства. В Иране люди сами выбрали ислам".
Удивительным в устах руководителя религиозного учебного заведения теократической страны, какой является Иран, прозвучало заявление, что "в государстве 99 процентов населения должны изучать современные науки, и только 1 процент — религии".
Десять цветов чадры
По словам господина Наваба, в его университете исследуется и природа экстремистских организаций, которые называют себя исламскими, разрабатываются программы противодействия, в том числе "Исламскому государству". С разработками можно ознакомиться на сайте учебного заведения. На вопрос, есть ли в Иране люди, забывшие родной фарси, президент отвечает:
"Нет. Во-первых, потому что страна никогда не была под коммунистическим гнетом. Во-вторых, мы любим свой язык — даже эмигрировавшие иранцы все свои мероприятия за рубежом стремятся проводить на фарси".
Почему иранки носят именно черную чадру — что она символизирует?
"Есть по меньшей мере 10 цветов чадры, никто не заставляет наших женщин облачаться в черную. Может, они выбирают ее потому, что чувствуют себя в ней более защищенными", — говорит господин Наваб.
Провожает он нас словами:
"Добро пожаловать в наш дом. Тысячу раз добро пожаловать! Он открыт для добрых людей".
Господин Фармониен Махди ведет нас в книгохранилище. Над входом в помещение изречение имама Мусы Садра, которое переводится примерно так: "Все пророки — посланники одного Бога, и у нас всех должен быть один Бог". У университета хорошая библиотека — в ней более 100 тысяч экземпляров, причем это издания не только религиозные, но и об истории государств.
Кум — старинный центр шиизма. Его школа мусульманского богословия считается одной из самых авторитетных в мире, поэтому сюда отовсюду стекаются желающие посвятить себя изучению ислама. Среди них есть и кыргызстанцы. Вспоминаются слова провожатого, сказанные еще в автобусе:
"В Куме можно найти и самые дорогие книги, и самые дешевые".
В этом городе учился, долгие годы преподавал в медресе и боролся против шахского режима аятолла Хомейни, и именно здесь сегодня проживает большинство аятолл Ирана. Финансируются религиозные учебные заведения Кума, как нам объяснили, людьми, завещавшими им свое состояние, поэтому они независимы от государства.
(Продолжение следует)
