В больнице царит суматоха: вдоль узких коридоров стоят коробки с подарками, а в раздевалке томится пудель Персик — старый знакомый ребят, выхода которого они ждут с особым нетерпением...
Я упираюсь в огромный желто-оранжевый тюк, в котором спрятан костюм Винни-Пуха: общественный благотворительный фонд Help the Children — SKD подготовил для ребят настоящее шоу.
Иду на звук музыки — это самый верный способ не потеряться, хотя заблудиться здесь сложно. На каждой палате — наклейка: где снеговик, где новогодняя елка... Сквозь мутные стекла процедурного кабинета видны креслица для самых маленьких пациентов.
Сотрудники благотворительной организации по очереди стучатся в палаты, Винни протискивается в дверь и вручает каждому подарок. Рядом с капельницами висят воздушные шарики. Ширин достался сочно-оранжевый.
На больничной койке она кажется особенно хрупкой. Девочке всего 4 года, но она уже знает, что в будущем хочет стать врачом. А еще Ширин нравятся автомобили, особенно Mersedes. Кстати, она прекрасно разбирается в марках машин.
Мама девочки Насыйкат Нарбаева рассказывает, как больно было возвращаться в отделение, когда казалось, что самое страшное уже позади.
"Год назад Ширин сделали операцию, опухоль оказалась злокачественной. Потом было шесть курсов химиотерапии, и врачи наконец сказали, что все хорошо", — признается женщина.
Она замолкает, сжимая в руке платок так, что белеют костяшки пальцев.
"Недавно выяснилось, что образование появилось вновь. Опять химиотерапия… Родители и родственники пока помогают деньгами, но что будет дальше, не знаю. Хорошо, что опухоль маленькая", — продолжает Насыйкат.
За три часа, проведенные в детском отделении НЦОиГ, я не единожды проходила мимо палаты Ширин и каждый раз замечала у ее кровати силуэт матери: та не покидала дочь ни на минуту.
...В игровой комнате продолжается представление: сотрудники благотворительной организации устроили для детей конкурсы. Пока со счетом 1:0 ведут девочки.
Уулжан еще совсем маленькая, чтобы присоединиться к играм, но понаблюдать за ними ей очень хочется — девочка торопит двоюродную тетю что есть сил. В палате Уулжан задернуты шторы и пахнет выпечкой. Максат Токоева поправляет розовую шапочку на голове девочки и предлагает мне присесть. Женщина соглашается рассказать, как они здесь оказались.
"Никаких признаков болезни не было. Нам сказали, что опухоль так и проявляется — бессимптомно. Однажды Уулжан просто не смогла встать", — вспоминает она.
Врачи шокировали родителей, объявив, что у малышки нет шансов на спасение. Те отказались в это верить и привезли дочь в столицу, где ей провели восемь курсов химиотерапии, после чего нейробластома значительно уменьшилась.
"Спасибо центру: он берет на себя много затрат, а мы покупаем лишь те лекарства, которых здесь нет. Правда, некоторые семьи не могут себе это позволить. Хорошо, что благотворительные фонды помогают", — говорит Максат.
Через две недели Уулжан проведут операцию, а пока мы вместе отправляемся смотреть шоу. Мальчики тем временем сравняли счет, и настало время выступать Персику. Пропустить его никто не хочет: навстречу мне медленно идет девочка, за ней бережно несет капельницу женщина в цветастом халате. Они заходят в игровую комнату и присоединяются к остальным.
"Эй, ты чего здесь стоишь? А ну пойдем!" — девчушка лет шести хватает меня за руку и ведет в свою палату.
Я с трудом успеваю за Захро. Ее палата в конце коридора: из четырех кроватей обжитыми выглядят только две. Девочка хвастает подарками, раскладывая врученные сегодня альбомы, краски и кисти. Я еще не знаю, что ей требуется срочная терапия за рубежом, — об этом расскажет ее мама, которая хлопочет на кухне.
Зарина Хашимова была на четвертом месяце беременности, когда ее старшую дочь определили в НЦОиГ. Всего у женщины трое детей. Пока Захро лечится, ее сестра и брат живут у бабушки. Зарина вспоминает, с чего все началось.
"Мы тогда жили в Джалал-Абаде. Дочь стала жаловаться на недомогание, но местные врачи не могли сказать ничего толкового. О том, что у Захро опухоль надпочечника, мы узнали уже на обследовании в Оше. Я до последнего не хотела отправлять дочь на химиотерапию, пыталась найти другие способы спасти ее — мы даже в России побывали", — рассказывает Хашимова.
Уже в Бишкеке Захро сделали несколько операций, после первой она прошла восемь курсов химиотерапии. Во время второго хирургического вмешательства опухоль удалить не смогли, зато третья операция прошла успешно. Российский хирург-онколог Андрей Рябов оперировал девочку больше шести часов.
Сейчас Захро чувствует себя хорошо, однако, чтобы опухоль не появилась снова, требуется специальная дорогостоящая терапия.
"Нам сказали, что "химия" дает 10 процентов гарантии на излечение, а MIBG-терапия — 50. Для раковых опухолей это высокий показатель. Правда, денег на такой укол пока не хватает. Буквально вчера звонили из турецкой больницы и вместо первоначальной стоимости — 8 тысяч долларов — сообщили о 10,5 тысячи", — говорит Зарина.
Я растерянно возвращаюсь к красочному стенду. На нем фотографии улыбающихся ребятишек и объявления о творческих конкурсах. Дверь в палату напротив открывается, и я встречаюсь взглядом с семилетней Аяной.
Она, как и многие маленькие пациенты, мечтает стать доктором. Пока девочка разглядывает подарки, я прошу ее маму выйти на пару минут, чтобы записать очередную грустную историю.
"Первую химиотерапию Аяна переносила тяжело, лежала в реанимации. Тогда я видела, как ребята, с которыми она познакомилась, уходили из жизни. Дочь спрашивала, куда пропал друг, а мне приходилось ее обманывать. Было страшно", — признается женщина.
Аяна здесь уже четвертый месяц. Ей предстоит пройти еще две "химии", после чего девочку переведут на амбулаторное лечение. Мама возвращается в палату...
— Держи, вот тебе баклашка. Дарю!
Обаятельный мальчишка с перебинтованным запястьем протягивает мне пустую бутылку, и я с благодарностью ее принимаю. Он тут же убегает, потому что в игровой комнате началось кое-что интересное: специальная установка пускает мыльные пузыри. За счастливыми ребятами с улыбкой наблюдает заведующая отделением детской онкогематологии Гульнара Джунушалиева. Мы плохо слышим друг друга из-за громкой музыки.
Женщина рассказывает, что сейчас в больнице работает много молодых врачей, которых отличает особое рвение и желание помогать детям.
"В отделение пришла активная, эрудированная молодежь, действительно желающая работать... Кстати, если четыре года назад родители сами приобретали все препараты, то сегодня мы можем обеспечить большую их часть. Конечно, некоторые лекарства семьям больных приходится покупать самостоятельно, но с этими расходами им помогают благотворительные фонды", — отмечает Джунушалиева.
По ее словам, чаще всего у пациентов отделения выявляют острый лейкоз (40 процентов случаев); следующими в списке заболеваний стоят лимфомы, а далее — все солидные опухоли, начиная с нейробластомы.
Заведующая отделением уверяет, что здешним докторам удалось достичь хороших результатов в лечении распространенного онкозаболевания.
"По статистике, 80 из 100 детей с острым лимфобластным лейкозом удается спасти. Это дорогого стоит, но нам есть к чему стремиться: в России и Беларуси показатель доходит до 95. Местные врачи отлично справляются с опухолями почек, а вот с новообразованиями в головном мозге справиться трудно: они растут не по дням, а по часам. В таких случаях мы стараемся сотрудничать с нейрохирургами из других стран ", — подчеркивает собеседница.
Тем временем дети продолжают веселиться: танцуют с Винни-Пухом, играют с клоуном. Бакыт Мергенбаев любуется трехлетней дочерью и рассказывает, как узнал о ее страшном диагнозе.
"Однажды у Адили поднялась температура. Мы подумали, что это обычная простуда, и дали ей жаропонижающее. Когда врачи сказали, что у дочки острый лейкоз, мне стало плохо... три дня с ума сходил. Доктора заставили меня собраться, объяснив, что Адиля чувствует плохое настроение близких и оно ей передается. В начале января она поступила в реанимацию, но ее удалось спасти. Дай Бог здоровья врачам! Такие внимательные, добрые, грамотные... Сейчас дочь проходит реабилитацию", — говорит мужчина.
Представление подошло к концу, родители уводят детей в палаты. Жизнь в Национальном центре онкологии и гематологии обретает привычный ритм.
Обязательно прочитайте эти истории детей из Кыргызстана: они заставят вас рыдать.