Ежегодно из Кыргызстана вывозят тонны лекарственных растений. Даже мировые бренды оценили наш шиповник — его можно найти в пакетиках известной марки чая по всему миру.
Директор Инновационного центра фитотехнологий НАН КР Кайыркул Шалпыков открыл секреты растительности родного края.
— Я как-то наткнулась на одно уголовное дело. Женщине очень надоел муж, и она решила от него избавиться. У нее было медицинское образование, и злоумышленница решила отравить супруга с помощью аконита (известен в народе как иссык-кульский корень). Не буду говорить, какие манипуляции с этим растением она совершила, но, когда муж умер, врачи при вскрытии не увидели в его смерти ничего криминального. Если бы она не созналась, ее бы не разоблачили.
— Наверное, врачи приняли отравление за сердечный приступ. Аконит — одно из самых ядовитых растений в Кыргызстане, а их у нас порядка 150 видов. Он растет на Иссык-Куле, в Чуйской и Таласской областях, никто его не охраняет, у нас даже такого закона нет. К сожалению, любой человек может выкопать его (внимание, не пытайтесь сделать это: во-первых, вы можете навредить себе; во-вторых, за убийство дают срок от 10 лет; в-третьих, при отсутствии специальных навыков вы все равно не сможете отравить кого-то незаметно. — Ред.).
В больших дозах это растение смертельно, но в малых становится лекарством. Из аконита производят сердечные препараты, ежегодно в Кыргызстане заготавливают порядка 40-50 тонн этого растения, которое потом продается в Узбекистан, Россию, Китай. При сборе аконита необходимо соблюдать строгие меры предосторожности: обязательно надевать перчатки, а после работы мыть лицо и руки.
— А это растение можно дорого продать?
— В том-то и проблема. Отечественные заготовители продают его по 2-3 доллара за килограмм, а препарат лаппаконитина гидробромид, который получают из аконита белоустого, на мировом рынке стоит 5 тысяч долларов за килограмм!
В сфере фармацевтики крутятся серьезные прибыли. Не просто так она стоит на втором месте по доходам после нефтегазовой промышленности. К сожалению, на эти перспективы пока не обратили должного внимания.
— Насколько активно Кыргызстан продает лекарственные растения другим странам?
— Наша флора представляет большой интерес для Китая, России, Узбекистана, Украины. Растения вывозят главным образом в виде сырья; 95 процентов идет на экспорт, и только оставшаяся часть перерабатывается у нас. Здесь из растений делают в основном фиточаи и разные настойки.
— Я однажды беседовала с местным производителем лекарств, и он сказал, что наша солодка очень активно продается за рубежом. Дело в том, что из нее получают более полезный заменитель сахара, а с учетом моды на ЗОЖ это сейчас как никогда актуально.
— Да, у нас произрастает около четырех видов солодки, ежегодно заготавливается порядка 200 тонн корней. В основном солодку закупают не ради сахара — из нее делают глицирризиновую кислоту, которая широко используется в медицине. Ее потребляют преимущественно в Японии и странах Юго-Восточной Азии. Если у нас в капельницах используют физраствор, то там — препарат, полученный из солодки.
— Я как-то листала архивы газет, которые вышли 90 лет назад, и наткнулась на статью о группе московских ученых. Они исследовали шиповник, который растет в наших горах, и обнаружили, что в нем какое-то зашкаливающее количество витамина С.
— В прошлом году по заказу одной чайной компании мы определяли запасы шиповника в Кыргызстане. У нас произрастает порядка 20 видов этого растения — представляете, какой богатый ассортимент!
Ежегодно мы заготавливаем 300 с лишним тонн шиповника, он пользуется огромным спросом. Например, его закупает известная чайная компания Greenfield. Она также приобретает наш барбарис.
В кыргызстанском шиповнике действительно невероятно высокое содержание витаминов. Например, в равнинных частях России растет шиповник, где на килограмм ягод приходится 1 000 микрограммов аскорбиновой кислоты, а у нас этот показатель вдвое выше.
— Насколько я знаю, многие лекарственные растения в Кыргызстане сильные, ядреные. Говорят, это как-то связано с климатом.
— Высокогорные условия увеличивают содержание биологически активных веществ. Когда днем жарко, ночью холодно, плюс еще атмосферные перепады — это стрессовые условия для растений, которые благоприятно влияют на количество действующих веществ в них.
— Во многих странах идет разговор о легализации марихуаны в медицинских целях. Она используется для лечения онкологических больных, для уменьшения болей и спазмов. Как думаете, насколько у нас возможно такое производство, если речь пойдет исключительно о легальных благих целях?
— Дело в масле, которое получают из семян. Уже выведены сорта конопли, практически не содержащие наркотических веществ. Кроме того, раньше из нее делали очень хорошую, качественную ткань.
Уже идет разговор о том, чтобы разрешить выращивание сортов конопли, которые не содержат наркотических веществ. Соседние страны такой закон приняли, в принципе, этот вопрос стоит на повестке дня и у нас.
— Как вы думаете, что является самой большой преградой для развития производства лекарственных растений в Кыргызстане?
— Есть вопросы к законам. Разберем момент заготовки: у нас есть специальный перечень, в который внесено 48 наименований лекарственных трав. Все, что туда не входит, попадает в графу "прочие". За "прочие" растения государство платит по 70 тыйынов за килограмм.
Вот есть у нас такое растение, как макротомия — натуральный пищевой краситель. Оно тоже входит в графу "прочие", и государство платит заготовителям по 70 тыйынов за килограмм, тогда как в Китае оно продается по 1 000 сомов! Та же солодка: ее государство выкупает, грубо говоря, по 6 сомов за килограмм, а на рынке она стоит 150-160.
— А есть риск, что из-за массового спроса какие-то наши растения попросту исчезнут?
— Этому риску подвергаются многие растения, некоторые уже занесены в Красную книгу. Например, родиола Литвинова — повсеместная заготовка привела к тому, что ареалы ее обитания сокращаются. Мы не можем без конца брать у природы, нужно самим культивировать лекарственные растения.
Например, если вы собираете аконит в ущелье, потом этому месту нужно дать как минимум пять лет отдыха. Законы есть, но на деле далеко не все у нас в стране контролируется.