О славной странице истории ВДВ рассказал сержант легендарного второго мусульманского батальона ГРУ Генштаба Минобороны СССР кавалер ордена Красной Звезды Сергей Якиманский.
— Как вы попали во второй мусульманский батальон?
— В армию меня призвали в 1981 году, в Капчигайскую 22-ю бригаду спецназа. Она была ориентирована на диверсионные действия в СУАР КНР в случае военного конфликта, при ней комплектовался 177-й отдельный отряд специального назначения (изначально батальон). В тот период были напряженные отношения между СССР и Китаем, постоянные провокации на советско-китайской границе.
Я прослужил полгода, потом меня и еще 150 солдат перевели в батальон под командованием майора Бориса Керимбаева (Кара-майора). Позже он стал называться вторым мусульманским батальоном. Там было больше ста солдат, прапорщиков и офицеров из Киргизии. 29 октября 1981 года мы вошли в Северный Афганистан. Наш отряд разместился вблизи города Меймене.
— Что вас удивило в Афганистане в первую очередь?
— Меня поразила нищета населения. Особенно, когда люди от безысходности выходили на дорогу и показывали жестом на рот: дескать, они хотят есть. У нас много было сухого пайка, особенно консервированной рыбы — сайры в масле. В Афганистане я так ее наелся, что до сих пор смотреть не могу... Мы скидывали излишки сухого пайка с машины на ходу.
Еще на меня произвело неизгладимое впечатление трудолюбие афганцев: они обрабатывают высокогорные участки, сеют пшеницу, выращивают сады.
— Вы помните свой первый бой?
— Нас встретил и сопровождал 3-й батальон 122-го полка 201-й дивизии, тогда впервые напали на наш батальон. Потерь среди наших ребят не было, а в сопровождающем батальоне оказалось несколько погибших. Потом я увидел несколько обгоревших грузовиков и подбитый БТР.
Я сидел в БМП, первой пулеметной очередью пробило мне шлемофон и располовинило погон на бушлате. Пуля из этой же пулеметной очереди попала в сидевшего позади меня старшего лейтенанта Эркина Джуматаева. Чуть дальше сидел пулеметчик ефрейтор Андрей Иванов, его тяжело ранило этой же пулеметной очередью. Он был первым погибшим из нашего батальона.
Первое нападение на тюрьму мы отбили и стали ждать следующего. Но ничего не произошло. Так я впервые "прикоснулся" к войне. Потом была Дарзобская операция в начале 1982 года. Наш батальон прорывался через ущелье, все было плотно заминировано, взорваны дороги. Операция не увенчалась успехом, на который рассчитывало командование. В Дарзобе оно нас оставило, чтобы мы контролировали этот населенный пункт. Меня там тяжело ранило — подорвался на мине. Забрали в госпиталь, а в конце лета я вернулся в батальон. В начале июня нас перебросили в Панджшерское ущелье — на территорию знаменитого полевого командира Ахмада Шаха Масуда.
— Тяжело было воевать против Льва Панджшера?
— Очень. Думаю, в то время у него были лучшие бойцы. По сравнению с Панджшером Меймене был санаторием. По ночам мы штурмовали близлежащие высоты и занимали их. Мы привыкли к тому, что нас постоянно обстреливают. Погибших было очень много.
В августе 1982 года получили задание спасти третью роту, попавшую в окружение. Под командованием нашего земляка капитана Мэлса Бекбоева (сейчас генерал-майор в отставке. — Ред.) она попала в засаду в селе Пиявушт. Параллельно шла другая операция, поэтому в батальоне было очень мало людей, только дежурные. Чтобы вывести третью роту из окружения, быстро создали объединенную группу. Думаю, если бы мы опоздали минут на 20, в живых не осталось бы ни одного солдата. К нашему прибытию рота потеряла треть своего состава, мы спасли оставшихся. На ходу снимая бронежилеты и каски, бросая автоматы, мы начали спасать раненых однополчан и вытаскивать погибших. И все это под непрерывным обстрелом... Когда стали выходить из окружения, произошло еще одно нападение. Думаю, у повстанцев было подземное сообщение в кишлаке.
Когда разговариваешь с другими ветеранами афганской войны, они перечисляют боевые операции, в которых участвовали, а я говорю, что наш батальон практически не выходил из боя.
Мы знали, что перед операциями нельзя много есть и пить, ведь если пуля, не дай Бог, попадет в брюшную полость, мучения будут неимоверные. Летом было очень тяжело на высотах, там катастрофически не хватало воды. Тогда я узнал, что такое сильная жажда. Иногда мы половину суток проводили без воды, даже губы трескались.
— Вы часто встречаетесь с однополчанами?
— Да. Собираемся каждый год в Алматы 29 октября — в день ввода нашего батальона в Афганистан, 15 февраля и 2 августа (День ВДВ). Однополчане всегда стараются поддерживать друг друга.
Мы построили для себя пансионат на южном берегу Иссык-Куля, в селе Тосор, и назвали его "Руха". Сейчас собираемся ставить там памятник нашему батальону. На нем будет написано, сколько советских воинов погибло в афганской войне, и пофамильно перечислены погибшие бойцы нашего отряда.