За пять лет существования информационное агентство и радио Sputnik Кыргызстан стало лидером на рынке отечественных медиа во многом благодаря шеф-редакторам. О том, как удалось проделать такую огромную работу и о трудностях, с которыми они сталкивались на своем пути, выпускающий редактор радио Sputnik Кыргызстан Вадим Осадченко поговорил с двумя прежними шеф-редакторами, которые возглавляли агентство: Авланбеком Джумабаевым (2014-2015), Эрнисом Алымбаевым (2015-2017) и нынешним — Эркином Алымбековым (с 2017-го).
— Как зарождался Sputnik?
Авланбек Джумабаев: Об этом проекте мне говорили за год до запуска. Я серьезно обдумывал свой выбор, меня привлекло что-то новое, поэтому согласился. Мы должны были "поднять" новый проект, тем более что он должен был стать звеном одной большой задумки. Я видел, как Sputnik открывался в других странах, и было очень интересно сделать нечто подобное в Кыргызстане. Мы начали собирать сотрудников из числа лучших журналистов, так как я медиаменеджер и у меня много знакомых в журналистской среде.
Начинали с малого: первое время у нас не было даже мебели, материально-техническая база только создавалась. Иногда мы собирались для работы у меня дома.
С самого начала нашей работы читатели воспринимали Sputnik как источник положительной информации. Я вижу, что и сегодня сайт не гонится за хайпом, как другие медиа. Поэтому могу сказать, что очень доволен тем, как редакция выстраивает свою политику.
— Как вы разрабатывали концепцию и подбирали рубрики?
Эрнис: Мы искали формат и хотели, чтобы было все: и видео, и аудио… Ресурсы были совсем небольшие, и через полгода стало ясно, что угнаться за конкурентами мы, как новое СМИ, пока не можем. Выкладывать новости быстрее всех тоже не могли, поэтому сделали упор на качество. Решили, что пусть лучше выложим материал позже, но дополненный и с мнением второй стороны.
Главным нашим нововведением стало уважение к авторским правам. Это началось с первой фотографии. На Sputnik до сих пор нет нелегального контента, мы никогда не воруем медиаматериалы, как это принято в Кыргызстане. У нас, к примеру, часто берут фото, обозначив, что оно из интернета, и это в лучшем случае! Мы были в шоке от такого поведения коллег, особенно наши журналисты, которые вынуждены были не скачивать фотографии, а ходить и договариваться о правах.
Тогда конкуренции практически не было, так как информационные агентства находились в стагнации, но после нашего появления дело сдвинулось! Раньше на выходных ленты пустовали, то же после 18:00 в будни. Мы сказали этому "нет", и наши конкуренты были вынуждены успевать уже за нами.
Лента обновляется 24 часа в сутки семь дней в неделю. Получается, что это мы задали такой тренд. С таким малым ресурсом пойти на такое было безумием, но мы обладали отвагой, благодаря которой справились с задачей. Работали по 18 часов 6-7 дней в неделю. Я смотрел на ребят и думал только о том, чтобы они не выдохлись и не выгорели.
— Как вы мотивировали сотрудников?
Эрнис: Приходилось иногда прибегать к уловкам. Я старался апеллировать к цифрам: к примеру, говорил, что у нас уже 10 тысяч посещений! Пять лет назад, когда не было дешевых смартфонов и интернета, такая статистика была вполне достойной, хотя сейчас кажется смешной. Тогда люди пользовались интернетом или дома вечером, или днем на работе. Мобильный интернет не был развит, так как это было достаточно дорогое удовольствие. Сейчас емкость рынка выросла, но тогда, чтобы доказать, что 10 тысяч — это круто, приходилось танцевать, обманывать… Но, как видите, цели и обещания выполнены.
Авланбек: В момент становления Sputnik в медиасфере царила большая путаница. Ресурсы открывали те, кто мог себе это финансово позволить. Была большая текучка журналистов, которые не хотели, чтобы их использовали ради тех или иных интересов, поэтому они относились к новым проектам с опаской. Приходилось говорить, что, к примеру, нужно только оформлять и выкладывать новости, а вот потом, когда мы поставили целью работать 24 часа в сутки семь дней в неделю, поняли, что если люди не будут видеть результатов своего труда, они не будут уже ни во что верить. Поэтому мы обращали внимание сотрудников на растущую аудиторию. Думаю, это и притягивало сотрудников к процессу.
Авланбек: Успехи были видны не только нашему коллективу. Через год-полтора ко мне стали обращаться люди, которых я приглашал ранее, но они отказались. Многие просились в проект, видя, как у нас здорово получается работать и какой у нас коллектив. Тогда я уже не решал эти вопросы, но видеть такое было приятно. Мы поставили на первый план качественную журналистику, чтобы ничего не упустить. Давали "молнии", но потом придавали новостям глубину, и это стало традицией Sputnik в Кыргызстане.
Эрнис: Тогда же мы решили делать истории и подавать новости через судьбы людей. В центр информационной стихии был поставлен человек. Тогда же пришел в редакцию мой нынешний начальник Эркин, у которого это прекрасно получалось, его публикации набирали бешеные по тем временам просмотры. Тогда у нас работали два таких журналиста: Эркин Алымбеков и Асель Минбаева, и между ними была здоровая конкуренция, которая шла на пользу сайту. Когда чей-то материал набирал больше, второму мы говорили: "Ты больше не красавчик!".
Эркин Алымбеков (смеется): Объясню. Одно из первых моих интервью было с Алмазом Раимкуловым, нашим знаменитым боксером, который, как оказалось, участвовал в спарринге в США с Флойдом Мейвейзером и, как утверждает сам Раимкулов, разбил Мейвезеру нос. У Флойда одно из прозвищ было Красавчик. Так вот, когда Алмаз разбил Флойду нос, он сказал, что тот больше не Красавчик. Это интервью набрало тогда очень много просмотров.
— С каких громких материалов начиналась работа Sputnik?
Эрнис: Тогда были очень популярны социальные эксперименты в российском сегменте СМИ, и мы не знали, как перенести этот опыт на нашу аудиторию. Один из первых таких проектов сделал Эркин, и материал "выстрелил". Вообще, когда мы с Эркином обговаривали, что было бы неплохо проводить социальные эксперименты, наш руководитель Елена Череменена отнеслась к инициативе с некоторым недоверием. Но мы убедили ее, что эти материалы подойдут под наш формат. Социальные эксперименты до сих пор выходят на сайте.
Эркин: Для меня этот формат был интересен концовкой. То есть итога не знал никто. Это были не какие-то розыгрыши, а эксперименты, которые помогают выяснять, насколько здорОво наше общество.
Самым интересным в этом плане для меня стал эксперимент, когда мы проверяли, поднимут ли люди кошелек, который обронил слабовидящий человек. Конечно, на самом деле это был наш корреспондент. Мы специально сделали так, чтобы людям было видно, что в кошельке крупная сумма. В результате все горожане догоняли журналиста и возвращали потерянный кошелек. Мне показалось, что нужно провоцировать людей. Мы поехали на Ошский базар, но и там тоже бежали за "слепым" и возвращали кошелек. Я был вдохновлен такими результатами.
— Какими еще материалами вы гордитесь больше всего?
Эрнис: С самого начала для нас было важно, чтобы нас воспринимали всерьез, так как чуть ли не каждый день в Кыргызстане открывались информационные агентства. Чтобы доказать, что мы не однодневка, в студии наших друзей мы записали известных людей, которые читали стихотворения Алыкула Осмонова, и запустили эстафету. Как раз в том году отмечалось столетие со дня рождения поэта. Десятки наших коллег из ведущих СМИ зачитывали его стихотворения. Все это закончилось тем, что в челлендже поучаствовал тогдашний премьер-министр Темир Сариев, который передал эстафету Молдове. Это были выход на международный уровень и заявка на серьезность намерений.
Первыми проектами мы хотели показать планку, до которой можем дотянуться. К примеру, пять лет назад мы сделали проект "Путешествие в Кыргызстан". Он стал самым технологичным решением, связанным с туризмом в Кыргызстане. Любой человек может с помощью этого материала создать себе маршрут, узнать, что сколько стоит и где купить билеты. Эта работа была переведена на английский язык и опубликована на Sputnik International, поэтому ее увидели и за рубежом.
— Эркин, когда пришлось взвалить на плечи груз шеф-редакторства, было тяжело?
Эркин: Я осознавал огромную ответственность, потому что до меня на этой должности были настоящие "динозавры" журналистики. Ранее я никогда не был руководителем такого уровня, и мне было очень интересно проверить самого себя. Сказать, что все оказалось легко и пошло как по маслу, не могу. Но благодаря тому, какую команду профессионалов собрал Авлан байке, и структуре работы, которую выстроил Эрнис, все получилось.
Эрнис, будучи шеф-редактором, "ломал" нас всех и меня в частности. Первое время я сопротивлялся, не понимал, почему он так чрезмерно осторожен, зачем соблюдать все эти гайды, если можно сделать все легко, быстро и получить просмотры? А потом получилось так, что Эрнис своей осторожностью спас меня же от скандала.
Я стал хорошо понимать его, когда сам стал шеф-редактором. Понял, что отвечаю за людей, которые зарабатывают здесь на хлеб, и потому перед тем как принять решение, думаю не семь раз, а сто.
— Приходилось какой-нибудь материал убирать в стол из-за того, что он не подходил к текущему моменту?
Эрнис: Бывало, что мы меняли заголовки у материалов, которые уже вышли на сайт, потому что они были слишком резкими. Это делать было очень больно: мы понимали, что, возможно, читатели уже зашли на сайт и прочитали прежний "заг"…
Бывали сложности, когда, к примеру, мы не могли доказать слова нашего респондента. Приходилось или искать доказательства, или объяснять респонденту, что не можем выпустить его обращение.
Авланбек: В данном случае нужно говорить не о цензуре, а об ответственности журналистов и о безопасности самой редакции. Потому что мы видели, сколько миллионов штрафов было наложено на журналистов за последние шесть лет. С самого начала в коллективе было утверждено правило придерживаться норм журналистской этики.
— Но нужно не допустить, чтобы у журналистов появилась самоцензура…
Эрнис: Конечно, потому что если им все время что-то запрещать, а текст редактировать, то они привыкают к этому и не всегда проявляют инициативу. Поэтому всегда нужно объяснять, почему меняется тот или иной заголовок.
— О смелых идеях и реализациях. Одним из них стал материал о гнилом картофеле, который принесли в кабинет министра сельского хозяйства. Как вы реализовывали эту идею?
Эркин: Она родилась в процессе обсуждения на планерке и всем сразу понравилась. Мы понимали, что это будет рискованно, но все получилось.
После публикации материала глава кабмина сказал министру сельского хозяйства, что не дело, если журналист может принести в кабинет чиновника гнилой картофель. Премьер пожурил Мурашева, в итоге тот ушел в отставку.
Министр транспорта и дорог тоже ушел в отставку после нашего материала. Эламан Карымшаков в коридорах Жогорку Кенеша задал ему неудобный вопрос. Речь шла о том, что его заместитель обвинялся в больших финансовых махинациях, и журналист спросил о моральном праве Калилова занимать эту должность. Ролик разлетелся в социальных сетях. Через пару дней президент на заседании правительства сказал, что на месте министра ушел бы с должности на время следствия. Калилов покинул пост и больше не вернулся.
— Что такое журналистика для вас?
Эркин: Думаю, задача журналиста — быть рупором, указывать на ошибки чиновников, доносить до них, чего ждет народ, и наоборот.
Авлан: Журналистика — это контроль над теми, кто управляет страной. С другой стороны, это информирование населения, как сделать жизнь лучше и удобнее.
Эрнис: Спроси меня об этом 10 лет назад, у меня был бы готовый ответ из учебника. Но сейчас, когда технологии позволяют любому гражданину создавать контент, я считаю, что журналистика — это право каждого человека говорить правду.
— Продолжите фразу: "Хороший шеф-редактор — это…"
Эрнис: Тот, кто не ругает сотрудников. В этом плане я был нехороший шеф-редактор. Из нас троих я был самым эмоциональным, кричащим, устраивающим истерики… Кстати, расскажу в связи с этим небольшую историю: у нас есть классный журналист Бакыт Толканов. Он, кстати, не женат, я это подчеркиваю для наших читательниц. Так вот, когда он дежурит вечером в редакции, МЧС не спит.
На месте событий в тот вечер был я. Я собрал информацию, снял видео, отправил все в редакцию… Когда вернулся, был так зол на Толканова, что в сердцах крикнул: "Чтоб ты до конца жизни отрабатывал пожары!". И так сложилось, что теперь, когда дежурит Бакыт, обязательно что-то горит. Об этом знает даже пресс-служба МЧС. Когда случаются возгорания, они у нас спрашивают, не Толканов ли дежурный.
Авлан: Хороший шеф-редактор любит своих читателей и думает о них. Помимо этого, он должен думать о коллективе, чтобы у журналиста, который проводит много времени на работе, все было хорошо.
Эркин: Это человек, который умеет вдохновлять сначала своих журналистов, а через них и читателей. Вдохновлять и побуждать на какие-то действия.
— А какие у вас самые отрицательные черты?
Авлан: У меня, наверное, недоверие к тому, что происходит вокруг. Возможно, насколько я сам зачастую сомневаюсь в событиях и процессах, настолько и окружающие сомневаются во мне.
Эрнис: Не знаю, я святой! (смеется). На самом деле у меня все наоборот. Я очень доверчивый. Когда человек приходит ко мне, я, хлопая ушами и ресницами, доверяю ему, из-за чего часто попадаю в неудобные ситуации.
Эркин: У меня отрицательных черт так много, что сложно выбрать одну. Я та еще сволочь (смеется).
— О чем вы сейчас мечтаете?
Эрнис: Чтобы мне никогда не было стыдно, что я работал в Sputnik. Чтобы через 40 лет любой человек, который работал у нас, мог с гордостью сказать, что был одним из пионеров нашего агентства.
Эркин: Иногда мне кажется, что я выгораю, но не для работы, а для семьи — меня там не хватает. Хорошо, что есть отпуск. Но, честно говоря, в конце отпуска начинаю скучать по работе. Наш коллектив нельзя назвать "коллективом" в обычном понимании этого слова. Это команда, и мы часто говорим о себе, как о семье. Я люблю свою работу. О чем мечтаю? Выспаться.