Власть в США перешла к "банде четырех", но со временем мы разобьем ее собачьи головы — так мог бы на прощание сказать покидавший Белый дом Дональд Трамп, если бы воспользовался китайским политическим языком 45-летней давности. Но хотя в отношении самого Трампа уже успешно применяют и язык ненависти, и тоталитарные методы, а он сам намекает на китайские связи Байдена, термин "банда четырех" пока не используется в американской политической борьбе, пишет обозреватель РИА Новости.
Это стало понятно после публикации во вторник разговора Хиллари Клинтон и Нэнси Пелоси, состоявшегося в рамках подкаста "Ты да я", который ведет бывшая первая леди. Дамы обсуждали Трампа и не могли не вспомнить про Путина. Но самое любопытное — то, в связи с чем они его вспомнили.
Разговор зашел о "штурме Капитолия", и Клинтон посетовала, что истинная глубина ненависти Трампа к демократии, возможно, так и не вскроется. Но выразила надежду на то, что однажды станет известно, кому президент "обязан" и "кто дергает за его ниточки":
"Мне бы хотелось послушать его телефонные записи и узнать, разговаривал ли он с Путиным в тот день, когда повстанцы штурмовали Капитолий".
Надо провести отдельное расследование бунта 6 января, так же как в свое время событий 11 сентября 2001 года, сказала Клинтон, поинтересовавшись у Пелоси ее мнением на этот счет. Спикер горячо поддержала идею и напомнила, что уже говорила Трампу о том, что "с вами, господин президент, все дороги ведут к Путину":
То есть теперь Трампа не просто попытаются привлечь к ответственности за попытку мятежа и захвата власти (соответствующие разговоры и так уже велись) — его попытаются привлечь за то, что он делал это по наущению или в координации с Путиным. То, что Трамп не говорил с Путиным 6 января (в Кремле уже сообщили, что никакого разговора, естественно, не было), никого не волнует: есть заказ — значит, будут искать. Вот только зачем это нужно "банде четырех"?
Внутриполитические мотивы понятны: нужно уничтожить Трампа, которого четыре года обвиняли в связях с Путиным и Россией. Причем обвиняли не просто бездоказательно — сама идея поиска "русских связей" Трампа была частью настоящего заговора против сначала кандидата в президенты, а потом и избранного главы США. Расследование этого заговора, в ходе которого фабриковались фальшивые свидетельства "русского следа", всячески инициировал Трамп, и даже после его ухода республиканцы в конгрессе не оставят попытки докопаться до истинных заказчиков "охоты на Трампа".
То, что эффективность подобной пропаганды будет не просто сомнительной, а разрушительной для сохранения остатков единства американского общества (ведь понятно же, какую реакцию вызовут у избирателей, голосовавших за Трампа, рассказы о том, что "бывший президент устроил штурм Капитолия по заданию Путина"), Клинтон не волнует. Она настроена на тотальную зачистку трампистов как таковых — например, уже призывала уйти в отставку тех сенаторов и конгрессменов, которые поддержали заявления Трампа о фальсификации выборов. То есть "банда четырех" сошла с ума и делает ставку на раскол общества?
Но в том-то и дело, что как минимум часть "банды" — Клинтон и Пелоси — верят, что результатом углубления классовой борьбы, то есть чисток и охоты на трампистов, станет не раскол общества, а укрепление власти демократов, то есть демократии. Вряд ли Байден разделяет подобную, в буквальном смысле безумную и самоубийственную веру, но тут уже вопрос в том, кто в "банде" главный.
Понятно, что и формально, и фактически главным является сам Байден — да и степень его личной разумности, несмотря на все возрастные проблемы, куда выше, чем у "бешеных бабок" Клинтон и Пелоси. Но вот только в чьих руках будет инициатива, кто будет задавать тон в политике новой администрации? Конгресс и так уже за годы Трампа был превращен демократами в настоящий "штаб революции", и сейчас вошедшая во вкус Пелоси, тем более в паре с Клинтон, может попытаться навязать уже и демократическому Белому дому свое либретто "революционной оперы".
Оно, конечно, тоже присутствует, потому что раскрутка темы "штурм Капитолия — на совести Трампа и Путина" осложняет и так напряженные российско-американские отношения, ограничивает свободу действий Байдена на этом направлении, что тоже отвечает задумке Клинтон и Пелоси. Понятно, что в Кремле уже привыкли к тому, что из Путина сделали пугало для американской внутренней политики, и относятся к этому как к проявлениям болезни, как к неизбежному злу, причем злу, наносящему вред в первую очередь тому, кто уже не может обойтись без "поисков происков Путина". То есть разговаривать с Байденом будут в любом случае — даже если версия о "путинском участии" в штурме Капитолия прозвучит уже из уст нового президента. Однако разговор этот будет, скажем так, не очень равный, ведь сложно всерьез относиться к человеку, который не просто подозревает тебя в попытке устроить переворот в его стране, но и вслух говорит про тебя очевидные глупости. И, что еще важнее, не способен отстаивать собственный политический курс — ведь понятно же, что Байдену абсолютно не нужен еще один пункт для споров с Москвой.
Поэтому проверкой как самостоятельности Байдена на посту президента, так и его подхода к американо-российским отношениям (которые нуждаются в самом примитивном, но уже практически отсутствующем — в установлении нормального диалога) станет не продление СНВ-3 — оно и так произойдет, — а реакция на идею поискать "русский след" в "штурме Капитолия". Почти наверняка Байден не поддержит идею Клинтон и Пелоси, ведь он хочет править самостоятельно, а не как ведомый член "банды четырех".