В этом году на республиканском уровне Кыргызстан отмечает 80-летие народного артиста СССР и Кыргызстана, лауреата Госпремии СССР, известного режиссера Болотбека Шамшиева. Его фильмы "Выстрел на перевале Караш", "Алые маки Иссык-Куля", Белый пароход", "Волчья яма", "Снайперы" и "Восхождение на Фудзияму" вошли в золотой фонд советского и мирового кинематографа и стали классикой кыргызского кино. Корреспондент Sputnik Кыргызстан побеседовал с сыном режиссера Чынгызом Шамшиевым и узнал о последних годах жизни его отца, об отношениях с семьей и детьми.
— Со времени смерти вашего отца прошло уже более года. В социальных сетях вы до сих пор вспоминаете задушевные разговоры с ним...
— У нас были многоплановые отношения — не просто как у отца и сына. С годами мы все больше превращались в единомышленников и соратников, отношения перерастали в мужскую дружбу. Думаю, таким и должно быть общение отцов и детей. Наверное, для этого в какой-то степени мы детей и растим — чтобы со временем они становились для нас самыми близкими людьми, продолжателями дела, если не конкретно в той или иной профессии, то по крайней мере чтобы они те же ценности сохранили в себе, те же взгляды на мир.
Каждый из нас был главным собеседником для другого. Тем было много, говорили абсолютно обо всем и могли беседовать часами, особенно, когда речь заходила о главной боли отца — о судьбе человеческой культуры, цивилизации.
Главным переживанием отца как человека, много лет отдавшего культуре и хорошо понимавшего ее значение, было то, какая судьба ждет интеллигента, человека цивилизованного, романтичного, художественного, тонко чувствующего и при этом непрагматичного, непрактичного, не бизнесмена. Что ждет такого человека и что ждет цивилизацию, которая создала такого человека? Такие ценности, как сострадание, сопереживание, справедливость не могут быть сохранены в обществе, где царит закон прагматики, наживы, погони за богатством.
Отец видел кыргызов как народ, который сумел сохраниться, пронести свою самобытность, культуру через века. Способность сохранить идентичность во многом связана с тем, что кыргызы большое внимание уделяли духовным ценностям. Те народы, которые жаждали власти и богатства, уходили в низины — все государства создавались в долинах и там же исчезали. Были народы, которые оставляли яркий след в истории, но в итоге растворились в плавильном котле цивилизаций. Но кыргызы, за исключением некоторых племен, оставались в горах, в труднодоступных ущельях и благодаря этому сохранились.
У отца была бесподобная память. Он мог в деталях воспроизвести литературное произведение, которое читал десятки лет назад. Года три назад у нас с ним зашел разговор об индийском эпосе "Махабхарата", и он подробно описал одну из финальных сцен — большую битву между главными антагонистами. А я точно знаю, что последний раз он читал этот эпос еще в 60-х годах ХХ столетия.
Возвращаюсь к нашим с отцом отношениям. То, как они сложились, — это, конечно, большая его заслуга. Я ему очень благодарен, потому что это и мне пример, как выстраивать отношения со своими детьми.
— Были споры, несходство взглядов, мнений по каким-нибудь вопросам?
— Конечно, бывало, что наши взгляды не совпадали, но чаще мы дополняли друг друга. Его знания в области истории и культуры были колоссальными. Я же увлекаюсь историей, являюсь специалистом в области макроэкономики, макроэкономического моделирования, образования. Поэтому мы помогали друг другу лучше понять какие-то вещи, смотреть на них с разных сторон. Если же я высказывал какие-то оригинальные мысли, которые не совпадали с его мнением, отец радовался — ему хотелось не спорить, а поддерживать мое стремление мыслить самостоятельно.
Мне, конечно, этого очень не хватает. Не думаю, что с кем-то такие взаимоотношения могут повториться...
— Прославленный режиссер был всегда в поиске, писал, собирал материалы в архивах. Расскажите о делах, которые он не успел завершить.
— Он очень многим интересовался и так много планировал, что я часто думаю, что для достижения того, что он задумал, и десятка жизней было бы мало. Самая заветная его мечта — экранизация "Манаса". Он хотел снять этот грандиозный эпос на высшем уровне, так же масштабно, как снимались фильмы "Властелин колец" или "Аватар". Искал финансирование на реализацию этой идеи — сумма требовалась большая. Часто говорил, что если этот фильм не снимут кыргызы, то его не снимет никто. К сожалению, мечту реализовать ему так и не удалось.
— Оказывается, Болот Шамшиев после развала Союза не снял ни одного фильма. Может, были какие-то препятствия, чем он занимался в то время?
— У талантливых людей всегда бывают препятствия, и чем больше талант, тем их больше. Как и для всех, 90-е годы были тяжелыми для нашей семьи. Это время, когда кыргызский кинематограф сохранился, но в очень усеченном виде — осталась буквально горстка энтузиастов, которая, не имея никаких средств, стремилась снимать кино. Вместе с тем это были тяжелые годы не только для кинематографа, но и для всего общества. ВВП тогда упал на 40-50 процентов — такого даже во время войны не было. Позже, работая со статистическими данными, я увидел настоящие масштабы катастрофы — заводы закрылись, сотни тысяч кыргызстанцев покинули страну. Это был страшный период.
Конечно, кинематограф и искусство оказались теми сферами, на которые не было денег ни у государства, ни у бизнеса. И тогда отец переключил внимание на другие проекты. Он был депутатом "легендарного парламента" и искренне думал тогда, что через политику сможет обратить внимание на культуру, добиться какого-то финансирования.
Отец видел большой потенциал в этническом туризме и серьезно занялся национальными видами спорта, в частности конным. К 1000-летию эпоса "Манас" он организовал уникальный конный забег — наездники преодолели 1 609 километров от Ашхабада до Таласа. Также отец стал главным режиссером массового театрализованного представления — постановки, которую пока никто не смог превзойти. Чтобы реализовать этот проект, он в течение года тесно работал с тысячами людей.
К слову, тогда очень трудно было убедить людей начать играть в кок-бору — большинство вообще не думало о спорте, молодежь искала средства к существованию. Но отец работал увлеченно, с азартом, забыв о личных делах, вкладывая в проект свои последние деньги. Вместе с ним работал и я, совмещая работу и учебу в школе. Хорошо помню, как мы ездили по селам вокруг Бишкека, искали игроков, готовили лошадей. Отец на собственные деньги организовывал тренировки и соревнования. Я помогал писать различные документы для федерации, порой засиживался за работой до утра. Мне же отец доверил и разработку логотипа федерации. Я рисовал его дома в программе Corel DRAW, сделал несколько вариантов, а отец выбрал тот, что понравился ему больше. Этот логотип, к слову, используется до сих пор.
Ближе к 2000-м, когда современное кок-бору стало привычно для большинства кыргызстанцев, отец передал управление федерацией молодому поколению. Сегодня эта национальная игра является кульминационной частью Игр кочевников, она популярна во многих странах. Я уверен, что если бы отец не обратил внимания на кок-бору еще тогда, в 90-х, не вложил столько сил, времени и средств в его развитие, этот вид спорта никогда бы не стал таким популярным.
— Болотбек Шамшиев прямо говорил о проблемах общества, честно выражал свою гражданскую позицию...
— Я всегда говорил отцу и по сей день так считаю: он был очень и очень счастливый человек. И даже не потому, что прожил яркую и насыщенную жизнь, полную достижений и свершений. Он рано стал известным — фильм "Манасчи", который получил международные премии, отец снял, будучи студентом, а в 26 лет снял ленту по произведению казахского писателя Мухтара Ауэзова "Выстрел на перевале Караш". Многие именитые казахские кинематографисты не верили тогда, что молодой режиссер справится с таким сложнейшим материалом — они сами не осмелились за него браться, но отцу это удалось, и его имя прогремело на весь мир. Но он был счастлив не только поэтому, а и потому, что всегда говорил только то, что думает. Он не боялся выражать мнение, несмотря ни на какие последствия. А это не каждый человек может себе позволить, ведь это же роскошь — говорить то, что думаешь. Он мог.
Но, конечно, прежде всего отец был исследователем. Немногие знают, что он окончил мастерскую Александра Згуриди во ВГИКе по специальности "режиссер-постановщик документального кино". Он был очарован стариной, всегда большое значение придавал историческим деталям, много работал с архивами, чтобы узнать, как одевались люди другой эпохи, как жили, какими были их быт, манера общения, походка. Например, в голливудских фильмах, рассказывающих об исторических событиях, мимика актеров — это мимика современных американцев, и это уже фальшь. Отец же старался воссоздать подлинную мимику, восстановить ее по крупицам, по косвенным признакам. Он искал архивные записи, ездил по регионам, общался со старыми людьми, смотрел, как они сидят, едят, как держат пиалу, как смотрят. Все это он воспроизводил, и, как бы нескромно это ни звучало, не думаю, что кому-то еще это удалось сделать на таком же высоком уровне.
Одной из важнейших тем исследований отца была тема героя — он пытался ее раскрыть от одного фильма к другому. Что делает человека героем? Что отличает героя от не героя? Какие условия способствуют его формированию? Как он себя ведет? На эти вопросы пытался ответить отец.
— Отца часто приглашали поработать за границей?
— Да, после того как он снял "Выстрел на перевале Караш" и стал узнаваемым на международном уровне, его настойчиво звали работать в Англию (тогда ему не исполнилось даже тридцати), приглашали в Австралию. Эти и другие предложения обсуждались дома, но отец считал единственно правильным решением остаться и работать в Кыргызстане.
— А Болотбек Толонович хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
— После школы передо мной встал выбор: учиться на кинорежиссера или выбрать другую профессию. Если честно, я не решился пойти на режиссуру. Видел, что даже такие гиганты, как Океев, Шамшиев, Убукеев, Базаров, не могли найти денег на съемки. Поэтому выбрал более прагматичную и модную на тот момент специальность — экономику.
— Ваш отец был народным артистом СССР, Кыргызстана, кавалером ордена "Манас" II и III степеней, режиссером международного уровня. Трудно быть сыном такого известного человека?
— Да, потому что успехи детей известных людей часто приписывают родителям. Таких детей всегда сопровождают сплетни и слухи, я привык к этому еще со школы.
Я понимаю ответственность перед обществом, которая лежит на нашей семье. Шамшиев — это достояние кыргызского народа, он принадлежит кыргызам, и мы должны сохранить и развить его наследие. Миссия Шамшиевых — просвещение и обучение. Этим занимался наш дед, этим занимался наш отец, этим занимаемся и мы.