Дастан Камчыбеков за 19 лет пережил полную потерю зрения и тяжелую депрессию, ему дважды пришлось учиться ходить и читать. Но молодому человеку удалось перестроиться, жить дальше и даже мотивировать других заниматься спортом.
Жизнь "до"
Родился и вырос я в селе Орто-Арык Таласской области. До шестого класса был обычным ребенком. Учился средне, но, несмотря на юный возраст, ставил вполне конкретные цели. Однажды всем классом мы поехали на экскурсию — смотреть мавзолей "Гумбез Манаса" в Таласе. Когда пришло время возвращаться, несколько ребят, в том числе я, решили взобраться на гору Кароол Чоку и спуститься оттуда наперегонки. Мы с другом побежали по короткой, но крутой тропинке. Бежали, опережая остальных ребят, но в какой-то момент я споткнулся о камень и полетел кубарем вниз. Отчетливо помню тот момент — в глазах жутко потемнело, а с затылка побежала кровь. Одноклассники помогли встать, вытерли кровь с головы и одежды, и мы поехали домой.
Тайное стало явным, но было поздно
Родным ничего о происшествии не рассказал. Был ребенком, толком не осознавал, чем может обернуться мое молчание. Признался только тогда, когда стал неважно себя чувствовать: появились головные боли, а через время правый глаз стал плохо видеть. Меня повезли в Бишкек и сделали томографию головы. Выяснилось, что травма затылка пагубно повлияла на зрительные нервы, запустив необратимый процесс потери зрения. Лечение, назначенное врачами, в том числе капельницы, которые я должен был получать периодически, могло приостановить процесс. Еще мне было противопоказано находиться на солнце, но все эти рекомендации я не соблюдал, и никто из родных меня не контролировал. Да и капельницы перестал получать. Одним словом, лечился абы как.
Интернат
Очень сложно далась мне адаптация на новом месте. Многие интернатские дети незрячие с рождения либо с раннего возраста. До прибытия в интернат они уже владеют какими-то навыками, умеют ориентироваться в пространстве, а я этого делать не мог. Не умел ходить с тростью, посещать самостоятельно столовую, передвигался, лишь опираясь на стены, поэтому полностью зависел от окружающих. Была и другая проблема. В Таласе я учился в кыргызском классе, а в интернате языком обучения был русский. От этого было сложнее вдвойне. Я очень скучал по родным, каждый день звонил маме, плакал и просил забрать, разбивая этим ей сердце. Помню, как считал дни до каникул, чтобы поскорее уехать домой. В таком жутком состоянии прошли два года моей жизни, и только классе в десятом я принял свой диагноз и решил менять жизнь.
Решающая встреча
В интернате учился играть на комузе. Я творческий человек и с инструментом мог бы реализоваться как музыкант. Помню, радовался этому как ребенок. Еще я люблю прозу, пишу стихи и даже пробовал себя в качестве радиодиджея. Тревога за будущее интуитивно вынуждала меня испытывать себя всюду, где смогу почувствовать, что это мое призвание.
Но в 10-м классе попал на один музыкальный проект и познакомился с Жалалдином Авдувалиевым, бронзовым призером Азиатских игр по паратриатлону. Он пришел на проект в качестве мотивационного гостя. Меня представили ему, потому что он незрячий и, как и я, ослеп из-за травмы в юности. Жалалдин байке предложил мне пройти шестимесячные адаптационные курсы Кыргызской федерации незрячих под руководством Гульназ Жузбаевой. Я без сомнений принял это предложение и на летних каникулах впервые не поехал домой. В течение шести месяцев учился ходить с тростью, готовить, встречать гостей — словом, обрел независимость. А самое главное — я начал заниматься спортом.
Спорт
Вначале это было просто плавание, ходил в бассейн чисто для закалки, хотя и это давалось нелегко. Было сложно ориентироваться в воде, постоянно натыкаясь на препятствия, я получал тяжелые травмы, но в результате долгих и упорных тренировок показал отличный результат и прошел отбор в сборную по паратриатлону.
Паратриатлон включает в себя три вида спорта — плавание, велогонку и бег. Между ними теоретически нет перерыва. После плавания нужно пересесть на велосипед, а после бежать кросс до самого финиша. В теплое время года занимаюсь на открытом воздухе, зимой в спортивных залах. Окреп не только физически, но и духом, на депрессию не остается времени, потому что каждый день расписан по часам. Еще я учусь на факультете журналистики в Национальном университете наравне со всеми, без каких-либо послаблений.
Мотивация и сила воли
Многие говорят, что моей силе воли мог бы позавидовать любой здоровый человек. Часто слышу вдохновляющие слова, это мотивирует. Больше всех поддерживают меня родители, сестры, тренеры и мой наставник Жалалдин Авдувалиев. Я хочу добиться таких же успехов и быть уверенным в себе, как он. Жалалдин байке прошел тот же нелегкий путь, который сейчас с трудом преодолеваю я. Считаю, что встреча с ним была все-таки не случайной, — Бог дал мне возможность быть нужным, реализоваться в полной мере, а значит, стать счастливым, и я не должен упускать этот шанс. Порой завидую зрячим, возможностей реализоваться у них все-таки больше, в то же время не понимаю тех, кто сетует на судьбу, когда что-то не получается. Я уверен, что только в 10 процентах человек испытывает то, что ему уготовано, а в 90 строит свою жизнь сам.
Футбол для незрячих, сны и перекрестки
Незрячие по образу жизни мало отличаются от здоровых людей, особенно те, кто ходит с белой тростью, вы иногда видите их на бишкекских улицах. Совсем не нужно подбегать к ним и хватать за руку, пытаясь перевести через дорогу. Они этого не любят. Мало того, пугаются, когда вы делаете это без предупреждения. Люди с такой тростью хорошо ориентируются в городе, и если вы надумаете им помочь и поведете за руку, то попросту дезориентируете.
Незрячие пытаются жить в ногу со временем и не только ходят без посторонней помощи по бишкекским улицам, но и играют в футбол. Да-да. Это звучит абсурдно, но в Бишкеке незрячие играют в футбол. Нас пока мало, всего 7 человек, но все впереди. Мы еще поедем на международный турнир по футболу для незрячих!