Проблемы Афганистана обсуждают в соседнем Узбекистане — на серьезном международном уровне. Конференция "Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязь. Угрозы и возможности" должна была собраться в Ташкенте еще весной, но из-за пандемии ее перенесли. Теперь она проходит как нельзя кстати — ситуация в Афганистане осложняется с каждым днем: американцы практически ушли, талибы возвращаются, пишет обозреватель РИА Новости.
Идея ташкентской встречи принадлежит президенту РУз Шавкату Мирзиёеву, уже пятый год меняющему свою страну. Он возглавил Узбекистан в конце 2016-го, до этого 13 лет проработав премьер-министром. Практически сразу Мирзиёев начал серьезные реформы — как внешнеполитические, так и внутренние. Причем первые нужны для обеспечения вторых: открытость и активная внешняя политика является продолжением внутриполитических изменений.
Ведь до этого Узбекистан четверть века провел в замороженном состоянии. Конечно, первый президент Ислам Каримов не закрывал страну практически полностью, как это сделали в Туркменистане, власти которого выбрали добровольную самоизоляцию, но Узбекистан тоже был достаточно насторожен к внешнему миру.
После распада СССР Каримов сохранил не только власть, но во многом и уклад жизни в Узбекистане: переименовал компартию, органы власти и совхозы, однако жесткий контроль государства над всем и вся, включая экономику, остался. Каримов боялся потрясений и иностранного влияния — не важно, чьего именно: исламистского, американского, китайского, русского. Крупнейшая страна Средней Азии (по населению 34-миллионный Узбекистан сопоставим со всеми остальными четырьмя государствами региона, в которых проживают 40 миллионов) оказалась замкнута сама на себе — даже отношения с соседями были очень ограниченными.
Что уж говорить об интеграционных процессах на постсоветском пространстве. Узбекистан не присоединялся к Евразийскому экономическому союзу, дважды приостанавливал свое членство в ОДКБ. Мирзиёев сразу начал открывать страну — аккуратно, но последовательно. Сейчас Ташкент получил статус наблюдателя в Евразийском экономическом союзе, активно привлекаются иностранные инвестиции. И все это ради того, чтобы обеспечить внутреннюю перестройку, или, как ее называют в Узбекистане, возрождение, ренессанс.
Понятно, что Узбекистан — не Китай, но для успешных реформ есть достаточно предпосылок. Трудолюбивый и многочисленный народ (по численности населения, реально живущего в стране, РУз уже обогнала Украину, то есть стала второй после России из числа бывших советских республик), который может работать не только в сельском хозяйстве. Да, советский промышленный потенциал во многом уже потерян, но все же узбекскую экономику можно перезапустить. Для этого надо готовить кадры, и власть действительно стала уделять много внимания высшему образованию, а также привлекать внешние инвестиции. Желающих вкладывать в Узбекистан деньги довольно много. Тут и богатые арабские страны, и Турция, и Китай, и, естественно, Россия. И Европа с США — последние вообще уделяют РУз повышенное внимание.
Понятно, почему — ведь это ключевая страна Средней Азии. Интерес американцев к Узбекистану резко возрос после 2001 года, когда Штаты оккупировали Афганистан. Тогда Ислам Каримов предоставил им военную базу для переброски войск в соседнюю страну, и в Ташкент зачастили гости из Вашингтона. Только за пять месяцев после октября 2001-го (когда было принято решение о вторжении в Афганистан) в Узбекистане побывали 18 сенаторов и девять конгрессменов — такого массового десанта не знала ни одна постсоветская республика.
Но американцы сами себе все испортили — после подавления волнений 2005 года в Андижане они стали грозить Ташкенту карами за нарушение прав человека. И вскоре потеряли военную базу.
Третий акт начался уже при президенте Мирзиёеве. В 2018 году он прилетел с визитом в США, провел переговоры с Трампом и заручился обещаниями об инвестициях и поддержке экономических реформ. Действительно, американцы стали ослаблять критику узбекских властей — в частности, за ограничение религиозных свобод. Вашингтон обещает и помочь Узбекистану со вступлением в ВТО.
Конечно, Ташкент не собирается играть с американцами в поддавки — например, проводить бездумную либерализацию законодательства. Там рассчитывают использовать интерес Штатов к РУз для снятия торговых барьеров, улучшения инвестиционных рейтингов и в целом имиджа республики на мировой арене (что также должно отразиться на инвестициях). Все это понятно и неудивительно. Но есть одна проблема, потенциально опасная для Узбекистана.
Узбекское общество и власти очень долго жили в режиме полуизоляции — открытие, несомненно, пойдет им на благо. У властей есть понимание необходимости решительных, но осторожных реформ, однако у них нет опыта работы в открытом, так называемом конкурентном пространстве. О чем речь?
О том, что как только в стране появятся серьезные западные инвестиции, придут и западные же правозащитники, образовательные программы и фонды, культурные проекты, гранты для СМИ и прочее. Но это же все нужно самому Узбекистану? Нужно образование мирового уровня, честные массмедиа (о гласности и свободе слова, как и о необходимости реальной защиты прав человека, все время говорит сам Мирзиёев). А с вмешательством в свои внутренние дела — и тем более с подрывной работой — узбекские власти уверены, что справятся.
Сейчас это может показаться напрасным алармизмом, да и вообще чем-то неактуальным, но лучше заранее предупредить наших восточных друзей. Уже сегодня США пытаются пристроить в Узбекистане несколько тысяч своих афганских "сотрудников" — как бы временно, до получения ими американской визы — и щедро оплачивать их пребывание. Скажете, "это другое"? Нет, это все одно и то же, просто под другим предлогом.