Мы пригласили в агентство лидера фракции "Ыйман нуру", депутата Жогорку Кенеша Нуржигита Кадырбекова.
— Расскажите о направленности фракции "Ыйман нуру" (на русском языке приближенный перевод звучит как "Луч веры". — Прим. ред.). Во время выборов у многих сложилось впечатление, что ваша партия, судя по названию, пересекается с религиозностью.
— Думаю, что придерживавшиеся такого мнения за год изменили свои взгляды. Да, услышав название партии, большинство представляют ее религиозной партией. Когда у кыргыза рождается ребенок, ему желают быть совестливым. Слово "ыйман" означает чистоту, скромность, правильное поведение, духовное и нравственное воспитание. Наш лозунг "ыймандуу бийлик" некоторые СМИ перевели как "верующая власть". Это неправильная интерпретация. Суть посыла — в нравственности власти. Нравственность, на наш взгляд, ключевое условие прогресса.
Раньше мы думали, что если к власти придут образованные люди, то Кыргызстан быстро поднимется в экономическом плане. Но есть обратная сторона медали — если простой человек ворует по мелочи, то среди образованных могут найтись такие, кто придумает хитрые схемы и выведет из страны миллиарды. Поэтому мы хотели работать в направлении наших истоков в их лучшем виде: традиции, образование и наука, литература. В Кыргызстане немало людей, которые исповедуют христианство, буддизм. Нам нужно уважать и их веру.
— Какова позиция вашей фракции по отношению к провластным фракциям?
— По теории мы стали делить на правых, левых, оппозицию и хоппозицию. Хоппозиция хвалит власть, не замечая плохого, а оппозиция не замечает хорошего и только критикует. Я дал слово, что мы будем конструктивны, отмечать хорошее и критиковать плохое. Мы придерживаемся справедливой позиции.
— Как вы оцениваете работу Жогорку Кенеша за прошедший год?
— Даже в школе разные ученики: кто-то не хочет учиться, кто-то хочет, но не понимает, другие учатся хорошо. Парламент в каком-то смысле напоминает школу. Я не хочу тут делить на хороших и плохих. Все мы отвечаем перед своими избирателями. И выбирать надо не за деньги, не за землячество, не за родство. Выбирать надо достойных кандидатов. Хочу сказать спасибо народу за то, что доверили нам. Мы должны сильно вырасти. Хотя я и старше многих, но в ЖК есть уже довольно опытные, хотя и молодые парламентарии. Отмечу, что нередко во фракциях нет единой идеологии, единства мнений. Наверное, партии для некоторых выступали лишь инструментом получения мандата. Скорее всего, это и есть причина того, что в парламенте такой разброд мнений.
— Вы работали министром культуры, теперь заседаете в законодательном органе. Как вы оцениваете вклад исполнительной и законодательной ветвей власти в развитие страны?
— Необходимо сотрудничество всех ветвей власти, нельзя прибегать к конкуренции… Когда некоторые партийцы приходят в политику, они начинают просить должности. Я, даже будучи министром, никому из родственников не позволял ничего просить. Думаю, что между парламентом и правительством не должно быть никакой торговли.
Сейчас предлагаю депутатам рассматривать вопросы министерств в определенные часы. Когда я был министром, заместителем министра, будучи 10-15-м в очереди, приезжал в парламент рано утром и ждал до вечера. А на работе в это время много дел оставалось без внимания. Иногда бывает, что не успевают и откладывают на следующий день. Это какой-то беспредел.
— Как вы относитесь к президентской форме правления?
— И при Акаеве, и при Бакиеве, и сейчас звучит этот вопрос. В философии есть такие категории, как "содержание" и "форма". Оказывается, в изучении содержания заключен большой смысл. Я понял, что, какая бы ни была система, если человек к ней не готов, она не будет работать.
— Перед выборами вы обещали сделать упор на систему образования, судебную систему, а также были намерены работать по ликвидации безработицы. В каком направлении вы за прошедший год успели сделать что-нибудь?
— Рассматриваем проблемы в социальной, образовательной и культурной сферах, вопросы мигрантов. Мы радуемся, что они присылают миллиарды, но остаются нерешенными вопросы относительно детей этих мигрантов. Поэтому мы решили инициировать открытие онлайн-школ. За рубежом эти дети учатся в местных школах, происходит ассимиляция. К тому же из-за различных домашних проблем многие дети не могут в должной мере посещать занятия. Считаем, что наша инициатива благоприятно скажется и в вопросе сохранения культуры и языка.
У нас появился автобус "Белес" (отечественного производства. — Прим. ред.), а когда мэр сравнил его с телегой и сказал, что лучше транспорт приобретать в Китае, мы со своей стороны стали поддерживать частные предприятия. Власти внедрили электронные товаротранспортные накладные. А как, например, бабушка, торгующая яблоками, это поймет? Человек, раньше плативший за патент 16 тысяч, сейчас нередко вынужден платить 200 тысяч. Таким образом создаются условия для коррупции, монополистов и контрабанды. Сейчас 70 процентов айыл окмоту существуют благодаря дотациям. Мы же предлагаем создать стимул для тех, кто хочет отойти от дотаций. Предложили четыре законопроекта.
Кроме того, мы обращаем внимание на миграцию. Ездили на свои средства в Госдуму РФ, теперь планирую посетить Турцию. Надо расширять межпарламентское сотрудничество. Также немаловажны вопросы экологии. Если каждый гражданин ежегодно будет сажать по одному деревцу, то в год, грубо говоря, будет высажено около 7 миллионов деревьев. А у нас ситуация с экологией все хуже и хуже. Также мы теряем свои ледники. Есть проблемы и с системой ирригации. Мы говорим правительству, чтобы не увлекались иностранными кредитами. Их надо перенаправить на реализацию проектов по озвученным направлениям. Но в этих вопросах они тоже хромают.
Еще мы работаем по проблеме семейного насилия. Не только по отношению к женщинам, но и, например, в отношении престарелых — отправка пожилых родителей против их воли в дом престарелых тоже считается семейным насилием. За педофилию с убийством ребенка предлагаем ввести смертную казнь.
— Вы предлагали механизмы, чтобы каждый кыргызстанец имел долю от горнорудной промышленности, а на счет родившихся детей перечислялись средства, верно?
— Эта программа была написана еще до моего прихода в партию. Я считаю этот пункт популистским. Но все равно в этом направлении работа идет. До этого получали за 300 сомов лицензию, портили экологию, воровали золото, на бумаге составляли фиктивные отчеты — в общем, был бардак. А сейчас, слава богу, приняли закон, что 70 процентов принадлежат разрабатывающей компании, а 30 процентов остаются Кыргызстану. Фракция готовит законопроект: если месторождение включает до 10 тонн золота, то можно разрабатывать его совместно с другими, но если там более 10 тонн золота, то 100 процентов остается нам.
— Вы также предлагали при выдаче кредитов и поддержке бизнеса нести банкам ответственность не только за прибыль, но и за риски.
— Когда я спрашиваю об ответственности Национального банка, они сами не могут ответить. Такие законы просто так не проходят, за ними стоят люди. Я не могу быть специалистом во всех областях. В нашей фракции всего пять депутатов. От народа поступают различные заявления. Банк выдает деньги, но ответственности при выдаче кредитов не несет. Если бы банк был партнером бизнес-проекта своего клиента, то в случае банкротства клиента была бы предусмотрена и ответственность банка. Тогда банки не раздавали бы кредиты направо и налево, как, например, сейчас выдают на проведение тоев.
— Вы вносили предложения и по реформе судебной системы. Хватает ли у вашей маленькой фракции сил на это?
— На одно из недавних заседаний пришел заместитель председателя Верховного суда. Написанный нами закон не прошел, потому что это считается вмешательством в работу судов. Но к нам поступает масса обращений от недовольных работой судов граждан. Хотели, чтобы они были независимыми, а вышло, что они теперь никому не подчиняются. Например, в Бишкекский городской суд приезжают жители отдаленных регионов. И если не приехал всего один человек, суд откладывается. В этом случае никто компенсации приехавшим издалека не выплачивает. А еще один суд может признать недействительным решение другого суда, и это может продолжаться годами. Тогда должна предусматриваться ответственность суда, принявшего неправильное решение.
— Можно ли внедрить онлайн-рассмотрение гражданских дел?
— Бывают случаи, когда имеется долг всего в 1 000 сомов, а у нас в самолет из-за этого не пускают. У человека сгорает билет, теряется время, рушатся планы и дела. Поэтому надо вводить круглосуточно работающие системы по всем направлениям, в них необходимо включить и судебную систему. Нельзя уповать на то, что суд — это консервативная сфера.
— Чтобы не терять свое население, государство закрывает глаза на паспорт другой страны. Теперь наши граждане, имеющие иностранные паспорта, приезжают сюда для продления срока национального паспорта, но государственная регистрационная служба требует, чтобы они снялись с регистрации там. А так как с теми странами у нас нет договоров, они не могут этого сделать. Значит, мы сами создали такую коллизию. Как можно устранить этот пробел в законе?
— Это очень актуальный вопрос. Кажется, это один из видов коррупции. Иными словами, искусственная бюрократия. В законе, если получаешь гражданство Кыргызстана в первый раз, предусмотрено сняться с регистрации в другой стране. Но ведь мы сами разрешили кыргызстанцам получать гражданство других стран, и такие препоны при продлении срока паспорта — это нелепость. В соответствующий законопроект надо внести дополнения. Сколько стран не могут увеличить население, а наши из-за безразличия лишаются своих граждан. Правительство должно принять детальное постановление. Мы должны стать страной, из которой люди не уезжают, а в которую приезжают. Этот вопрос я возьму под контроль. Деньги мигрантов — это хорошо, а когда дело доходит до каждого, мы становимся чересчур законниками.
— Какие меры вы предлагаете в борьбе с безработицей?
— Это, кстати, и есть причина, по которой я поддерживаю бизнесменов, — государство сегодня не имеет возможности создавать рабочие места. Многие девушки, молодые люди работают в швейных цехах. Мы считаем, что легкая промышленность вышла на международный уровень, но ткани на миллиарды сомов закупаем в Китае и Турции. В прошлом хлопковый завод на юге страны выпускал ежедневно по 300 километров ткани. Я, например, не знаю, куда и на какие проекты тратятся средства Кыргызско-узбекского, Кыргызско-российского фондов развития. Президент посоветовал закупать отечественные автобусы "Белес", а мэр раскритиковал наше производство и заявил, что будем покупать у Китая. После того что говорили в парламенте, приводя разные причины, согласились купить только пять автобусов. У меня нет доказательств, но похоже, что кому-то выгоднее выводить средства из страны, а не наоборот. Парни, выпускающие "Белес", провели автобус через специальные испытания, получили сертификат. Если мы не будем уважать их труд, что подумают остальные наши граждане? Таким образом мы теряем лучшие умы. В "Манасе" почему Бакай ата стал пасти верблюдов? Потому что Абыке и Кобошу не нужны были его ум и интеллект.
Также когда отправляют государственных служащих за границу для обмена опытом, то едут знакомые или не имеющие отношения к делу люди, чтобы побывать за рубежом. И хотя у программы "Кадры XXI века" были чистые помыслы, в основном ездили дети чиновников.
— Сколько вашей фракцией было предложено законопроектов и сколько из них прошли?
— Честно говоря, много законопроектов приходит из правительства. Мы разрабатываем четыре законопроекта по айыл окмоту. Самое главное — стратегическое планирование. Сейчас у нас даже нет востребованности в таких законах. В области экологии необходимо принять кодекс о воздухе. Думаю, что также необходимо ввести многоязычное обучение. Мы хотим его узаконить.
— В парламенте, по-вашему, есть свобода слова?
— Чем больше пытаешься затаиться, тем больше интересуются тобой. Я был в парламентах нескольких стран. Там можно просто ходить по помещениям, стать участником заседаний. Только у нас все непросто. Конечно, если рассматриваешь вопросы оружия, армии, безопасности, тогда согласен — пускать туда всех подряд нельзя. Но мы и простые вопросы рассматриваем за закрытыми дверями. Спасибо журналистам, что все освещают. У наших соседей, кстати, не так — в основном заседания там проходят за закрытыми дверями. Но, по-моему, у нас сейчас свободы слова все же меньше, чем при правлении Аскара Акаева.
— В кодекс об этике государственного служащего почему-то не вошли политические деятели. В Жогорку Кенеше была издана брошюра об этике и роздана депутатам, но в ней нет этических норм как таковых. В то же время представлена этика административных работников. Это парадокс — политические деятели, для которых не прописаны этические нормы, тем не менее вправе требовать соблюдения этики от подчиненных. Может, для этого тоже необходим соответствующий законопроект?
— Некий кодекс чести существует со времен Манаса: будучи представителем власти, ты не можешь ее критиковать. Перед народом члены правительства должны быть единого мнения. Парламент — это место, где высказываются различные взгляды. Разница может быть только здесь. Но иногда с трибуны мы слышим даже нецензурные слова! Это неправильно, я бы тоже принял участие в разработке этики политического деятеля. Я тоже заинтересован в изучении международных протоколов. Например, считаю неверным, когда люди, представляющие нашу страну, за границей употребляют алкоголь и мотаются по магазинам. Это говорит об отсутствии элементарной воспитанности.