Как Россия строит новую архитектуру безопасности — о визитах Путина в КНДР и Вьетнам

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) начинает меняться под воздействием процессов трансформации мирового порядка, инициированных Россией, Китаем, а также странами, которые готовы принимать активное участие в построении многополярного мира. В Европе эти процессы были вызваны продолжительной экспансией НАТО, которая привела к военному конфликту на Украине. В Азии разворачиваются аналогичные сценарии, создающие угрозы для России, Китая и КНДР. Особенности этой ситуации выдвигают на передний план необходимость принимать комплексные меры по нейтрализации существующих, а также потенциальных угроз и вызовов в обширном Азиатском регионе.

Несмотря на высокую интенсивность военных действий на Украине, этот год будет ознаменован активной внешней политикой России в Северо-Восточной Азии и АТР в целом, где всеобъемлющее российско-китайское партнерство будет задавать тон грядущим изменениям. В частности, во время госвизита Владимира Путина в Китай стороны выразили серьезную озабоченность последствиями для стратегической стабильности в АТР реализации проекта AUKUS (США — Великобритания — Австралия), который предполагает предоставление Австралии ударных атомных подлодок, а также разработку других средств военного назначения. И это не единственные альянсы, которые вызывают беспокойство у России и Китая. Военные соглашения США с Японией, Южной Кореей, Филиппинами и Таиландом, четырехсторонний диалог по безопасности с Австралией, Индией и Японией (QUAD), а также другие инициативы по "открытому Индо-Тихоокеанскому региону" формируют целую сеть военно-политических обязательств, которые не способствуют снижению напряженности и гонки вооружений в АТР.

События, которые разворачиваются сейчас в Азии, совершенно логичны. В условиях продолжающегося давления Запада и усиления военных альянсов в регионе самое время для укрепления отношений между странами, которые тесно связаны исторически и идейно близки. Очевидно, что в среднесрочной перспективе Северная Корея и Вьетнам расцениваются как региональные центры, имеющие ключевое значение и для налаживания новых торгово-экономических связей, и для построения новой архитектуры безопасности в Азии, потребность в которой сегодня ощущается особенно остро.

Государственные визиты Владимира Путина в КНДР и Вьетнам вполне допустимо рассматривать в контексте российско-китайского видения вопросов безопасности и стабильности в Азии в ее обширном геополитическом понимании. Нельзя исключать, что впервые в истории Москва и Пекин будут координировать свою политику в Северо-Восточной Азии и АТР, демонстрируя общность интересов. Следует напомнить, что КНДР и Вьетнам всегда имели тесные исторические и военно-политические связи как с Россией, так и с Китаем, и принять во внимание общее идейное прошлое и даже опыт противоречий и военных конфликтов между странами.

Страны Азии, встречая российского лидера с особенным гостеприимством (как ранее и государства Ближнего Востока), продемонстрировали открытое пренебрежение политикой Запада по изоляции РФ. Тем не менее итоги этих визитов неминуемо вызвали бурную реакцию у США и их союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как правило, связанную с "озабоченностью" и "обеспокоенностью" укреплением позиций России в регионе.

Для Соединенных Штатов, Южной Кореи и Японии подписание договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между РФ и КНДР серьезно сужает возможности влияния на ситуацию вокруг Корейского полуострова. Этот документ выводит на первый план Москву как главного стратегического партнера Пхеньяна, а также вносит существенные коррективы в военные и оборонные обязательства в рамках альянсов США с Южной Кореей и Японией. В частности, в договоре говорится, что "если одна из сторон подвергнется вооруженному нападению со стороны другого государства или группы государств и окажется в состоянии войны, другая сторона немедленно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами в соответствии с законами РФ и КНДР, Уставом ООН".

Здесь, конечно, следует понимать, что Северная Корея, де-факто являясь ядерной державой, всецело полагается на свой ракетно-ядерный потенциал, который выступает главным фактором сдерживания. Однако, как показал конфликт на Украине, военные угрозы могут иметь разный характер, тогда как применение ядерного оружия будет оставаться крайней мерой. В этом контексте поддержка России крайне важна, особенно в части системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), которой у КНДР нет. Возможно, поэтому изначально закрытый для обсуждения договор о стратегическом партнерстве был частично предан огласке, в частности по вопросу о том, что Москва и Пхеньян "создадут систему принятия совместных мер для укрепления оборонного потенциала с целью предотвращения войны, а также обеспечения регионального и международного мира и безопасности". И хотя это вовсе не означает, что Россия и Северная Корея будут сотрудничать по вопросам СПРН или вообще в сфере ракетных технологий, на Западе, наверное, вспомнили предупреждение Путина о возможности поставок ракетного вооружения высокой дальности в регионы мира, "откуда будут наноситься удары по чувствительным объектам тех стран, которые делают это в отношении России". В любом случае представляется, что КНДР будет постепенно вовлекаться в активный диалог по обсуждению вопросов безопасности не только на полуострове, но и в Азии в широком смысле.

Ханой встретил российского лидера не менее дружелюбно, чем Пхеньян, демонстрируя, что мнение стран Запада и соседей по региону не имеет никакого значения, когда речь идет о государственном визите президента страны, оказавшей самую существенную помощь в борьбе за независимость и целостность Вьетнама во время американской агрессии. Тем не менее Вьетнам известен своей прагматичной политикой, он поддерживает развитые торгово-экономические и иные связи с США, Китаем и Россией. При этом страна никогда не поддерживала антироссийские санкции и не выступала с осуждением специальной военной операции на Украине. Как результат — Москва и Ханой подписали более десятка соглашений в разных областях, в числе которых меморандум о графике реализации проекта центра ядерной науки и технологий, а также соглашения в сфере образования.

Очевидно, что значение Вьетнама в российской политике в АТР будет расти. Параллельно интенсифицируются торгово-экономические связи, которые в прошлом году выросли на 8 процентов, увеличился объем расчетов в национальной валюте (в том числе благодаря действию зоны свободной торговли ЕАЭС — Вьетнам). Не говоря уже о том, что и Москва, и Ханой заинтересованы в усилении роли Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в АТР, а также в ее взаимодействии с ЕАЭС и ШОС.

Однако внимание мировых СМИ привлекло взаимодействие Вьетнама и России в сфере обороны и безопасности, которое направлено "на обеспечение мира, стабильности и устойчивого развития в АТР и мире в целом". Немаловажным стало заявление о необходимости наращивать совместные усилия по формированию "на коллективных и внеблоковых началах всеобъемлющей, открытой и прозрачной архитектуры равной и неделимой безопасности в регионе". Конечно, рано говорить о кардинальных изменениях в политике равноудаленности Вьетнама и полагать, что он будет снижать значение США в своей внешней политике. Но в одном можно быть уверенным — Вьетнам всегда будет одним из самых надежных партнеров РФ в Юго-Восточной Азии, поддерживающим российский подход в сфере безопасности и стабильности, а также усилия Москвы в построении более справедливого многополярного мира.

АТР является уникальным во всех отношениях регионом, где на фоне исторических противоречий, неразрешенных территориальных и пограничных споров, высокого уровня гонки вооружений и общей атмосферы недоверия страны демонстрируют один из наиболее высоких темпов экономической интеграции в рамках зон свободной торговли АСЕАН, Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) и других двусторонних и многосторонних соглашений. Даже в отношениях союзников США по оборонным и военным альянсам всегда будет наблюдаться высокий уровень недоверия (например, Япония и Южная Корея до сих пор не уладили послевоенные проблемы). При этом азиатские страны понимают, что попытки противостоять экономическому влиянию Китая в АТР контрпродуктивны, учитывая сложившуюся систему торгово-экономических отношений. Намерения противостоять в АТР теперь еще и России не менее бессмысленны, учитывая сформированные ею континентальные формы сотрудничества и взаимодействия в Евразии.

Главная проблема выстраиваемой США системы безопасности, всевозможных альянсов и форм экономического сотрудничества в АТР — это отсутствие идеи. Усилия по формированию открытого Индо-Тихоокеанского региона все еще не приносят результатов по сравнению с китайской инициативой "Один пояс — один путь", ЕАЭС и БРИКС. Нетрудно догадаться, что широкий диалог стран по вопросу формирования новой архитектуры безопасности в Евразии, который ведет Россия на основе принципов открытости, прозрачности и неделимости, выглядит намного привлекательнее устаревшего блокового подхода США в Азиатском регионе.