Зачем миру легальный "Талибан"* — анализ и перспективы

Недавнее заявление правительства Афганистана, возглавляемое движением "Талибан"*, об интересе к участию в саммите БРИКС на уровне заместителя премьер-министра Абдулы Гани Барадара можно рассматривать как стремление этой страны к постепенной интеграции в мировые торгово-экономические, финансовые и политические дела.

Можно сказать, что приближение саммита БРИКС в Казани отчетливо формирует новый контур глобального экономического и политического взаимодействия, а неучастие в нем может стать серьезным стратегическим просчетом для тех стран, которые хотели бы обеспечить свои интересы в стремительно меняющемся мире. Но глобальное предназначение саммита не исключает реализацию инициатив отдельных государств, которые, используя площадку БРИКС, могут решать долгосрочные стратегические задачи своей внешней политики.

Казанский саммит БРИКС уже сейчас придает устойчивый импульс развитию мировой торгово-экономической и финансовой системы, выдвигая на передовые позиции как новые центры принятия решений, так и новые принципы функционирования международной экономики. Мировое большинство рассматривает БРИКС как единственный действующий механизм реализации и защиты своих интересов в условиях доминирования Запада в международных экономических и политических структурах. Этим и объясняется растущий интерес стран к членству в этой организации и к тому, чтобы участвовать в заседаниях саммита в качестве гостя.

Активизация внешней политики Афганистана является объективным следствием стабилизации там военно-политической ситуации (с определенными оговорками), и по мере того как правительство, сформированное движением "Талибан", будет чувствовать себя более уверенно внутри страны, его внешнеполитические инициативы по выходу в "легальную политику" будут приобретать более настойчивые формы. Не подтвержденное пока участие "Талибана" в саммите не имеет целью полное международное признание движения большим количеством стран, но Афганистан рассчитывает, по крайней мере, на исключение "Талибана" из списка террористических организаций.

Платформа БРИКС, возможно, будет иметь ключевое значение с точки зрения комплексных усилий "Талибана" в данном направлении, если учитывать, что предпринятые ранее попытки сделать это в ООН, ЕС и на Западе не увенчались успехом. Так, глава политбюро движения в Катаре Сухейл Шахин заявил, что движение является жертвой кампании по клевете в СМИ и участие в этом саммите дало бы возможность представить им свои взгляды и позицию по многим вопросам, исходя из соображений "глобального мира, взаимопонимания, сотрудничества и мирного сосуществования".

Пока же "Талибан" уже выведен из списка запрещенных и террористических организаций в Казахстане (в 2023 году). Как сказал президент страны Касым-Жомарт Токаев, это сделано по причине "важности развития торгово-экономического сотрудничества с современным Афганистаном и понимания того, что данный режим является долгосрочным фактором". Аналогичное решение было принято и в Кыргызстане в сентябре нынешнего года. По заявлению МИД КР, вывод "Талибана" из списка запрещенных организаций "направлен на укрепление региональной стабильности и поддержание диалога" и исходит из позиции Кыргызстана по поддержке международных усилий, "направленных на обеспечение стабильной и мирной обстановки в Афганистане и в регионе в целом".

Что касается России, то перспективы исключения "Талибана" из списка запрещенных организаций обсуждались в мае 2024 года на уровне МИД и Министерства юстиции с соответствующими рекомендациями для президента РФ. Однако решение пока не принято — как отметили в МИД, этот процесс небыстрый и связан с необходимостью внесения изменений в российское законодательстве. Тем не менее это обстоятельство не стало препятствием для российско-афганских отношений. Стороны вели активный диалог, делегация движения "Талибан" принимала участие в двух форумах: "Россия — Исламский мир" в Казани и в Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Нельзя исключать участие делегации "Талибана" в саммите БРИКС, если принимать во внимание важность этой страны в политике основных государств объединения — России, КНР, Индии и Ирана, а также его возможности в контексте экономики, транспортной сферы и безопасности Центральной Азии и Евразии в целом.

Традиционно Афганистан в Центральной Азии воспринимается в контексте тех угроз, которые он представляет с точки зрения терроризма, экстремизма, торговли наркотиками и оружием. Нельзя отрицать, что все эти явления до сих пор существуют в этой стране и представляют серьезный вызов стабильности стран, имеющих общую границу с Афганистаном. В этой связи очевидно, что в остальных странах ЦА исключения движения "Талибан" из списка террористических организаций в ближайшее время ожидать не следует.

"Грозным и опасным" Афганистан сделали те силы, которые хотели контролировать весь регион Центральной Азии, куда географически относится эта страна. Сначала этим занималась Великобритания, затем к процессу присоединились США и весь коллективный Запад. При этом немаловажно, что от своих намерений они не отказались и после вывода американских войск. На Западе полагали, что Афганистан вновь погрузится в пучину длительной гражданской войны, продолжая отвлекать ресурсы всех государств, для которых безопасность региона имеет ключевое значение.

Для достижения этих целей Запад продолжает поддерживать террористические организации на севере Афганистана, в частности, "Вилаят Хорасан"**, (ИГИЛ-Хорасан**), группировки уйгурских сепаратистов, другие мелкие этнические группы и организации, имеющие связи со странами ЦА. Именно поэтому западные и украинские спецслужбы использовали террористов, связанных с этническими группами ИГИЛ, для реализации кровавого теракта в "Крокус сити холле".

Внешняя политика России по Афганистану исходит из понимания его реалий, где "Талибан" представляет суверенную власть и контролирует всю территорию страны. Кремль выстраивает отношения, принимая во внимание все эти факторы. Безусловно, существует российская позиция по вопросам формирования инклюзивного в политическом и этническом плане правительства Афганистана, образования и работы женщин. Но эта позиция не является обязательным условием для диалога, что и доказали отношения между Афганистаном и Россией в последнее время. Так, после прихода талибов к власти товарооборот между странами достиг 1 миллиарда долларов.

Не отстают и другие страны ЦА: несмотря на такие же юридические ограничения, они заметно увеличили торгово-экономические и энергетические связи, планируя при этом реализацию транспортных проектов с Афганистаном — автомобильных и железнодорожных перевозок. В последнее время актуализировались вопросы строительства газопровода ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия), проект транспортировки электроэнергии в Южную Азию (CASA-1000) с использованием гидроэнергетического потенциала Кыргызстана и Таджикистана. Сам Афганистан проявляет интерес к транспортному коридору Север — Юг, который проходит по территории Ирана, с выходом на морской порт Чабахар (совместный ирано-индийский проект) и многие другие.

Необходимо понимать, что Афганистан не может и не должен оставаться вне форм сотрудничества и взаимодействия, которые реализуются в граничащих с ним регионах, поскольку в противном случае его может ждать радикализация на государственном уровне, и это отчетливо понимают страны Евразии, как и то, что процесс исключения движения из списка террористических не может быть быстрым. В связи с этим промежуточным решением может стать как раз активизация торгово-экономических связей, исходя из фактического положения дел в стране. Рост деловой активности России, стран Центральной Азии с Афганистаном, в том числе в рамках международных организаций, таких как ЕАЭС, ШОС, БРИКС, может стать существенным вкладом в региональную и международную безопасность. Естественно, главным противником такого подхода являются США и коллективный Запад в целом, у которых так и не получилось интегрировать Афганистан в международные экономические и политические процессы.

Конечно, нет полной уверенности, что новые попытки ввести Афганистан в современные торгово-экономические, транспортные и энергетические проекты Евразии будут успешными. Однако есть убежденность, что шансы добиться этого сейчас намного выше, возможно, от того, что евразийские формы сотрудничества являются частью (если не основой) глобального процесса построения более справедливого мирового порядка.