Европейский "прогрев" Центральной Азии — готовит ли ЕС что-то новое в регионе

Одним из интереснейших событий в международно-политической жизни Центральной Азии может стать первый саммит "ЕС — ЦА", который состоится в следующем месяце в Самарканде (Узбекистан).

Интерес обусловлен прежде всего тем, что Европа в этом году переживает один из наиболее драматичных периодов в истории западноевропейского сообщества. Этот этап связан не только с проверкой на прочность своих рядов, внешне пока еще сплоченных, но и с угрозами экзистенциального характера, а именно перспективами выживания в новых геостратегических условиях на европейском континенте. Причем к формированию этих угроз европейские страны имеют самое прямое отношение ровно с того момента, как под влиянием и совместно с США планомерно создавали враждебную по отношению к России Украину, а затем спровоцировали самые масштабные после Второй мировой военные действия на территории Европы.

То, что США всегда используют партнеров исключительно как инструмент достижения своих целей во внешней политике и могут потом от них легко избавиться, было известно всегда. Однако Старый Свет не ожидал, что американцы и с ним могут поступить так же. По итогам недавней Мюнхенской конференции по глобальной безопасности США фактически выбросили европейцев за ненадобностью, исключив их из формата урегулирования конфликта на Украине, при этом не только не поблагодарив за верную службу, но и подвергнув самой жесткой и отрезвляющей критике.

Является ли это временным и незначительным раздором между "атлантическими партнерами" либо действительно серьезным и затяжным кризисом, пока неясно. Но представляется, что в период правления администрации президента Трампа Европе предстоит искать дополнительные возможности для обеспечения своей военно-политической, экономической и энергетической безопасности. Особенно в условиях, когда европейцы сами отказываются вести нормальный и предметный диалог с Россией по вопросам безопасности, принимая все новые и новые пакеты санкций, в том числе против энергетического сектора РФ. В этих условиях становятся понятными мотивы Евросоюза по активизации диалога со странами ЦА, которые толкают их на поиск либо построение собственных форм сотрудничества в регионе.

В нынешней ситуации у Европы весьма ограниченный геостратегический выбор — в условиях энергетического кризиса, который европейцы сами себе и создали, ресурсы ЦА рассматриваются как один из главных альтернативных источников энергии для Евросоюза. При этом последние два года ЕС об этом только и говорил, направляя в регион делегации на самом высоком уровне, организовав при этом целый ряд встреч и в странах Евросоюза на уровне глав государств.

В итоге дипломатия ЕС в Центральной Азии пока не может похвастать сколько-нибудь значимыми результатами, за исключением сильного стремления ее продолжать. Но на этот раз представляется, что дело не только в энергетике, торговле, инвестициях и демократии, — после конференции в Мюнхене это одна из последних возможностей сохранить остатки геополитической значимости Евросоюза в стремительно меняющемся мире.

Евросоюз начал напоминать о себе еще в феврале этого года, когда делегация депутатов Европарламента во главе с председателем подкомитета по правам человека Мунир Сатури прибыла с визитом в Кыргызстан в рамках процесса ратификации соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Кыргызстаном, подписанном годом ранее.

Это соглашение охватывает большой спектр взаимодействия — от взаимной торговли и инвестиций, экономического и финансового сотрудничества до энергетики, транспорта, окружающей среды, образования и так далее. Но, как всегда, особое внимание во время визита уделялось правам человека и демократии как наиболее важным из всех перечисленных аспектов сотрудничества.

Однако традиционный шаблон встреч, который всегда предполагал выслушивание критики со стороны европейских эмиссаров о "недостаточном уровне демократии и несоблюдении прав человека", а также "несправедливости" закона об иностранных представителей, был нарушен президентом КР Садыром Жапаровым.

Напомним, что глава Кыргызстана заявил о некорректном подходе в оценке нарушений прав человека со стороны ЕС, который не замечает эти нарушения в одних государствах, но охотно указывает на их наличие в Кыргызстане. При этом президент подчеркнул отсутствие различий между КР и странами ЕС, которые также регулируют сферу НПО/НКО, поставив под сомнение правомерность критики со стороны Евросоюза.

В целом визит делегации европарламента показателен тем, что ЕС до сих пор не может отказаться от практики "двойных стандартов", которая предполагают выборочную трактовку принципов демократии, прав человека и свободы слова в зависимости от политической конъюнктуры. Но если сам Евросоюз не замечает нарушений ни у себя, ни в других странах по политическим мотивам, имеет ли он моральное право учить демократии в регионе? По крайней мере, перед саммитом "ЕС — ЦА" это довольно логичная постановка вопроса.

В этом году интересы ЕС в Центральной Азии защищает специальный представитель союза по региону Эдуардс Стипрайс, в чьи задачи входит, помимо прочего, "содействие развитию отношений между ЕС и странами Центральной Азии на основе общих ценностей".

В условиях, когда даже США с высокой трибуны мюнхенской конференции засомневались в наличии общих фундаментальных ценностей с Европой, в Центральной Азии о них и вовсе не приходится говорить. Тем не менее новый представитель весьма активно отметил свое назначение на должность, прибыв с первым рабочим визитом в Туркменистан, где в весьма сжатые сроки провел серию встреч различного уровня — с министром иностранных дел, председателем меджлиса (парламента), а также представителями международных организаций и послами стран ЦА в Туркменистане.

Примечательно, что с Туркменистана начал свое турне по ЦА (12-18 марта) и европейский комиссар по международному партнерству Йозеф Сикела с целью укрепления партнерства в преддверии саммита ЕС — Центральная Азия. Среди целей визита отмечаются расширение масштабов инвестиционной стратегии ЕС Global Gateway, направленной на увеличение рабочих мест, устойчивый экономический рост, транспорт (развитие Транскаспийского транспортного коридора), цифровая взаимозависимость, а также водные ресурсы, энергетика и климат.

Если учитывать, что цели и задачи стратегии ЕС остаются неизменными, неизвестными остаются лишь методы их реализации и уровень финансирования. Но что-то подсказывает, что даже при кардинальном изменении подходов Евросоюза к реализации этой стратегии и масштабном финансировании географические особенности региона быстро преодолеть трудно. Не говоря уже о том, что Украина как главный союзник и партнер ЕС внесла "весомый вклад" в энергетические и транспортные потоки из ЦА в Европу, повредив дронами станцию по перекачке нефти Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), из Казахстана в страны ЕС. Возможно, что стратегия ЕС Global Gateway уже на самых ранних стадиях своей реализации демонстрирует гибкость, но насколько это будет выгодно странам региона, покажет время.

Геополитическая инициатива ЕС Global Gateway имеет главную особенность, которая не всегда принимается во внимание, — это все то же европейское видение для Центральной Азии, сформированное исходя прежде всего из европейских интересов. К примеру, назревает резонный вопрос: насколько целесообразно тратить ресурсы и усилия на построение транспортных и энергетических связей с Европой, когда ЦА активно развивает евразийские формы сотрудничества (транспортного, энергетического и экономического) в рамках ЕАЭС, а также реализует инициативу "Один пояс — один путь"? Естественно, что сейчас внятного ответа европейцы дать не могут, кроме того, что это нужно только им, и всех их попытки направлены лишь на обеспечение своих интересов. Нужна ли региону ЦА игра в одни ворота?

Можно, конечно, предположить, что в рамках саммита ЕС — ЦА будет сформирован новый механизм обсуждения общих интересов и приоритетов развития между странами двух регионов. Однако, принимая во внимание особенности современной политики Евросоюза, никто не может гарантировать, что с помощью новых механизмов сотрудничества не будут предприниматься попытки продвигать политически мотивированные решения, особенно по отношению к уже существующим формам сотрудничества на евразийском континенте.

В итоге европейцам и всему остальному миру нужно отчетливо понимать, что Центральная Азия уже давно не тот регион, где возможна реализация проектов без учета интересов всех в него входящих государств.