Что было на столе у кыргызов 100 лет назад, как джигиты находили деньги на калым и почему у женщин было не больше трех детей — ответы на эти вопросы нашел Павел Кушнер, который путешествовал по горным селениям Кыргызстана в 1925 году.

Почти сотню лет назад советский ученый Павел Кушнер отправился в путешествие по горным районам Таласской области, чтобы изучить быт местных жителей. Регион был выбран неслучайно: этнограф хотел узнать, как живут люди в изолированных районах республики, которые почти избежали влияния других культур.

Среди горцев-кочевников ученый провел почти два года — 1925 и 1926 — и написал книгу "Горная Киргизия. Социологическая разведка". Мы внимательно изучили воспоминания Кушнера о жизни кыргызов, выбрав самые важные и интересные.

По обилию мяса в меню можно было определить благосостояние семьи: чем его больше, тем богаче хозяева. У большинства семей мясо появлялось лишь тогда, когда в дом приходили гости.

Зато молоко и молочные продукты потреблялись "в невероятном количестве". Кочевники уважали и коровье, и козье, и кобылье, и овечье молоко. Перед употреблением его обязательно кипятили, сырое никто не пил.

Отдельное отношение у кыргызов было к напитку из кобыльего молока — кумысу. Павел Кушнер отмечал, что кумыс считался мужским напитком и женщинам его разрешалось пить только в ограниченных количествах.

"Пьют его очень бережно, чтобы не разлить ни одной капли. Считается крайне неприличным не допить кумыс или выплеснуть остатки из посуды — по воззрениям кыргызов, это величайший грех", — писал ученый.

Мучных изделий было не много. Самое распространенное — "атала", холодная похлебка из муки. Иногда в нее добавляли айран или курут. Бедняки питались ею в течение всего года. Нередко можно было увидеть на столе кочевника лапшу. Рис считался деликатесом для очень богатых людей.

Боорсоки — жареные кусочки теста — были не повседневным блюдом, а лакомством. Бедняки хранили боорсоки по несколько недель, богачи могли позволить себе жарить их каждую неделю.

Несмотря на обилие дикорастущего грецкого ореха, кыргызы не ели его, но собирали, чтобы продавать другим. Дикие яблоки, слива, вишня, абрикос, смородина, калина в основном поедались птицами и кабанами. Кочевники могли съесть их как бы между делом, но специально не собирали.

У богачей в некоторых районах на столах были картофель и лук. Кое-где выращивали дыню.

Куриное мясо тоже было редкостью — птицеводство кыргызы переняли у узбеков. К куриному мясу и яйцам кочевники относились с пренебрежением, а птиц скорее всего держали ради петухов — чтобы те будили их ранним утром. Хотя во многих реках водилась форель, кыргызы практически не занимались рыболовством. К грибам они тоже были равнодушны.

У зажиточных семей имелись спички и мыло. Все это стоило больших денег и расходовалось очень экономно. Также благосостояние семьи можно было определить… по соли.

"Бедняк соль потребляет каменную, неочищенную, которую ест и его скот. Середняк платит соляной налог за право добывать себе лучшую соль, а богач прикупает даже поваренную", — рассказывал ученый.

Конечно, главным мерилом зажиточности семьи было количество скота: чем больше животных, тем богаче семья. Скотоводство было самым выгодным занятием в те времена.

Отличались члены состоятельных семей и телосложением. Этнограф писал, что слова "богатый" и "упитанный" были почти синонимами.

Кушнер рассказал, чем занимались женщины из разных сословий. По его мнению, простолюдинки работали не очень много.

Жены богачей не занимались домашней работой. Все, что нужно, делала прислуга.

Если женщин в семье было несколько, одна из них становилась байбиче. Это могла быть мать, живущая при сыновьях, или первая жена старшего мужчины. Байбиче руководила всем домашним хозяйством, распределяла обязанности и делала выговоры.

Наказывать она никого не имела права, но зато могла пожаловаться старшему мужчине. В богатых домах байбиче никогда не работала, в бедных занималась доением скота. Младшая жена (токал) готовила еду и присматривала за детьми.

Невеста обходилась жениху очень дорого. Даже в небогатых семьях калым в 30-40 баранов считался небольшим (сегодня при средней стоимости барана в 6 500 сомов эта сумма равна 195 тысячам сомов или 2 300 долларов).

"Джигиты служат специально для уплаты калыма по 4-5 лет, отдавая всех получаемых за работу баранов отцу будущей жены", — описывал автор.

У богатых кыргызов были свои правила. Например, запрещалось говорить о размере калыма: жених просто должен был отдать все, что потребует семья девушки.

Павел Кушнер поведал историю жительницы Суусамыра Ассиатай Раевой. Она была из знатного рода. Друг ее братьев посватался к девочке, когда ей исполнилось семь лет. Отец не хотел выдавать за него дочь, но и беспричинно отказать не мог. Тогда он потребовал огромный калым.

"Жених начал платить калым и платил его беспрекословно в течение семи лет. Все наследство, полученное им от умершего отца, пошло на уплату калыма", — рассказала девушка.

Запросы главы семьи постоянно росли, и он шантажировал жениха: дескать, если тот откажется платить, невесту отдадут другому, а все, что он выплатил ранее, "не считается". Джигиту даже пришлось распрощаться со своей лошадью.

"Наконец Кодран уплатил все, что требовал отец, — родственники помогли ему, так как им было обидно, что невеста, за которую их сородич уже столько отдал, может уйти в другой род. Когда я приехала к мужу, у него ничего не было, даже коровы. Я заплакала — мне стало горько, что вышла замуж за такого бедного человека", — призналась Ассиатай.

Автор сообщил, что в итоге все у семьи сложилось хорошо: родственники помогли обзавестись новым скотом.

Как ни странно, семьи богачей были меньше, чем семьи бедных кыргызов. Дело в том, что при женитьбе сыновей зажиточные кочевники предоставляли им отдельные юрты, скот и землю, а простолюдины жили вместе на одном земельном наделе.

Кыргызы женились рано — зачастую мужчины брали жен, когда им исполнялось 13 лет. При этом невесты нередко были старше женихов.

"Одну жену имеют только самые бедные кыргызы. Для них уплата калыма — тяжелое дело. Зажиточные люди имеют по две жены, а богачи — по три-четыре. Так как ислам не допускает большего количества жен, чем четыре одновременно, богатые кыргызы, если хотят жениться на пятой, дают развод одной из прежних, отправляя ее к родственникам. Обычай допускает развод только с женщиной бесплодной или потерявшей детей, но таких всегда достаточно", — рассказывал этнограф.

Отношения между женами он описывал как "сдержанные, но не очень сердечные". Они редко ссорились, а все споры разрешал муж.

Богачи могли позволить себе установить отдельную юрту для каждой жены и посещать их по очереди.

"Младшие жены почти всегда пользуются большим вниманием со стороны мужей, что вполне понятно. Тем не менее первая жена находится в большом почете, особенно со стороны родственников и гостей. Очень неприличным считается подарить что-либо младшей жене, не одарив старшую. Даже подарки для младшей жены должны быть переданы через руки старшей", — отмечал Кушнер.

Ученый писал, что редкая кыргызка имеет больше трех детей: несмотря на высокую рождаемость, многие малыши умирают, не достигнув трех лет. "Смертность детей необычайная", — говорил исследователь.

Зимой детей убивали воспаление легких и обычная простуда, а летом — дизентерия. Матери кормили детей грудью до 3-4 лет. При этом было много бесплодных женщин.

Этнограф подчеркивал, что мужчины не относились к женщинам грубо.

"Существует много поистине поэтических любовных песен и легенд, и влюбленные кыргызы ничем не отличаются от остальных влюбленных — так же могут часами сидеть в лунные ночи на берегу горных ручьев, шепча на ухо ласковые вещи. Влюбленный готов на множество жертв для своей милой. Однажды пришлось видеть, как молодой пастух отдал барана (почти двухмесячное жалование) за небольшой флакон духов для возлюбленной", — писал Кушнер.

Исследователь отмечал: даже если у кыргыза не было скота, он все равно не изменял кочевым традициям.

"Оставаться в течение целого года на одном месте кыргыз может только в силу принуждения, и в таких случаях он чувствует себя несчастным. Если отсутствие скота не позволяет ему выехать на джайлоо, на лето он перекочевывает со своими домочадцами на луг, в лес,
к берегу реки — словом, куда бы то ни было, только бы не оставаться на зимней стоянке", — рассказывал ученый.

В одном ауле жили от 3 до 25 семей, это 12–195 человек. Мужчин и женщин было поровну. Передвигаться между аулами было нелегко даже летом, а зимой горные тропы вовсе становились непроходимыми.

В аулах жили главным образом люди, которые приходились друг другу родственниками, однако в каждом селении были чужаки. Обычно они ничем не выделялись, но во время больших праздников людей "без племени" старались изолировать.

"В обращении с ними чувствуется тогда даже легкое презрение, так как кыргыз не уважает людей, затрудняющихся точно указать род, ветвь и колено, от которого происходят он и его близкие", — утверждал этнограф.

Кыргызы жили в юртах. По словам Кушнера, глинобитные постройки имелись только у богачей, и то лишь в северной части страны. Жители южных регионов селились в юртах независимо от достатка.

"Установка юрты занимает около часа, разборка же производится в два раза быстрее. Юрту ставят исключительно женщины — мужчина не должен прикасаться", — отмечал автор.

Богачи обивали юрту белым войлоком, тогда как у простых людей войлок был бурого цвета. Однако жизнь в юрте не пришлась по душе ученому. Он писал, что холодными ночами тепло только в жилище богатых людей. В домах бедняков кошма не доставала до земли, и по юрте гуляли сквозняки.

"При сильном дожде струи воды, стекающие со стен юрты, образуют лужи. Земля настолько пропитывается водой, что кошма и бараньи шкуры на ней делаются совершенно мокрыми", — рассказывал путешественник.

Этнограф писал, что занятие земледелием зависело от благосостояния человека. Богачи, у которых было много скота, не возделывали землю, отдавая ее в аренду. Средний класс занимался и скотоводством, и земледелием, а для бедняков работа на земле была единственным способом выжить.

Рынки могли находиться в трех днях пути от кочевий. Иногда ради более выгодных сделок людям приходилось ездить на базары, расположенные еще дальше, преодолевая по 100-150 километров в одну сторону. Бедняки попадали на рынок пару раз в год, лишь элита могла позволить себе бывать на базаре еженедельно.
В самих аулах торговли практически не было.

"Соседи избегали продавать что-либо друг другу. Лучше одолжить соседу, уступить как родственнику, чем продать. Иначе общественное мнение осудит такого человека", — отмечал исследователь.