Поскольку в Бишкеке я бываю редко из-за постоянных разъездов по работе, стал очень остро воспринимать рядовые события, с которыми сталкиваюсь здесь. Очевидно, то, что происходит на родине, где ты давно не был, ощущается совсем иначе, чем прежде.
Вот и на этот раз меня поразили отношения людей, свидетелем которых я стал, наблюдая за ними из окна столичной многоэтажки.
Она вышла из третьего подъезда, а он из первого. Приблизился к ней торопливым шагом, они протянули руки друг к другу, а потом застенчиво поцеловались. Она привстала на цыпочки, он сильно наклонился… Затем они прошли несколько десятков метров, неуклюже держась за руки и, нехотя разжав ладони, разошлись в противоположные стороны. Ей надо было на учебу в университет, а он торопился на работу в автобазу.
Еще лет десять назад они играли во дворе, обзывали и дразнили друг друга. Однажды она даже запустила в него камень, который разбил губу. "Как же время все меняет", — подумал я и отошел от окна.
8.30. Во дворе истошно орала сигнализация прокурорской "Тойоты". Я снова выглянул в окно…. и мой взгляд приковал старик из дома слева. Он шел в поношенных калошах, держа авоську с литровой банкой. Бывший партработник был по-прежнему крепок и строен, он уверенным шагом направлялся к бусику молочника, который каждое утро приезжал в наш "кубик". Вслед старику послышалось из окна: "Если хватит денег, возьми граммов двести творога и пяток яиц". Это был голос его жены, тети Ани.
Их единственный сын был тихоней и редко играл с другими ребятами. Как-то вечером я позвонил в обитую деревом дверь, чтобы позвать Юрку во двор. Мне открыл он сам и, прижав палец к губам, прошептал: "Тихо. Пойдем в комнату".
Оказывается, у Юрки был день рождения. На его кровати лежала огромная коробка с "железной дорогой" — это был предел мечтаний многих из нас. Тетя Аня громко причитала на кухне за закрытой дверью: "У ребенка праздник, а ты "в хлам" пришел, и духами от тебя опять пахнет!". В ответ слышалось невнятное бормотание. Мы с Юркой увлеченно играли, разложив металлические рельсы на полу в коридоре, как вдруг его отец громко хлопнул дверью. Тетя Аня, вытирая слезы, позвала нас за стол…
Через час в дверь постучали — я увидел Юркиного отца с огромным букетом роз. Он стоял на коленях.
12.50. Дочка играла в песочнице с подружками, и я время от времени выглядывал в окно, отрываясь от надоевшего уже ноутбука. Работать во время кратковременного отпуска не хотелось, но приходилось удаленно регулировать трудовой процесс в гонконгском офисе.
"Апа, правда, она красивая? Ну скажи…" Мама гладила по голове своего маленького мужчину, а его отец, улыбаясь, произнес: "Ну вот, балам, теперь вы настоящая пара. Береги ее".
23.15. Дорогой внедорожник подъехал к пятому подъезду. Двери открылись, из него вышла пара — убеленный сединами мужчина лет пятидесяти и девушка модельной внешности. На первый взгляд казалось, что очередная нимфетка отхватила себе "папика".
Потом он стал вытаскивать из багажника что-то массивное — в темноте было плохо видно, что именно. Проделав несколько манипуляций, открыл заднюю пассажирскую дверь, и его шею обвили женские руки. "Завтра приезжай к десяти", — сказал он водителю, прежде чем закрыть дверь. Затем прижал женщину к себе, приподнял, поцеловал и бережно усадил в инвалидную коляску…
