Член Совета Федерации Федерального собрания России Алексей Кондратьев регулярно ездит в Афганистан в служебные командировки, развивает межпарламентские связи двух стран и приоткрывает аудитории агентства Sputnik тайные пружины бесконечного конфликта на афганской земле. Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана сенатор ответил на вопросы обозревателя Sputnik Александра Хроленко.
— Алексей Владимирович, периодически в Москве проходят международные консультации по Афганистану, в которых участвуют представители многих стран и даже делегаты "Талибана"*. Как вы оцениваете эффективность этой переговорной площадки?
— В сравнении с давно отработанным механизмом Женевских переговоров Московский формат — это серьезный шаг вперед и возможность консолидировать сходящиеся интересы разных сторон. Важно, чтобы такой диалог расширялся и достигал реального результата — мира на земле Афганистана.
Подобный формат встреч показателен для всего мирового сообщества, которое пытается выстроить диалог с талибами как с влиятельной третьей силой (кроме правительственных войск и сил натовской операции "Решительная поддержка") на территории Афганистана.
Российская сторона подтверждает приверженность политическому урегулированию, необходимость скоординированной работы стран-соседей и региональных партнеров Афганистана на данном направлении.
— Кабул нередко обращается к Москве за помощью, предлагает участвовать в восстановлении 124 объектов экономики, и около 30 российских фирм готовы инвестировать в афганские проекты. Что еще может сделать Россия для стабилизации обстановки в Афганистане по направлениям дипломатии, культурных связей, инвестиций, оружейных поставок?
— Основная проблема Кабула — избыток оружия и разного рода вооруженных формирований на афганской земле. Важнее гарантии стабильности, безопасности, защиты инвестиций. При поддержке действующего правительства Афганистана российские инвесторы готовы вкладываться в реальные объекты на территории ИРА.
Прогресс остановился в 1970-х, с началом вооруженных переворотов и гражданской войны, которая продолжается до сего дня. И все-таки на момент выхода советских войск в 1989 году Афганистан сохранял экономическую самостоятельность.
Сегодня основные продукты питания там — иранского или пакистанского производства, около 40 процентов трудоспособного населения страны — безработные. Мы неоднократно обращались к Кабулу с предложением организовать товарооборот, сделать промышленные вложения, развивать афганскую экономику по всем направлениям, но странным образом российские участники буксуют на афганских тендерах. Наблюдается скрытое политическое противодействие, в таких условиях сложно развивать экономические взаимоотношения (убедился в этом лично на встречах с руководством торгово-промышленной палаты и министерства сельского хозяйства Афганистана). И все же развиваются межрегиональные связи, к примеру с Татарстаном и Башкирией. Имеется значительный нереализованный потенциал. Подчеркну, Афганистан — наш сосед, друг и может стать серьезным экономическим партнером.
— Алексей Владимирович, как развиваются межпарламентские связи ИРА и РФ, чему посвящены взаимные зарубежные визиты и взаимодействие сенаторов двух стран?
— В Совете Федерации действует группа межпарламентского сотрудничества РФ и ИРА, которая отчасти снимает напряженность, накопленную между нашими странами в последние десятилетия. Находясь с официальным визитом в России, в стенах Совета Федерации выступал заместитель председателя Мешрано Джерги (верхней палаты афганского парламента) господин Мохаммад Изидьяр (экс-губернатор провинции Нангархар). Он рассказывал о современном политическом и экономическом положении, социальных проблемах Афганистана, поднимал вопросы двустороннего сотрудничества. И я в 2016-2017 годах приезжал в Афганистан, встречался с коллегами из Мешрано Джерги и другими официальными лицами ИРА.
Не менее важны вопросы безопасности. На межпарламентском уровне мы стремимся — интенсивно и постоянно —инициировать решение проблем безопасности, повышать эффективность правительственных силовых структур ИРА (законодательно), чтобы на этой базе развивать экономическое сотрудничество. Кстати, наши специалисты в Афганистане по-прежнему обслуживают вертолетную технику российского производства, наиболее приспособленную к местным условиям.
Через Российский центр науки и культуры в Кабуле продвигаем гуманитарное сотрудничество. Наше желание мира и стабильности в Афганистане достаточно устойчивое и сильное. Наши поездки в Кабул — часть государственной стратегии Российской Федерации.
— Очевидно, во взаимодействии российской и афганской сторон тайно или явно присутствует третья заинтересованная сторона — коллективный Запад. Каковы перспективы США и НАТО в адаптации Афганистана под свои интересы?
— За минувшие 17 лет коллективный Запад не достиг в Афганистане изначально заявленных целей. Несмотря на ввод войск в количестве свыше 140 тысяч военнослужащих (в 2009-2010 годах), мира и стабильности нет. Экономика в упадке. Социальные программы не работают. Силами западной коалиции продолжаются "случайные" бомбардировки мирного населения Афганистана, за которые никто не несет ответственности, — жизнь простых людей здесь ничего не стоит.
Еще один парадокс: добродетельные силы НАТО присутствуют на афганской земле с 2001 года, но объемы производства наркотиков за 17 лет выросли в 40 раз. В стране производится 90 процентов мирового опиумного сырья. Обязательства американцев в рамках программы "Продовольствие в обмен на наркотики" не выполнены, и невольно возникает мысль о безмолвном поощрении Вашингтоном афганского наркобизнеса.
Американское присутствие лишь усугубляет социальные, политические и экономические проблемы и противоречия страны. Коллективному Западу нечего предъявить в Афганистане, кроме руин и номинальных программ. Для сравнения замечу, что Советский Союз всегда поддерживал афганскую экономику, население, и после выхода советских войск в 1989 году эта экономика и государство под руководством президента Мохаммада Наджибуллы успешно функционировали еще три года, несмотря на яростные атаки моджахедов и талибов.
— Алексей Владимирович, на Западе считают, что будущее мира — мигранты. Возможно, экономические проблемы Афганистана отчасти решит трудовая миграция в соседние страны?
— Афганские мигранты достаточно широко представлены на территории Европы, однако эти люди работают на экономику Германии, Италии, Франции и не приносят пользы своей стране. Растущая трудовая миграция будет еще больше усугублять экономические, политические и социальные проблемы Афганистана. Необходимо создавать условия для экономической стабилизации внутри страны.
Вместе с тем не замечаю позитивных тенденций на территории европейских стран, которые чрезмерно увлекаются дешевизной трудовых мигрантов из стран Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. К примеру, Германия просто захлебывается в этом потоке. Западу необходимо было подумать об этом, просчитать последствия, разжигая конфликт на территории Афганистана в 2001 году.
— На Западе с тревогой отмечают сближение интересов на афганском направлении ближайших соседей —Ирана, Пакистана, Китая, Таджикистана и Узбекистана. Как вы оцениваете влияние этих стран на развитие событий в Афганистане?
— Афганистан занимает в регионе центральное и транзитное положение относительно торговых, энергетических и культурных потоков. Эта страна в силу своего положения всегда влияла на ситуацию у соседей, к примеру, в Пакистане и Китае. Можно говорить об экономическом соперничестве в приграничных районах Ирана.
Запад опасается, что Афганистан, имеющий в недрах богатые залежи золота, платины, рубинов, изумрудов и всю таблицу Менделеева, может стать самостоятельным геополитическим игроком. Такой расклад невыгоден коллективному Западу, озабоченному лишь давлением на региональных партнеров и контролем нефтяного потока из стран Персидского залива. А ближайшие соседи (и Россия) кровно заинтересованы в благополучии и стабильности Афганистана. Поэтому Москва и Кабул обречены на конструктивное сотрудничество.
— Алексей Владимирович, объективно — под влиянием внешних сил и национальных особенностей —Афганистан стал эпицентром вооруженного экстремизма и радикального исламизма. Что может сделать с этим Россия "мягкой силой" культурных, образовательных, медицинских и других гуманитарных программ?
— Необходим целый комплекс шагов, но экономика прежде всего. Задумайтесь, когда американцы с 2010 года начали сокращать свой воинский контингент и законсервировали часть военных баз на территории Афганистана, это значительно ухудшило материальное положение многих тысяч афганцев, которые ранее их обслуживали. Люди остались не у дел, многие вернулись к оружию и грабежам транспортных колонн и караванов. Полагаю, сегодня американцы искусственно поддерживают такую бедственную ситуацию, питающую новые ячейки ИГ* на границах СНГ. По опыту Сирийской Арабской Республики мы знаем о возможности стремительного расширения военного конфликта в регионе.
С огромным уважением отношусь к многонациональному 36-миллионному афганскому народу, который является носителем древней культуры. И все же для продвижения и развития гуманитарных программ необходима минимальная экономическая база, чтобы люди могли спокойно и честно зарабатывать на хлеб, одежду, лекарства и верить в будущее. Возвращение населения в сельское хозяйство и промышленное производство, решение экономических проблем Афганистана — вот основа стабильности, мира и прогресса. Россия готова развивать взаимовыгодное сотрудничество, помогать на всех направлениях и во всех форматах.
* Террористическая организация, запрещенная в Кыргызстане, России и ряде других государств
