По моим наблюдениям, среди приезжающих в Грузию дам местные мужчины вызывают своеобразный интерес, пишет колумнист Sputnik Грузия.
В свое время советский кинематограф создал много привлекательных образов грузин — покорителей женских сердец. Но реальность иногда вносит свои не очень приятные коррективы в ожидаемое развитие событий. Делюсь реальной историей, имена, конечно, изменены, рассказала Света Осокина.
32-летняя шатенка непримечательной наружности сидела в тбилисском аэропорту и жевала печенье. Печенье было не ахти, просто надо было заесть стресс, и Света активно двигала челюстями. Перед ней стояли красный чемоданчик на колесиках и небольшая сумка с самым необходимым.
Помнится, сидела Света тихо, культурно перед телевизором, тоже грызла что-то типа этого печенья, когда неожиданно разговор за столом вырулил на семейную тайну. По Первому каналу крутили в стопервый раз "Мимино". Отчим Сергей, который был на пять лет младше матери, вдруг ни с того ни с сего толкнул Свету в бок и спросил ни к селу ни к городу: "Ну как, Светик, ничего в сердце не екает, когда про свою родню смотришь?". Света перестала жевать и уставилась на него, потом на мать, которая как-то особенно взглянула на шухарного мужа. Сергей включил задний ход: "А я че? Я ниче... Пошутить нельзя? Светка уже большая. Имеет право знать, кто она, и все такое".
Света тогда уже не дала матери вздохнуть, выпытала всю правду. Оказалось, что ее отец вовсе не Осокин Юрий Алексеевич, а какой-то грузин Гоча, причем фамилию мать никак не могла вспомнить. Его историческая встреча с матерью Светы была такой искрометной, что до паспортных данных участники как-то не дошли. А после было уже незачем. Таинственный Гоча мелькнул кометой в жизни Екатерины Петровны, матери Светы, и исчез, оставив после себя память — генетический код на далеком Урале.
И все, Света заболела Грузией. Смотрела фильмы, слушала "Сулико", пыталась учить слова по словарю, который каким-то чудом нашла в букинистическом магазине. Поехать в Грузию стало ее навязчивой идеей. В глубине сердца теплилась еще одна мечта — выйти замуж именно за грузина, высокого, черноволосого и обязательно с умопомрачительными усами, точь-в-точь, как у героя "Мимино".
Первыми ее окружили приставучие таксисты, оравшие наперебой: "Я в центр отвезу!". Света села в такси шофера, который больше всех смахивал на вынашиваемый в сердце милый образ. Так в дороге они познакомились с Важей. Он каким-то чутьем сразу просек, что Света приехала сюда выходить замуж, и с ходу предложил ей руку и сердце. Света слегка обалдела от стремительности исполнения желания. Потом вспомнила печальный опыт своей матери и немного заволновалась. Велела везти себя сперва в гостиницу, а потом на свежую голову обещала подумать о лестном предложении. Важа пылко клялся могилой брата, что он совершенно серьезно, и резко крутанул руль на повороте, чтобы якобы сразу везти Свету к себе в деревню знакомить с мамой. Но Света была непреклонна.
На другой день Важа с утра уже ждал ее у дверей гостиницы и повез показывать город. Бесплатно. Хотя Света и сделала попытку порыться в сумочке в поисках денежки. Но Важа так возмутился, что она еще и извинилась. В тот день они ели хачапури, пили вино и много смеялись. Девушка по наивности еще спросила, как же рабочий день, но Важа поведал народную мудрость. Мол, грузины рождаются на свет уставшими и поэтому любят отдыхать в кругу друзей, а время, проведенное за столом, в счет жизни не идет. Потому надо расслабиться и ловить кайф. К вечеру Света уже была твердо уверена, что Важа — это перст судьбы и за него надо хвататься обеими руками, ценить, любить и ни в коем случае не раздражать.
— Зачем тебе в гостиницу, я повезу тебя к себе на квартиру. Мы же любим друг друга. А свадьба потом. Когда я деньги соберу. На триста человек минимум. Нет, лучше на пятьсот! А то вдруг кто-то обидится, — настаивал Важа.
Прожив с Важей пару месяцев, Света для себя вынесла несколько обобщений местных реалий, которые шли вразрез с ее представлениями о Грузии, почерпнутыми из фильмов. Оказывается, то, что говорится за столом и на выходе из-за него, — это кардинально разные вещи. И вообще, строить какие-то планы, живя в Грузии, просто немыслимое дело. Здесь все происходит стихийно и меняется по ходу пьесы. Любые привязки к часам и графику — дело неблагодарное и наивное. Например, сказал Важа, что завтра в девять он едет туда-то, а встать может в одиннадцать в лучшем случае. И еще много чего такого, что Света не могла представить до приезда. В итоге она поняла, что жить семьей, да еще и детей заводить в этом хаосе рискованно. Можно не потянуть.
Потом они крупно поссорились, вдрызг разругались, и это было к лучшему. Слишком много вранья и неприятных нюансов выяснилось за три месяца. Света собрала свой чемоданчик и перебазировалась в дешевый хостел, чтобы обдумать положение и план дальнейших действий. Пока она думала, бродила по городу, примериваясь, чем бы ей тут можно было заняться, встретила друга Важи, Лексо. Он был полной противоположностью — светлый, голубоглазый, но по-русски говорил значительно хуже Важи. Лексо обрадовался Свете и сразу предложил помощь — устроить в фирму своего друга на непыльную работу. Только надо немного подождать, пока место освободится. А до тех пор можно пожить у его друга Тенго. Тот ему, как себе, доверяет и ключи дает. Потому что они еще со школы друзья высшей, проверенной временем пробы.
Свете такое неожиданное решение показалось вполне разумным, и она переехала в комнатку в итальянском дворе. Условия были далекими от евростандартов, но вполне терпимыми. Лексо поначалу ругал последними словами Важу, который ему должен 200 долларов с позапрошлого года и не думает отдавать. А он в свою очередь должен и Левану, и хромому Сандро, и еще какому-то Нугзару, но вот скоро раскрутится и все отдаст. Света, слушая Лексо и вспоминая отрывки разговоров с Важей о его житье-бытье, сделала для себя вывод, что добрая половина Грузии должна другой, но особенно никто не парится.
Света попыталась найти работу сама, но вскоре поняла, что русскоязычный бухгалтер средней руки как-то без особой надобности на местном рынке труда, шансы разыскать биологического отца только по имени равны нулю, и взяла билет на самолет, тот самый Тбилиси — Екатеринбург. Ожидая рейса 2895 и чтобы отключиться от печальных мыслей, она скользила пальчиком по экрану телефона в Одноклассниках. Щелкнула по нераспечатанному конвертику. Это был Вовка. Ее сосед по улице. Когда-то давным-давно он ухаживал за Светкой, потом исчез из ее жизни. И вот вынырнул из небытия и написал ей: "Светка, я искал тебя. Мне мама сказала, что ты в Грузии. Приезжай. У меня есть для тебя хорошие новости". И вместо многоточия ряд смеющихся смайликов.
Света вздохнула полной грудью. Иногда судьба, с треском захлопнув одну дверь перед твоим носом, тут же тихонечко приоткрывает малозаметную калитку из забытого прошлого.
* "Наша" — сленговое обозначение девушки с низкой социальной ответственностью.
