В детстве Кайрат Сабыров, как и все сельские мальчишки, помогал родителям по хозяйству — косил сено, окучивал картошку, ездил на базар продавать домашние яйца. Все изменило поступление в Кыргызско-турецкий лицей. Кайрат проявил недюжинные способности и прилежание в учебе, благодаря чему впоследствии был принят в докторантуру в Америке. Сейчас он работает в старейшем и самом престижном университете в Калифорнии, основанном в 1868 году.
— Чем вы занимаетесь в Калифорнийском университете и Национальной лаборатории имени Лоуренса в Беркли?
— Мы знаем, что за границей уделяют большое внимание науке, строятся специальные академические городки. Расскажите о месте вашей работы.
— Беркли — это небольшой город. В США около десяти национальных лабораторий, и наша — одна из них. Здесь работают около 6 тысяч человек. В высшем учебном заведении учатся 30-40 тысяч студентов. Кроме того, около 20 тысяч — в аспирантуре и докторантуре. Город известен как научный центр, здесь работают исследовательские центры, выполняющие заказы крупных корпораций.
— Вы, наверное, тоже выполняли заказы известных в мире предприятий?
— Сейчас для проведения исследований нужно много денег, университет не может позволить себе такие расходы, поэтому средства выделяет государство, работаем мы также и с частными компаниями. В последние годы сотрудничали с нефтедобывающим предприятием. Они просят нас исследовать что-нибудь и финансируют работы. Так сообща и трудимся.
— Вы с детства увлекались химией? Как прошло ваше детство?
— Отец занимался земледелием и животноводством. Мы окучивали, пропалывали и поливали картофель, косили сено. Ездили на телегах на базар в Каракол. Продавали яйца, а на вырученные деньги покупали продукты. В 1998 году я поступил в Кыргызско-турецкий лицей. Это учебное заведение оказало большое влияние на меня. Я интересовался точными науками, у меня были хорошие оценки по химии, математике, физике, хорошо знал английский язык, участвовал в олимпиадах.
В 17 лет ездил в Голландию на всемирную олимпиаду по химии. Я думал, что хорошо разбираюсь в предмете, но оказалось, что ничего не знаю. Конкурс на 40 процентов состоял из экспериментов. Там было такое оборудование, которого я до этого в глаза не видел. Я повторял только то, что делал мой сосед из Украины. В то время в Кыргызстане вообще не было подобных лабораторий.
— Оказывается, по окончании лицея вы сразу же уехали учиться в Турцию. В то время, наверное, возможностей учиться в зарубежных вузах было немного?
— Да, тогда возможностей было мало. Но так как я знал турецкий и английский языки, мне открылась дорога в Турцию. Все мы хотели учиться либо в Турции, либо в России. Я поступил в Босфорский университет в Стамбуле. В то время турки очень хорошо принимали нас, турецкие бизнесмены даже оплачивали нашу учебу. Я получал дополнительное образование и по физике. Когда окончил там учебу, был принят в докторантуру в Америке. В США учеба по точным наукам была бесплатной. И всего через два года я стал кандидатом наук.
— За границей в науку инвестирует не только государство, но и бизнесмены. Как думаете, у нас такое возможно?
В США, когда я учился в докторантуре, немного преподавал студентам. В то время стипендия была 1 700-2 000 долларов. В Калифорнии в простой государственной школе начинают работать с зарплаты в 4-5 тысяч. Очень сильная конкуренция, много докторов наук. Например, я хотел стать профессором и подавал документы в известные университеты — Стэнфорд и Гарвард. Туда сдали документы около 300 таких, как я, и из них выбрали только одного. Все кандидаты были выпускниками сильных университетов, поэтому преподавание там совсем на другом уровне.
Когда я учился в Турции, часто приезжал в Бишкек. Мои друзья говорили не об учебе и о книгах, а о том, как заработать. Там, где я сейчас работаю, студенты с утра до вечера заняты только учебой, нет времени даже на отдых. Все время торопятся, ежедневно сдают экзамены. Вот так они получают полноценное образование. Если хоть немного неправильно используют время — отстанут от программы.
— Как считаете, на сколько лет мы отстали в науке и образовании от развитых стран?
— В политике, международных отношениях есть какие-то подвижки. По новым технологиям, международному праву, точным наукам мы очень сильно отстали. Скажу как химик, что в области этой науки мы отстали лет на 50. Я просмотрел вопросы, которые дают на международных олимпиадах. Думаю, в Кыргызстане нет ни одного профессора, который бы смог ответить на все.
— Когда вы в последний раз были в Кыргызстане, заметили какие-то изменения?
— Много лет я не был на родине и только в прошлом году побывал на Иссык-Куле. Могу сказать, что многое изменилось. В моих родных Кок–Жайыке и Джеты-Огузе, оказалось, бывает много туристов, местные жители создали для них условия. Сложилось чувство, что укрепились связи между народами. Наверное, причиной стали события, произошедшие в стране в последние 10-15 лет. По-моему, если руководители выберут правильное направление, страна начнет быстро развиваться, ведь маленькое государство можно изменить за 15-20 лет. Наверное, из-за коррупции мы не можем продвинуться вперед.
— Не кажется ли вам, что Кыргызстан не использует свой потенциал для развития?
— Да, не используются большие возможности туризма, гидроэнергетики, не воплощаются стартапы.
— Очевидно, что Кыргызстан нуждается в своих специалистах, которые сейчас живут и работают за границей. А у вас есть в планах возвращение на родину?
— Увеличивается число хороших специалистов-кыргызстанцев, которые работают за границей. Я знаю парней, которые работают в лучших компаниях США и Европы. В таких корпорациях, как Facebook, Google, Apple, есть хотя бы по одному-два кыргыза. Я, как химик, если приеду в Кыргызстан, ничего сделать не смогу, не смогу использовать свой опыт. Если приеду, максимум буду преподавать в школе или университете. Кроме того, оборудование, которое я использую в работе, стоит миллионы долларов. Его нет не только в Кыргызстане, но и во всей Центральной Азии.
Но я подумываю, пока не поздно, внести вклад в сферу образования, ведь у нас очень мало сильных школ, да к тому же они очень дорогие. Родители сельских ребятишек не могут оплачивать обучение в таких школах. Я думаю открыть подобные учебные заведения, но пока не знаю, когда это произойдет. Для этого нужны большие инвестиции, кадры. Знакомые казахи возвращаются к себе на родину. Им государство хоть немного, но создает условия. Если в нашей стране руководящая система изменится, будут создаваться условия, то и мы приедем.
