Автор блога Crimson Alter Иван Данилов — для РИА Новости.
Общее количество жертв глобальной эпидемии коронавируса прямо сейчас предсказать невозможно, но уже появились несколько обоснованных предположений о ее экономических и политических последствиях, а также определилась самая главная долгосрочная жертва эпидемии — это экономическая глобализация, по крайней мере, в том виде, к которому мы привыкли. Если в условиях торговой войны по линии Вашингтон — Пекин и демонтажа системы мировой торговли на базе ВТО, к чему активно прилагает усилия Дональд Трамп, можно было говорить о том, что глобализация находилась в реанимации, то глобальная эпидемия и последующие разрывы экономических (и логистических) цепочек с большой вероятностью нынешнюю форму мировой экономики окончательно добьют, на что уже намекают, например, высокопоставленные вашингтонские чиновники.
Американское агентство деловой информации Bloomberg приводит наиболее яркий пример того, как коронавирус меняет восприятие глобальной экономики:
С позицией высокопоставленного чиновника, верного союзника Трампа и одного из идеологов торговой войны в формате "США против всего мира", которую сейчас ведет Белый дом, сложно не согласиться. За исключением важного нюанса: мистер Наварро чрезмерно оптимистичен в оценке неуязвимости американской экономики, что, однако, объяснимо с учетом его положения в заокеанской вертикали власти.
Впрочем, обидное доказательство неправоты советника Трампа приводит то же агентство Bloomberg, указывая на одно из забавных (если бы оно не приводило к риску человеческих жертв) последствий вывода критически важных производств: США сейчас испытывают острейший дефицит медицинских масок типа N95, которые считаются необходимыми для эффективной защиты от инфекции. Дефицит случился из-за того, что производство этих масок в основном находится в КНР (там оно намного дешевле), а китайское правительство в рамках мер по борьбе с коронавирусом запретило их экспорт (ибо они нужны китайским медикам в большом количестве) и тем самым обеспечило дефицит в Соединенных Штатах. Вероятно, при большой необходимости американская экономика сможет справиться с задачей развертывания альтернативных производственных мощностей, но вот скорость этого развертывания будет сложнопредсказуемой.
Американское издание Axios указывает на еще более серьезные последствия временной заморозки китайской экономики из-за усилий по сдерживанию эпидемии: "Около 150 рецептурных лекарств, включая антибиотики, дженерики и некоторые брендовые препараты без альтернатив, находятся под угрозой дефицита, если вспышка коронавируса в Китае интенсифицируется. Так утверждают два источника, знакомые со списком препаратов, находящихся в зоне повышенного риска, который был составлен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США".
На официальном уровне власти отказались подтвердить журналистам эту информацию, но косвенно признали, что следят за ситуацией и уже активно контактируют с участниками рынка. Журналисты подчеркивают, что "Китай — крупный поставщик ингредиентов, используемых для производства лекарств, которые продаются в США. Если вирус снизит производственные мощности КНР, американцы, которые полагаются на препараты, изготовленные из этих ингредиентов, могут оказаться в беде".
Парадоксальным образом эпидемия коронавируса в Поднебесной также может стать серьезнейшим ударом по обороноспособности Соединенных Штатов. Стоит напомнить о скандальном отчете Пентагона, о котором агентство Reuters писало в 2018 году и в котором аудиторы американского военного ведомства признавали довольно неприглядную ситуацию: "Более 300 (!) ключевых элементов, необходимых для нормального функционирования вооруженных сил и оборонной промышленности США, под угрозой: американские производители либо находятся на грани банкротства, либо уже были заменены поставщиками из Китая или других стран из-за деиндустриализации национальной экономики и вывоза производств в страны Юго-Восточной Азии".
В реальности ситуация, скорее всего, еще хуже, чем в отчете Пентагона: очень маловероятно, что анализ учитывал не только прямые зависимости в плане поставок, но и зависимости второго порядка, когда производитель нужного американской армии продукта вроде бы находится в США, но сам пользуется китайскими комплектующими или сырьем — таким как, например, редкоземельные металлы.
Несмотря на то что сейчас все рассуждения об уязвимости глобализированной экономики сконцентрированы на КНР, ситуация аналогичного характера возникла бы при временном выходе из строя (или введении полноценного эмбарго) любой крупной экономики планеты — все слишком взаимосвязаны друг с другом. Разница в данном случае не столько в конкретном наборе уязвимостей, сколько в подходах к риск-менеджменту. Россия уже давно взяла государственный курс на то, чтобы базовые потребности экономики и населения можно было обеспечить из российских источников: отсюда и усилия про продвижению продовольственной безопасности (а также продовольственные антисанкции). Исходя из этой же логики стимулируется собственная фармакология и усилия по локализации высокотехнологичных производств, не говоря уже о работе над сохранением и укреплением статуса энергетической сверхдержавы. Любители теории неограниченного свободного рынка и неограниченной свободной торговли любят иронизировать над вышеперечисленными действиями, указывая на то, что российские товары или услуги, особенно на первых этапах локализации производства или развития конкретного сектора экономики оказываются более дорогими и менее привлекательными, чем их иностранные аналоги.
К счастью, Россия по этому пути продвинулась намного дальше, чем многие из наших конкурентов.
