Недавно в Центральную Азию прибыла уникальная посылка из США — статуэтка высотой 80 сантиметров и весом 12 килограммов. Так выглядит премия Taurus — каскадерский "Оскар", который вручают за лучшие экшен-сцены в кино. Обладателями награды стали члены международной группы каскадеров Nomad Stunts: в нее входят профессионалы из разных стран, в том числе Кыргызстана.
Один из участников команды, известный каскадер Эдиль Молдалиев рассказал Sputnik, как "устроена" его непростая работа.
— Когда вы поняли, что хотите стать каскадером?
— Я вырос на фильмах с Суймонкулом Чокморовым, Болотом Бейшеналиевым, Талгатом Нигматулиным. Это кумиры нашего детства, на которых мы с друзьями, естественно, мечтали походить — быть такими же джигитами, лихо скакать на лошадях, уметь постоять за себя.
Однажды мы пошли в кинотеатр на фильм "Приключения Али-Бабы и 40 разбойников", от трюков в этой картине я был в восторге. Помню, как прочитал в титрах имя Усена Кудайбергенова, — тогда я ничего о нем не знал и даже не подозревал, что он станет моим учителем…
Вообще, я с детства мечтал о военной службе, даже учился в Новосибирском высшем военно-политическом училище и должен был стать замполитом. Правда, училище так и не окончил: меня выставили зачинщиком драки и отчислили, при этом истинные виновники инцидента сохранили свои места.
Вернувшись, я начал работать сначала учеником токаря, затем токарем. Потом был Афганистан: как хорошо подготовленного, меня сразу отправили в 15-ю бригаду спецназначения. Про спецназ тогда вообще никто ничего не знал! Кстати, на базе той бригады был сформирован "мусульманский" батальон.
Нас готовили к этой войне, мы даже изучали язык афганцев, чтобы допрашивать пленных. Но один эпизод изменил ход событий: я выступил на чемпионате по боксу Туркестанского военного округа от своей части и был откомандирован в спортивную роту в Ташкенте. Год выступал там, потом вернулся и снова рвался в Афганистан, но был нужен как спортсмен.
В то время мы многого добились в боксе при большой конкуренции: стали чемпионами Узбекской и Киргизской ССР, успешно выступили на чемпионате Вооруженных сил СССР, входили в сборную и участвовали в союзных чемпионатах. Я стал мастером спорта СССР, что считалось большим достижением.
Вернувшись из армии, я готовил будущих тренеров по боксу. Однажды на тренировку пришли два каскадера из студии Усена Кудайбергенова, которым предстояло поставить бой. Они пригласили меня на съемки — с этого и начался мой каскадерский путь. Специализировался я на конных трюках: все-таки гены и историческая память сыграли роль.
Одна из первых картин, в которой мне довелось участвовать, — "Черный принц Аджуба" Шаши Капура. После я попал на съемки "Чингизхана" — фильма голливудского размаха, который начали снимать в Кыргызстане, но так и не закончили. Главного героя в нем играл Ричард Тайсон.
Дела в кино шли неплохо, поэтому в какой-то момент я решил уволиться из физкультурного вуза. Правда, спустя время вновь вернулся преподавать, но уже не бокс, а конные игры. Когда у нас открыли аспирантуру, решил поступить, стал публиковать статьи по проблемам национальных конных игр, защитил диссертацию на эту тему.
— Каким вам запомнился Усен Кудайбергенов?
— Добрым и справедливым. Таких, как он, называют "мырза джигит". Это великий человек, оставшийся в истории родины. Он воспитал многих каскадеров, которые теперь продолжают его дело.
— Во время баткенских событий вы вошли в отряд каскадеров. Расскажите об этом.
— В 1999 году Усен Кудайбергенов собрал отряд из каскадеров, служивших в армии, чтобы мы могли встать на защиту отечества. В воинской части недалеко от Бишкека мы готовились к действиям в глубоком тылу противника. Однако представителям власти это не понравилось: дескать, зачем каскадеров вооружать, они так переворот устроят! Об этом в интервью одной из столичных газет рассказывал ветеран "Вымпела" Эркебек Абдулаев...
— Был ли в вашей карьере момент, когда вы оказались между жизнью и смертью?
— Мне часто задают этот вопрос! Еще спрашивают, сколько зарабатывают каскадеры и как часто погибают на съемках. Сразу отвечу, что заработок зависит от бюджета картины и выполненной работы, а серьезные травмы у каскадеров, как правило, случаются из-за непрофессионализма.
— Про самый сложный трюк, наверное, тоже спрашивают постоянно…
— Не устаю повторять, что любой трюк сложный. Бывает и такое, что каскадер много раз выполняет рискованный элемент, а потом неудачно спрыгивает с лошади и подворачивает ногу. Это происходит потому, что человек расслабляется.
Когда мне задают вопрос о количестве травм, я говорю: "Да, но только сердечные. Они не заживают, в отличие от синяков и ушибов". Переломы тоже случаются, но редко, потому что трюк всегда продумывается "от и до". Каскадеры — это спецназ в кино, для нас нет невыполнимых задач.
Если вернуться к сложным трюкам, то это, как правило, сцены с огнем и водой, а еще с животными, потому что никогда не знаешь, как они могут себя повести.
Однажды в декабре мы снимали сцену, как караван попадает под обстрел при переправе через бурную реку. Мне сказали: "Ты парень закаленный, так что будешь падать в воду". Все бы ничего, если бы в руках у меня не было увесистой винтовки: тут либо я ее утоплю, либо сам не всплыву, ведь плыть-то мне нельзя, потому что мой персонаж убит! В общем, поразмыслив, я решил проблему сам — предупредил партнера по съемкам: "Когда буду падать, передам тебе винтовку — мол, отомсти за меня, брат!".
Что касается огня, то сейчас технологии шагнули вперед, и такие трюки стали менее опасными. Раньше мы смешивали керосин и бензин, обмазывались глиной, надевали фуфайку потолще и горели. Сейчас каскадеры используют специальный защитный гель. Тем не менее с огнем надо быть начеку — вовремя поджечь, технично потушить.
Один раз я чуть не задохнулся. Неопытные ребята начали тушить меня с ног, а не с головы. Так делать нельзя — можно надышаться и вообще "отключиться".
Нередко сложности трюкам добавляют экстремальные погодные условия. Например, одну из сцен "Дневного дозора" мы снимали в железных латах при температуре –40… Затем были съемки в джунглях Малайзии: мы в меховых одеждах скачем на лошадях, а на деревьях сидят обезьяны. Некоторые актеры не выдерживали перегрева и отключались.
— Как устроена работа с дикими животными?
— Мне доводилось сниматься с волками. По сценарию они гнались за актером, который забирается на сено, а после поджигает его. Ради этого эпизода длиной 3-4 минуты мы с партнером на месяц поселились в вольере с хищниками, чтобы они привыкли к нашему запаху и приняли за своих. План сработал: мы перестали быть для волков чужаками, и сцену удалось отснять. На съемки ушла неделя.
— Ваш сын, Жамиль Жуматаев, тоже каскадер. Одно дело — рисковать самому, и другое — видеть, как это делает самый родной человек. Вам не страшно наблюдать за сыном во время работы?
— Конечно, есть родительский инстинкт, но детей надо готовить к жизни, порой жестокой и несправедливой. Как педагог, я уверен, что детей нужно воспитывать только личным примером. Ты можешь прочитать много умных книг, но, если твое поведение не соответствует твоим же словам, толку не будет. Мой сын занимался спортом, с детства находился на съемочной площадке.
— Расскажите о самом необычном образе, который вы воплощали на экране как каскадер.
— Все эти истории связаны с женщинами. Однажды я дублировал народную артистку Туркменистана, когда по сюжету ее должна была сбивать лошадь. Во время съемок фильма "Курманджан датка" мне тоже приходилось надевать женскую одежду. С переодеванием связаны многие комичные случаи.
Как-то раз иностранцы стали свидетелями такой сцены: несколько бабушек в элечеках вышли из пункта питания, лихо запрыгнули на лошадей и ускакали вдаль. Поразившись увиденному, они спросили: "Ого, неужели ваши женщины в почтенном возрасте и правда так умеют?". Ребятам не сразу объяснили, что это каскадеры.
— Вы работали с голливудскими звездами, например, с Киану Ривзом в фильме "47 ронинов". Расскажите об этом опыте.
— На самом деле голливудские актеры, с которыми мне повезло работать, никогда не вели себя как звезды. Чем больше у человека достижений, тем он скромнее. Тот же Киану Ривз очень простой и совсем не звездный. Знаменитость мирового масштаба может спокойно стоять с тобой в одной очереди за едой.
На съемочной площадке действуют определенные правила. Скажем, нельзя подходить к актеру за автографом или совместным фото, чтобы лишний раз не отвлекать его от работы. Однако во время перерывов они с удовольствием общаются со всеми.
— Вы также стояли у истоков панкратиона в Кыргызстане...
— Панкратион здесь начали развивать в 1990-х, мы побывали на Кубке мира в Израиле. Не прося денег у государства, вывели этот спорт на достойный уровень. Сейчас в стране проходят соревнования по боям в разных версиях.
— Получение кинопремии открывает перед командой Nomad Stunts новые горизонты. Какие у вас планы?
— Уверен, что нас ждут хорошие проекты. Было бы здорово принять в Кыргызстане закон о кино, как в других странах. Например, в Грузии во время съемок новой части "Форсажа" местное население получило работу: это и рестораны, и гостиницы, и сувенирные лавки, и массовка... Для фильма "Марко Поло" в Малайзию привозили наши юрты. Появись у нас такой закон, многие местные мастера смогли бы зарабатывать на родине.
