Здоровый консерватизм: зачем Путин похоронил эпоху
13:06 22.10.2021 (обновлено: 17:06 20.10.2023)
© Sputnik / Максим Блинов
/ Подписаться
Мы уверены, что наше будущее ни в коем случае больше не будет истреблением нашего прошлого. Это и есть восстановленный очень дорогой ценой разумный консерватизм русской цивилизации. Консерватизм здорового человека, считает обозреватель.
Владимир Путин сформулировал идеологию и стратегический курс страны на обозримое будущее — можно назвать это даже национальной идеей.
Выступая на заседании дискуссионного клуба "Валдай", президент говорил в первую очередь о стратегии государства в ходе переживаемого миром невиданного цивилизационного кризиса, процесса глобальной трансформации, затрагивающего не просто миропорядок, но и основные представления человека о самом себе. Сроки кризиса неизвестны, потому что даже контуры будущего не видны. Но есть то, от чего человечеству предлагают отказаться, и то, что предлагают принять, — и у России есть свое отношение к этому вызову, есть принципы, исходя из которых мы будем формулировать свою политику, пишет эксперт РИА Новости.
Путин назвал это идеологией здорового консерватизма, но сформулировал ее он уже ближе к концу выступления. Сначала же он подводил к этому через описание современного состояния дел человечества.
Подчеркнув, что мы имеем дело с цивилизационным кризисом, кризисом принципов, определяющих само существование человека на земле, президент признал, что их все равно придется переосмысливать. Но при этом нужно определиться с тем, в какую сторону двигаться, от чего отказываться, что пересматривать или корректировать — и "за подлинные ценности нужно побороться, отстаивая их всеми силами".
И это нужно будет делать в условиях, когда у человечества в целом нет точки опоры — причем речь идет не просто об опоре для мировой системы как таковой (в самых разных ее сферах — социальной, политической, экономической, культурной, военной). Тут в любом случае продолжится поиск нового баланса сил, но непонятны (точнее, размываемы) сами критерии того, что является ценностью для человечества в эпоху кризиса ценностей. Поэтому речь не о просто о завершении эпохи доминирования Запада или о том, что существующая модель капитализма исчерпала себя (об этом Путин тоже говорил), — дело в гораздо более серьезных вещах.
"Что будет, когда техника превзойдет человека по способности мыслить? Где предел вмешательства в человеческий организм, после которого человек перестает быть самим собой и превращается в какую-то иную сущность? Каковы вообще этические границы в мире, в котором возможности науки и техники становятся практически безграничными, и что это будет значить для каждого из нас, для наших потомков, причем уже ближайших — для наших детей и внуков?"
Путин, естественно, не давал ответы на эти вопросы, но он, по сути, призывал осознать, что нынешний кризис человечества не имеет аналогов в мировой истории. При этом самая простая, политическая составляющая кризиса, то есть поиск нового баланса сил, может быть решена мирным путем.
"Политическая история, пожалуй, еще не знает примеров того, как стабильное мировое устройство устанавливалось бы без большой войны и не на основе ее итогов, как это было после Второй мировой. Так что у нас есть возможность создать чрезвычайно благоприятный прецедент".
То есть Путин оптимист в отношении ближайших и самых простых (по сравнению с трансгуманизмом) проблем — у человечества действительно есть хороший шанс мирным путем договориться хотя бы о собственном политическом будущем. Но тут каждая из договаривающихся сторон (цивилизаций и держав-цивилизаций) должны будут исходить из собственных ценностных установок.
Поэтому Путин предложил то, что он назвал "отправными точками сложного процесса переустройства", сформулировав их в четырех тезисах. Их суть такова.
Первое. "Пандемия коронавируса наглядно продемонстрировала, что структурообразующей единицей мирового устройства является только государство". То есть никакие наднациональные глобальные структуры не заменят его — хотя бы потому, что "только суверенные государства способны эффективно отвечать на вызовы времени и запросы граждан". Путин при этом назвал идеи "мира без границ" и ликвидации государств оружием геополитической борьбы.
"В последние десятилетия многие жонглировали броскими концепциями, согласно которым роль государства провозглашалась устаревшей и уходящей. Якобы в условиях глобализации национальные границы становятся анахронизмом, а суверенитет — препятствием для процветания. Вы знаете, я уже как-то говорил, хочу еще раз это сформулировать: так говорили и те, кто пытались вскрыть чужие границы, полагаясь на свои конкурентные преимущества, — вот что происходило на самом деле. А как только выяснилось, что кто-то где-то добивается больших результатов, так сразу возвращаются к закрытию границ вообще и прежде всего своих собственных, — таможенных границ, каких угодно, стены начинают строить. Ну, что, мы не видим этого, что ли?".
Поэтому любой действенный международный порядок должен учитывать интересы и возможности государства, идти от них, а не пытаться доказывать, что их быть не должно, сказал Путин.
"Тем более нельзя кому-то или что-то навязывать, будь то принципы общественно-политического устройства или ценности, которые кто-то по своим соображениям назвал универсальными. Ведь очевидно, что когда приходит настоящий кризис, остается только одна универсальная ценность — человеческая жизнь, и как ее защитить, каждое государство решает самостоятельно, исходя из своих возможностей, культуры, традиций".
Суть первого тезиса в том, что именно государства (понятно, что речь о действительно суверенных государствах и тех, кто стремится ими стать) будут устанавливать правила игры в мире и Россия будет участвовать в строительстве такого мира.
Второй тезис. "Масштаб перемен заставляет нас всех быть особенно осторожными хотя бы из чувства самосохранения". То есть, отвечая на вызовы времени, Россия будет меняться аккуратно и осторожно, отказываясь от революционных мер.
"Качественные сдвиги в технологиях или кардинальные изменения в окружающей среде, слом привычного устройства не означают, что общество и государство должны реагировать на них радикально. Ломать, как известно, — не строить. К чему это приводит, мы в России очень хорошо знаем, к сожалению, на собственном опыте, и не один раз... Примеры нашей истории позволяют нам утверждать: революция — не путь выхода из кризиса, а путь к его усугублению. Ни одна революция не стоила того урона, который она нанесла человеческому потенциалу".
Третий тезис Путина связан с первым: Россия понимает, что без тесного международного сотрудничества решить множество общих острых проблем невозможно, но не за счет передачи прав государств наднациональным структурам. То есть суверенитет превыше всего, причем не только для России.
"Надо быть реалистами: большинство красивых лозунгов насчет глобального решения глобальных проблем, которые мы слышали с конца XX века, никогда не будут реализованы. Глобальные решения предусматривают такую степень передачи суверенных прав государств и народов наднациональным структурам, к которым, честно говоря, мало кто готов, а если сказать откровенно, никто не готов. Прежде всего, потому что отвечать за результаты политики все равно приходится не перед глобальной общественностью какой-то неведомой, а перед своими гражданами и перед своими избирателями".
Однако работать вместе можно, возможно и самоограничение во имя поиска ответов на общемировые вызовы, но только в том случае, "если каждый сможет увидеть для себя конкретную выгоду от сотрудничества по противодействию вызовам". Главную международную организацию, конечно, необходимо реформировать, сказал Путин, но при этом "именно ООН в нынешнем турбулентном мире является носителем того самого здорового консерватизма международных отношений, который так необходим для нормализации ситуации".
Тут есть отсылка к самому главному, четвертому тезису Путина — о ценностях:
"В современном хрупком мире значительно возрастает важность твердой опоры, моральной, этической, ценностной. По сути, ценности — это продукт культурно-исторического развития каждой нации, и продукт уникальный".
То есть той основой, на которой государство (тезис первый) будет, отвечая на глобальный кризис и вызов, осторожно реформировать весь уклад жизни человека (тезис второй) являются ценности его народа, его цивилизации.
Никакой ценностный, идеологический, диктат недопустим. России не нравится многое из происходящего на Западе — "агрессивное вымарывание целых страниц собственной истории, "обратная дискриминация" большинства в интересах меньшинств или требование отказаться от привычного понимания таких базовых вещей, как мама, папа, семья или даже различие полов", но мы не вмешиваемся в чужие дела.
"Мы просим только в наш дом не лезть... У нас другая точка зрения: мы полагаем, что должны опираться на свои духовные ценности, на историческую традицию, на культуру нашего многонационального народа".
При этом Путин объяснил наше отношение к "социальному прогрессу" в "передовых обществах" еще и нашим собственным историческим опытом, тем что "глядя на происходящее в ряде западных стран, мы с изумлением узнаем отечественные практики, которые сами, к счастью, оставили, надеюсь, в далеком прошлом". Президент приравнял западных ниспровергателей ценностей к большевикам:
"Предлагаемые ими рецепты совершенно не новы, все это — может быть, кому-то покажется неожиданным — мы в России уже проходили, у нас это уже было. Большевики после революции 1917 года, опираясь на догмы Маркса и Энгельса, тоже объявили, что изменят весь привычный уклад — не только политический и экономический, но и само представление о том, что такое человеческая мораль, основы здорового существования общества. Разрушение вековых ценностей, веры, отношений между людьми вплоть до полного отказа от семьи (такое было), насаждение и поощрение доносительства на близких — все это объявлялось поступью прогресса и, кстати говоря, в мире достаточно широко поддерживалось тогда и было модным — так же, как и сегодня. Кстати, также большевики проявляли абсолютную нетерпимость к любым другим мнениям".
Практику навязывания практики "выбора пола" детям Путин назвал находящейся на грани преступления против человечности, а дискуссию о правах мужчин и женщин (точнее, про отмену самих этих понятий) — совершенной фантасмагорией.
"Смотрите, дойдете до того, как большевики предлагали: не только кур обобществлять, но и женщин. Еще один шаг — и вы там будете".
Рассуждения о ценностном кризисе Запада нужны были Путину для формулирования самого главного во вчерашней речи — идеологии здорового разумного консерватизма.
"Когда-то уже говорил, что, формируя свои подходы, мы будем руководствоваться идеологией здорового консерватизма. Это было несколько лет назад, тогда страсти на международной арене еще не достигали нынешнего накала, хотя, конечно, можно сказать, что тучи уже сгущались. Сейчас, когда мир переживает структурный слом, значение разумного консерватизма как основы политического курса многократно возросло именно в силу множащихся рисков и опасностей, хрупкости окружающей нас реальности... И, скажем прямо, на предстоящий период мирового переустройства, которое может продолжаться довольно долго и окончательный дизайн которого неизвестен, умеренный консерватизм — самая разумная, во всяком случае, на мой взгляд, линия поведения. Она неизбежно будет меняться, разумеется, но пока врачебный принцип "не навреди" представляется наиболее рациональным".
Как бы упреждая критиков — хотя понятно, что они не заметят эту часть речи, — Путин объяснил свое понимание консерватизма:
"Консервативный подход — не бездумное охранительство, не боязнь перемен и не игра на удержание, тем более не замыкание в собственной скорлупе. Это прежде всего опора на проверенную временем традицию, сохранение и преумножение населения, реализм в оценке себя и других, точное выстраивание системы приоритетов, соотнесение необходимого и возможного, расчетливое формулирование цели, принципиальное неприятие экстремизма как способа действий".
Тут все важно, хотя и совершенно естественно для любого консерватора-традиционалиста, президент он или обычный гражданин.
Консерватизм не означает страха перед переменами и стремления законсервировать существующий уклад — да и как можно консервировать, например, тот переходный социально-экономический строй, что сложился у нас после крушения советского уклада? Нет, консерватизм означает отказ от слома нынешнего строя и политической системы (способствовавшей восстановлению страны после обвала и меняющейся) ради строительства некоего якобы идеального, существующего в головах очередных прожектеров.
Консерватизм не означает страха перед переменами и стремления законсервировать существующий уклад — да и как можно консервировать, например, тот переходный социально-экономический строй, что сложился у нас после крушения советского уклада? Нет, консерватизм означает отказ от слома нынешнего строя и политической системы (способствовавшей восстановлению страны после обвала и меняющейся) ради строительства некоего якобы идеального, существующего в головах очередных прожектеров.
Консерватизм не имеет ничего общего с самоизоляцией от внешнего мира и от вызовов времени — это вообще смешно в эпоху интернета. Нет, консерватизм означает открытость миру уверенного в своих силах, знающего свою традицию и имеющего собственные ценности народа. Русские всегда были открыты и восприимчивы к чужим культурам и народам, но плодотворным это оказывалось только тогда, когда мы твердо стояли на своей почве, знали и уважали свои традиции, смотрели на мир собственными глазами, не теряли самоуважения и собственного мироощущения.
Объясняя консерватизм, Путин ставит на первое место как раз опору на традицию (а это включает в себя все — от культуры до геополитики), на второе — сбережение народа (то есть не только уровень и качество жизни, но и преумножение народа, оказавшегося перед угрозой не просто демографического кризиса, а депопуляции, то есть сокращения). Дальше идет реализм в оценке себя и других, то есть точное понимание своих сил и сил других игроков на мировой арене (и особенно динамики их изменения). Не надорваться в мировой игре, но и не пропустить возможности для усиления наших позиций, открывающиеся, в том числе, во время мирового кризиса.
Еще одним качеством консерватизма Путин назвал точное выстраивание системы приоритетов, соотнесение необходимого и возможного, расчетливое формулирование цели, то есть стратегическое планирование развития государства (как формы организации жизни народа). Невозможно планировать на два-три года, даже на пятилетку — нужно видеть стратегическую перспективу, смотреть на 10, 20 лет вперед. Даже в турбулентном, кризисном мире? Тем более — именно в кризисную эпоху игра в долгую не просто необходима, но и является самой выигрышной стратегией. Тот, кто готов ждать результата, тот, кто не собирается завтра менять свои убеждения и символ веры, всегда победит.
Поэтому Путин и сказал, что наш консерватизм — это консерватизм оптимистов. Тех, кто понимает, что все зависит от их собственных усилий. И, конечно, наш консерватизм еще и следствие нашего исторического опыта, ведь именно поэтому у нашего народа выработался "коллективный иммунитет" к экстремизму, который ведет к потрясениям, и социально-политическим обвалам.
Путин назвал это нашим преимуществом, а еще напомнил слова Николая Бердяева: "Консерватизм — это не то, что мешает идти вверх и вперед, а то, что мешает идти назад и вниз, к хаосу". Президент цитировал по памяти, оговорившись, что может быть неточен. Но смысл он передал правильно, а в работе Бердяева есть еще и такие слова:
"Он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к состоянию, предшествующему образованию государств и культур. Смысл консерватизма — в препятствиях, которые он ставит проявлениям зверино-хаотической стихии в человеческих обществах. Эта стихия всегда шевелится в человеке, и связана она с грехом...
Консервативное начало не есть начало насилующее и не должно быть им... В нем есть здоровая реакция против насилия над органической природой, против покушения на убиение жизни, которая хочет быть длящейся.
Консервативное начало само по себе не противоположно развитию, оно только требует, чтобы развитие было органическим, чтобы будущее не истребляло прошедшего, а продолжало его развивать. Несчастна судьба той страны, в которой нет здорового консерватизма, заложенного в самом народе, нет верности, нет связи с предками. Несчастлив удел народа, который не любит своей истории и хочет начать ее сначала. Так несчастлива судьба нашей страны и нашего народа".
Последняя фраза понятна — Бердяев написал это в 1923 году. И спустя почти 100 лет мы уверены, что наше будущее ни в коем случае больше не будет истреблением нашего прошлого. Это и есть восстановленный очень дорогой ценой разумный консерватизм русской цивилизации. Консерватизм здорового человека.
