Кто хочет поджечь Афганистан и как этому помешать — аналитик о роли ЦА и России

В недавнем прошлом о Центральной Азии часто говорили исключительно в контексте угрозы безопасности, исходящей от Афганистана. Тамошняя ситуация этому способствовала: затяжная гражданская война, приход к власти "Талибана"*, американская интервенция, вывод войск США и возвращение талибов. И Афганистан, и страны ЦА (особенно имеющие с ним общую границу) находились под воздействием целого спектра угроз и вызовов, которые обычно сопровождают раздираемые военными конфликтами государства: наркотрафик, незаконная торговля оружием, беженцы, рост терроризма, экстремизма и другие проблемы.

Сейчас все вышеперечисленное не исчезло, при этом Афганистан хотя и стал немного стабильнее, все равно пока не может самостоятельно решить вопросы безопасности, особенно в северных провинциях, где базируются террористические организации, связанные с "Аль-Каидой"** и "Вилоят Хорасан" (ИГИЛ**), а также мелкие этнические группы "Джамаат Ансарулла"**, "Исламская партия Туркестана"** и другие.

Нельзя сказать, что раньше их там не было. Просто после вывода американских войск из Афганистана в 2021 году и начала СВО на Украине в 2022-м эти группы находились в постоянном "поиске себя" в Афганистане, до тех пор, пока кураторы — США и Великобритания — снова о них не вспомнили. Так, в октябре текущего года на заседании Совета руководителей органов безопасности и специальных служб стран СНГ директор ФСБ России Александр Бортников отметил активное участие американских и британских спецслужб в формировании "пояса нестабильности" в Афганистане, где создаются лагеря подготовки боевиков разных террористических организаций с целью последующей дестабилизации обстановки в государствах региона. Стратегические провалы Соединенных Штатов и Британии в попытках ослабить Россию на Украине, неудачные попытки изолировать ее от партнеров в Центральной Азии заставляют Запад прибегнуть к любимому методу воздействия — терроризму. Он по привычке хочет "поджечь" регион, и если республики ЦА будут отвечать на эти угрозы сообща, роль Афганистана в таком контексте может быть двоякой.

Когда Центральная Азия "появилась" на политической карте мира как регион, Запад сразу захотел переформатировать ее под свои нужды, невзирая на отсутствие географических, культурно-исторических и политических предпосылок. В качестве плацдарма для столь масштабной трансформации в рамках проекта "Большая Центральная Азия" (БЦА) планировалось использовать Афганистан. И хотя соответствующие усилия США стали предпринимать только после начала афганской военной кампании в 2001 году и появления военных баз на территории ЦА, очевидно, что все это было частью продуманного плана.

Согласно ему, Афганистан должен был стать некими воротами для энергетических ресурсов из центральноазиатских стран в направлении Южной Азии, Ближнего Востока и, возможно, других регионов мира — разумеется, под чутким контролем Соединенных Штатов. Такие проекты, как газопровод ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия), строительство линии электропередачи CASA-1000 из ЦА в Южную Азию, трансафганская железнодорожная магистраль, были "визитной карточкой" БЦА. Но даже в период самой активной фазы присутствия американских военных в Афганистане реализация этих проектов была невозможна из-за отсутствия элементарных гарантий безопасности, которые сами американцы так и не смогли обеспечить.

"Суверенные, демократические, светские государства Центральной Азии, включая Афганистан, сотрудничают с США ради всеобщего блага", — именно так рисовали себе картину этой части мира идеологи американского проекта. Однако в период пребывания американцев в Афганистане страна превратилась в еще больший источник террористических угроз, наркотрафика и торговли оружием не только для ЦА, но и для России, Китая, Ирана и ряда других государств.

Окончательный переход власти в Афганистане к "Талибану" в 2021 году был очевидным следствием многолетней провальной политики Вашингтона, который так и не смог победить это движение ни военным, ни идеологическим путем. Но, вопреки прогнозам некоторых аналитиков, Афганистан не скатился в средневековье и не превратился в рассадник терроризма с угрозой насаждения идей шариата за пределами своей территории. Талибы жаждут официального признания и, как любая власть, хотят работать, развиваться, строить, торговать... Правда, на своих условиях: они отказываются формировать действительно инклюзивное правительство, учитывающее интересы всех национальностей. "Талибан" также демонстрирует, что не поддастся внешнему давлению, любые попытки навязать ему свое видение обустройства политической системы и распределения власти вызывают отторжение и ассоциации с постоянным вмешательством во внутренние дела.

Важно понимать, что сегодняшнее афганское правительство само по себе не является угрозой для соседей. Однако невозможность для талибов контролировать всю территорию страны, вероятно, представляет серьезную угрозу, особенно если этим воспользуются третьи силы. В частности, по итогам проведения московских консультаций по Афганистану (в сентябре) участники встречи оценили усилия правительства в противодействии терроризму, однако призвали "принять эффективные меры по демонтажу, ликвидации и недопущению размещения всех видов террористических группировок" в стране. Понятно, что сил самих талибов недостаточно, но они пока ни к кому не обращались за помощью.

В настоящее время граничащие с Афганистаном государства, а также страны, которые активно вовлечены в диалог с талибами, прекрасно осознают, что полной изоляции этого режима допустить нельзя, даже если он не идет на уступки. Возможно, наиболее правильным подходом в данном вопросе остаются сохранение регулярного диалога с афганским правительством и надежда, что необходимость международного признания подтолкнет "Талибан" к компромиссу. Тем не менее сейчас на повестке остро стоят вопросы безопасности и развития самого Афганистана, в том числе в контексте растущих торгово-экономических связей с Центральной Азией.

На фоне кризиса на постсоветском пространстве в первые годы независимости считалось, что успешное будущее ЦА — в поиске внешних рынков "за пределами" прежних связей. За 30 лет "экономического чуда" в государствах региона не произошло. Сегодня Центральная Азия перспективна не только сама по себе, но и в качестве выхода на два важных экономических центра Евразии — Россию и Китай. Возможно, в свете последних международных тенденций, когда все больше стран отказываются соблюдать западные санкции, транзитный потенциал Афганистана не так уж и важен, и его значение следует коренным образом переосмыслить.

Очень интересно, что сейчас Афганистан заинтересован в развитии отношений не только с ЦА, но и в большей степени с Россией. В условиях возникновения серьезных угроз для международной безопасности Россия становится центром политического и экономического притяжения для всех, кто понимает важность здоровых экономических отношений без политической предвзятости. Именно такая прагматичная формула поможет обеспечить безопасность не только в Центральноазиатском регионе и Афганистане, но и во всем мире.