Тетя прижигала тело ребенка плойкой, чтобы не баловался, — правозащитница из КР

У директора общественного фонда "Лига защитников прав ребенка" Назгуль Турдубековой работа такая, что требуются железобетонные нервы.

Она не просто знает подробности ужасных преступлений, которые не рискнет опубликовать ни одно СМИ. Назгуль Турдубекова борется за то, чтобы несовершенная и неповоротливая система защитила жертву и наказала истязателя. 

— Вы помните первого ребенка, которому помогли?

— Да. Это были 1990-е годы, тогда в Кыргызстане открылся первый приют для беспризорных детей. В то нелегкое время их на улицах Бишкека было очень много. Помню, как отправилась на поиски таких детей, чтобы отвезти их в приют. Это было на рассвете. У железнодорожного вокзала на картонке спал мальчик лет одиннадцати. Жуткая картина… Он испугался и отказывался идти со мной. Я долго уговаривала его, упрашивала. В итоге он стал нашим первым воспитанником.

— Как тогда жили бездомные дети?

— Очень плохо и недолго. На теплотрассах и в подъездах в принципе невозможно долго продержаться. А ведь там был и криминал. Девочки подвергались сексуальной эксплуатации, мальчики нередко становились жертвами уличных разборок.

У нас в приюте было правило: мы никого не держали там насильно, и ребенок мог уйти в любой момент. Это чтобы воспитанник не чувствовал угрозы… Мне очень запомнился один подросток, как-то он пропал на несколько дней. Потом выяснилось, что мальчик вместе с другими подростками грелся в коллекторе под землей. Они повздорили, его облили горючей жидкостью и подожгли. Он выжил, но не мог позвать на помощь. Пролежал там несколько дней… К счастью, мальчика нашли и доставили в больницу. Он поправился, позже нашел работу. Все сложилось хорошо.

— А у  многих ваших воспитанников жизнь не складывается?

— Конечно. Приведу пример. Был у нас мальчик девяти лет, мы долго искали его родственников, но не смогли найти. Пришлось отдать ребенка в детский дом. Следующий раз я увидела его спустя семь лет в колонии для несовершеннолетних — у него были большие проблемы со здоровьем, с законом, с жизнью.

Места лишения свободы в Кыргызстане губительны для детей. В колонии для несовершеннолетних в Вознесеновке отбывают наказание 30 подростков. Они живут в старых зданиях — разве можно перевоспитать ребенка в таких условиях?

Не самая лучшая ситуация и в детских домах. Если ребенок остался без родителей, у родственников ему всегда будет лучше, чем в детдоме. Это вообще наихудшая услуга, которую государство может предложить таким детям. Не просто так во многих постсоветских странах отказываются от детдомов: приемные или фостерные семьи (где живет до восьми детей) гораздо комфортнее. Семья — это среда, где малыш формируется как личность. У интернатов и детдомов нет возможности развивать индивидуальность воспитанников. 

— Какой случай в вашей карьере запомнился вам больше всего?

— Был момент, который заставил меня работать еще усерднее. Десять лет назад четырехлетнюю девочку изнасиловал сосед. Мы стали искать службу, которая помогла бы ребенку оправиться от пережитого, но оказалось, что таковых просто нет! Меня накрыло отчаяние…

Затем я съездила в США, посмотрела, как там все организовано. После мы при поддержке ЮНИСЕФ создали в Кыргызстане центры помощи детям, пострадавшим от насилия. С тех пор там получили помощь около трех тысяч несовершеннолетних.

Был еще один случай, который поверг всех в шок: двухлетний малыш стал жертвой насилия со стороны родственников. Из-за этого он больше не сможет ходить, его здоровье подорвано. Мы  тогда потребовали создать детский "телефон доверия 111", чтобы любой ребенок или неравнодушный человек мог сообщить о подобных вещах. Эта система работает уже три года, каждый день психологи принимают сотни звонков и оказывают круглосуточную помощь. Сейчас мы планируем открыть консультации по Интернету и SMS.

— Неужели детям вообще не к кому обратиться?

— Они чувствуют себя одинокими. Меня возмутил случай, когда девочка-подросток несколько лет подвергалась сексуальному насилию со стороны отчима. Мама почти все время была на заработках и проблемы не замечала. О происходящем она узнала случайно: девочка написала на имя президента записку, что у нее больше нет сил терпеть издевательства. Эта записка выпала из кармана, ее нашли родственники. Сейчас отчима взяли под стражу… Ужасает, что все это время никто — ни один человек! — не понял, что с ребенком что-то не так.

Некоторые мамы вообще предпочитают не видеть трагедии. Сожитель одной женщины долгое время насиловал ее несовершеннолетнюю дочь, и мать все знала! Или еще один случай: к женщине часто приходили собутыльники, и однажды, пока она спала, надругались над ее дочерью. А другая мать оставила десятилетнюю девочку с двоюродным братом — эта история тоже закончилась плохо.

Если бы все взрослые смотрели за детьми, не было бы такого количества преступлений. Обычно жертвами становятся те несовершеннолетние, за которыми плохо присматривают. У иных просто нет ни одного человека, которому можно довериться.

Важно, чтобы все дети, которые живут с родственниками или знакомыми, состояли на учете в социальных службах. Однако для проверки таких семей потребуется больше соцработников.

— Легко ли определить, что ребенок находится в опасности?

— Вполне. Это могут сделать соседи, учителя, знакомые семьи. Если дети подавлены, плохо учатся, не участвуют в играх, пропускают уроки, не хотят идти домой — это тревожные сигналы.

Социальный педагог одной школы очень просто выявила проблемы у ребенка. Она заметила, что мальчик даже в жару не снимает рубашку с длинными рукавами. Оказалось, он скрывает следы ожогов: тетя прижигала его плойкой за плохое поведение, пока мама работала за границей. 

— Получается, родственники, которые живут с ребенком в одном доме, просто не могут не замечать проблем?

— Конечно. Более того, я знала двух бабушек, которые были соучастницами преступлений, так как позволяли своим сыновьям насиловать дочерей. Девочки им все рассказывали, а пожилые женщины молчали… Это просто в голове не укладывается! Причем дети каждый раз не хотели идти домой после школы, но учителя не обращали на это внимание.

Вообще, родственники часто встают на сторону обвиняемого, скрывают улики. Именно поэтому адвокатам, прокурорам и следователям надо работать слаженно, чтобы защитить интересы ребенка.

— Насколько я знаю, адвокаты требуют больше денег, если речь идет о защите детей, пострадавших от семейного насилия. Как мне объяснили, в подобных делах кто-то всегда пытается развалить обвинение.

— Да, это так. Такие преступления всегда "чувствительнее", к ребенку нужен особый подход. Он не сможет вытерпеть того, что под силу взрослым.

Приведу пример. Восьмилетняя девочка подверглась насилию со стороны взрослых. Вместе с нашим адвокатом она поехала на допрос к следователю. Ребенку пришлось прождать три часа, а следователь так и не появился. Вы представляете, что такое три часа ожидания для восьмилетней девочки?! Естественно, ей захотелось отдохнуть, поесть, потребовалась детская комната. Поэтому мне понятно, когда адвокаты просят больше за такие дела.

Но у нас есть свои юристы, а если их не хватает, привлекаем социально ориентированных адвокатов, готовых помочь за небольшую сумму. Нередко и частные специалисты работают по системе Pro bono, то есть оказывают бесплатную помощь.

— Я часто слежу за уголовными делами, которые возбуждают по факту нике с несовершеннолетними. Как правило, родственники просят судей "не лезть в это", утверждая, что все сделали "по традиции".

— Когда в брак вступает девочка, которой всего 14 лет, это не брак, а сексуальная эксплуатация. Вот недавно мужчина, несколько раз побывавший в разводе, похитил девятиклассницу; был проведен обряд нике… Есть случаи, когда несовершеннолетние девушки становятся вторыми или третьими женами. Согласно международным стандартам, это насилие: до 18 лет тело девочки неприкосновенно.

Если брать официальную статистику, то за год около 2 500 девочек-подростков делают аборт. А сколько идут в частные клиники, где их не регистрируют? Это очень большие цифры.

В прошлом году был принят закон о запрете на нике с несовершеннолетними, и теперь каждому, кто способствует проведению этого обряда, грозит от трех до пяти лет лишения свободы. Мы будем наблюдать, как изменится ситуация.

— Почему этот вопрос настолько болезненный? Как складывается жизнь девочек, которые слишком рано вышли замуж?

— Во-первых, беременность в столь раннем возрасте — это угроза для жизни и здоровья. Во-вторых, такие девочки выпадают из образовательного процесса, не могут получить профессию и становятся полностью зависимыми от мужей. То есть формируются условия для того, чтобы они не были полноправными членами семьи и не имела права голоса.

Сейчас мы внедряем в регионах две программы: "Илим кыз" (девочка-ученая) и "Ийгиликтүү кыз" (успешная девочка). В села приезжают девушки–ученые и IT–специалисты, проводят вместе со школьницами различные эксперименты, химические опыты, разрабатывают приложения. Ученицам рассказывают об их правах, учат вести бизнес. Девочкам очень нравятся эти занятия. Интересен и эффект от них: сначала школьницы мечтали поскорее выйти замуж и уехать куда-нибудь трудовыми мигрантами, а после семинаров изменили свою позицию. Они задумались о том, как открыть собственное дело или получить профессию. 

— Недавно бишкекская милиция раскрыла сеть притонов, где несовершеннолетние девушки подрабатывали вебкам-моделями. В прошлом году разразился скандал из-за таинственной игры подростков "Синий кит", участники которой якобы совершали самоубийство. Кажется, Интернет стал опасен для детей…

— Действительно, появились новые проблемы. Добавьте сюда еще травлю подростков в социальных сетях — это тоже очень опасное явление. Родители часто оставляют детей наедине со смартфонами и компьютерами, или — того хуже — в интернет-клубах до самого утра. Нет, не надо полностью лишать своих чад Интернета, но и чрезмерное увлечение им чревато…

Впрочем, если ребенок счастлив в семье, Сеть вряд ли сможет нанести ему серьезный вред. Если же в жизни что-то идет не так, она способна усугубить проблемы. Интернет не должен заменять детям родителей.

Я надеюсь, что в рамках цифрового проекта "Таза коом" будут разработаны и сервисы для несовершеннолетних. Дети часто не понимают, что взрослые совершают над ними насилие. Думают, что заслужили такое отношение. Важно, чтобы они с младых ногтей осваивали онлайн-сервисы, где им рассказывали бы об этой проблеме.

— Как родителям предотвратить трагедию?

—  Родители и педагоги должны следить за тем, чтобы в окружении детей не оказалось случайного человека с темными намерениями. Наблюдайте за поведением ребенка, если он ходит в спортивные и танцевальные клубы или отдыхает в летних лагерях. Объясните, что его тело неприкосновенно. Ребенок должен осознать, что всегда может обратиться к вам за помощью.

— Вы не жалеете, что выбрали такую нелегкую работу?

— Нет. Я просто брала пример со своих родителей, учителей. С детства наблюдала, как они заботились об учениках, как много времени им уделяли, всегда помогали тем, кто был в трудной ситуации.

Помню, когда я была еще ребенком, рядом с нашим домом начал засыхать парк. Просто после распада СССР никто за ним не ухаживал, и деревья стали чахнуть. Мои родители купили саженцы и засадили все полтора гектара. Многие жители села не верили, что саженцы приживутся. Однако каждый день отец вставал в пять утра, чтобы полить их. Мама тоже терпеливо ухаживала за деревьями, и парк "ожил".

Я считаю, что с детьми то же самое: взрослые должны создать безопасную окружающую среду, оберегать их.

Обязательно почитайте интервью с Айжан Кадыровой. Она работает адвокатом, отстаивая права детей в судах.