В съемной комнате, где живет 26-летняя Айкерим Жайырбекова с мужем и двумя детьми, нет ничего лишнего. Видно, что семья живет очень скромно. Из роскошеств нереальных размеров плюшевый медведь, который в одиночестве пылится на шкафу. "Это муж подарил, когда мы еще дружили", — улыбается девушка.
Сейчас Айкерим очень нужны деньги. Она признается, что готова молить о помощи каждого: жизнь ее детей под угрозой.
— Расскажите о себе.
— Я родилась в Тамчи, все мое детство прошло на джайлоо. Самое сильное воспоминание того времени — это папа.
Тогда шел 2001 год, я училась во втором классе. Как-то раз учительница сказала: "Айкерим, тебе сегодня не надо домой. Иди к бабушке с дедушкой". В их доме было много людей. Я нашла маму, она сильно плакала: "Доченька, мы потеряли папу"… Дальше шок.
Я увидела его только на похоронах, он был весь в синяках. Несмотря на то что женщин и детей на кладбище не возят, мне разрешили посмотреть, как его хоронят.
Он работал охранником в пансионате. В ту ночь ворвались грабители, хотели забрать деньги. Тогда банки еще не были так популярны, и люди хранили у себя огромные суммы. Моего отца забили лопатами, еще одного охранника зарезали ножом. Потом мы узнали, что это были наши соседи.
— Как вы приехали в Бишкек?
— Я поступила в Кыргызский государственный университет имени Арабаева, получила диплом преподавателя английского языка.
Уже на третьем курсе подруга познакомила меня с моим будущим мужем. Тогда он был военным. Дождавшись, когда я окончу вуз, он сделал мне предложение.
Наша семейная жизнь начиналась нелегко: муж служил под Кара-Балтой, мы виделись нечасто. Я сама занималась переездом, приходилось в одиночку передвигать тяжелую мебель. На работе у меня тоже были сложности: сами представьте, каково новенькой учительнице справиться с городскими старшеклассниками!
Тогда я и узнала, что беременна. "Девушка, у вас ребенок родится с аномалиями. Вам бы лучше сразу сделать аборт", — предупредила доктор. Оказалось, у меня большая гематома: сказались физические нагрузки и стресс. Я же не хотела и слышать об аборте!
Стала беречь себя, пить все назначенные доктором лекарства. К четвертому месяцу гематома исчезла. Муж уволился из армии, чтобы быть ближе ко мне. Когда Мариям родилась, доктора не заметили никаких отклонений.
— Когда вы узнали, что у девочки проблемы со здоровьем?
— Когда ей исполнилось три месяца, у нее обнаружили шумы в сердце. Доктор на УЗИ долго всматривался в экран и сказал, что у нее порок. Я же тогда ничего об этом не знала, мне казалось, что с возрастом такое проходит.
Робко спросила: "А можно без операции?". Он строго на меня посмотрел и сказал: "Мамочка, из-за таких, как вы, дети и погибают".
Для меня это был шок, я лишь тогда поняла, насколько болезнь дочери серьезна. Целый месяц в панике бегала к дочери, боялась, что та уже не дышит…
За эти месяцы моя дочь не набрала и килограмма! Ребенок в год и три месяца весил всего 8 кило. Я поняла, что помощь надо искать за рубежом. Мне порекомендовали доктора из Киева.
Украинские врачи выставили счет на 10 тысяч долларов. Для нас это огромная сумма: откуда у семьи грузчика такие деньги?
Мне помогла журналист Надя Хохлова, были открыты точки сбора на "Дизеле". Мариям стали помогать совершенно незнакомые люди. К счастью, мы успели. Уже в Киеве доктора сказали: еще чуть-чуть, и девочку не спасли бы.
— Как вы пережили часы, когда вашей дочери оперировали сердце?
— Доктор сказал мне приходить на операцию, как на праздник. Я старалась улыбаться и не думать о плохом. В течение восьми часов главный врач сообщал мне, как там моя девочка. И хотя хирурги проделали ювелирную работу, исправить все не удалось — нам придется поехать на операцию снова.
— Как сейчас чувствует себя ребенок?
— Врачи говорят, что сейчас сердце работает, но как только анастомоз закроется, Мариям погибнет. Она часто болеет, любая простуда затягивается на месяцы. Девочка очень слабая, тихоня она у меня.
Сейчас каждый день принимает аспирин, за счет него и живет. Врачи говорят, что до следующей операции у нас есть немного времени.
— Как вы узнали, что у вас будет еще и сын?
— Я только вернулась из Киева. На Украине чувствовала себя неважно: казалось, желудок совсем не привык к местной кухне. Там нет привычных нам блюд! Нельзя купить говядину, про баранину вообще молчу — везде только свинина. Даже представить не могла, что у меня токсикоз…
Я была на четвертом месяце беременности, когда попала к врачу. Доктор сразу сказала, что у меня мальчик. Это был полный шок! Мы совершенно не планировали второго ребенка, ведь тогда все мысли были заняты спасением Мариям…
Впоследствии меня часто спрашивали, почему я не сделала аборт. Да у меня и мыслей таких не было! Как можно убить ребенка, который уже 4 месяца живет внутри тебя?!
Напоследок доктор сказала мне явиться через месяц на скрининг, чтобы проверить, все ли хорошо с малышом. Я просто не смогла этого сделать, мне было очень страшно.
— Вы сразу заметили, что у Амирхана тоже проблемы со здоровьем?
Я снова связалась с киевскими врачами. Мне сказали, что ребенок может не выжить и нам срочно нужно ехать в Киев. Один хирург из Минска очень удивился, что у нас таких детей домой отправляют — в Беларуси их экстренно кладут на стол хирурга.
Да, я знаю, что мой ребенок может умереть даже во время перелета. Но уж лучше бороться, чем ждать, когда все решится само собой…
— Почему и у второго ребенка такой же диагноз?
— Не знаю. И врачи не знают. Может, наследственность или инфекции. Никто не может сказать, почему так происходит.
— Сколько денег вам нужно на операцию?
— Если ехать сейчас, то врачам нужно показать и сына, и дочь. Зондирование и шунт для Амирхана будут стоить около 2 тысяч евро, столько же понадобится и Мариям. Однако, если врачи скажут, что дочь уже не может ждать и ей нужна вторая операция, то потребуется еще 8 тысяч.
Врачи сказали срочно вылетать, но нам нужны деньги. Я понимаю, что мы должны быть там до 20 октября, иначе наступят холода. Во влажном холодном климате мои дети будут сильно болеть, они ведь такие слабые…
— У вас есть возможность самим достать такую сумму?
Знаете, когда-то я не очень обращала внимание на просьбы о помощи. Теперь понимаю, насколько важно, чтобы человек не прошел мимо. Я понимаю, что таких, как мы, много, но умоляю каждого: помогите мне! Я мать и сделаю все, чтобы спасти детей.
За своего сына отчаянно борется и бишкекчанка Асель Султаналиева. Четырехлетний Амантур в четыре годика весит всего восемь килограммов.
