Херберт Мутубуки из Зимбабве работает медбратом в международной организации "Врачи без границ". Там он занимался проблемой лекарственно-устойчивого туберкулеза. В течение последних полутора лет жил в Оше. Мутубуки честно описал свои впечатления о жизни в Кыргызстане.
— Расскажите о себе.
— Я родом из Зимбабве, работаю медбратом. Женат, у меня три красавицы-дочери. А еще я христианин. Всегда мечтал помогать людям, поэтому работаю в международной гуманитарной медицинской организации "Врачи без границ".
— Как вы отреагировали на то, что отправитесь в Кыргызстан?
— Тогда я даже не знал, как правильно произносить название страны, я ничего о ней не знал! Самый большой страх заключался в том, как люди отреагируют на то, что я темнокожий.
— Почему вас это беспокоило?
— Просто я впервые был так далеко от дома. Понимал, что внешне буду очень отличаться от местного населения. Даже когда мы сели в самолет из Стамбула в Бишкек, я был единственным темнокожим среди пассажиров. Естественно, это привлекало внимание.
— Ваш страх был оправдан?
— Нет! Конечно, в Кыргызстане очень мало темнокожих, но к ним тут нормально относятся. Я здесь чувствовал себя звездой! Люди просили со мной сфотографироваться, интересовались, откуда я родом. Мне было очень приятно.
Кстати, тут я в первый раз увидел снег! Это было волшебно, я не знал, что с ним делать, трогал его и так, и эдак… Удивительно, что природа может создавать такое магическое явление!
— Часто иностранцы рассказывают, что в Кыргызстане их принимают за богатых. Вы с таким сталкивались?
— 90 процентов кыргызстанцев, встретив темнокожего, автоматически думают, что он американец. Меня это не удивило: в нашей стране то же самое: когда приезжает светлокожий человек, мы сразу думаем, что он богат.
— А у вас в Кыргызстане был так называемый культурный шок?
— Я готовился к поездке, изучал страну, разговаривал с людьми, которые тут побывали. Конечно, отличия между нашими культурами есть. Тут люди любят ходить по кафе и ресторанам, а у нас так не принято.
Есть и религиозные особенности. Так как тут проживают мусульмане, то с некоторыми женщинами нельзя здороваться за руку.
Еще я побывал на нескольких свадьбах и заметил, что в Кыргызстане даже танцы другие. Например, больше расстояние между мужчиной и женщиной. Вы танцуете, используя в основном верхнюю часть тела, руки, плечи, а мы двигаем и бедрами, и попой!
Также вы едите очень много хлеба. У нас в Зимбабве принято с утра выпить чаю с парой кусочков хлеба, и все. А тут чай и хлеб утром, в обед, вечером! Я даже слышал шутку, что кыргызы едят хлеб с хлебом.
— Если вы были на кыргызских свадьбах, то видели, как создаются семьи у нас. Чем это отличается от того, что происходит в Зимбабве?
— У нас тоже есть калым. Обычно женихи дарят 5-10 коров и в придачу деньги — от тысячи долларов и выше (в Кыргызстане размер калыма также составляет примерно 1 000 долларов).
Однако для меня было шоком, когда я узнал, что некоторые парни могут еще и украсть девушку. Не знаю, правда это или нет, но у нас так не делают. Еще я слышал, что тут один мужчина может взять себе несколько жен. Не знаю, насколько это правда.
— А что насчет разницы в социальной сфере?
— Жизнь в Оше дешевле, чем в Зимбабве, ведь сейчас у меня на родине разразился экономический кризис. Теперь цены там очень высокие.
Сейчас у нас в стране и уровень безработицы поднялся до потолка (в 2018 году он оценивался в 95 процентов. — Прим. ред.). В основном жители рассчитывают на своих родственников-мигрантов, которые работают за рубежом. Я заметил, что у вас примерно то же самое: многие уезжают в Россию и кормят свои семьи.
— Вы полтора года занимались проблемой туберкулеза в Ошской области. Скажите, эта зараза действительно приобрела угрожающие масштабы?
— Да, в Кыргызстане, как и в других странах Центральной Азии, заболеваемость очень высокая. Если в Зимбабве много людей с ВИЧ (по данным на 2009 год, 14 процентов населения страны ВИЧ-положительны. — Прим. ред.), то в Кыргызстане реальную угрозу несет туберкулез. Причем сейчас особую опасность представляет лекарственно-устойчивый туберкулез.
— Чем он отличается от обычного?
— Чаще всего происходит так: человек заражается туберкулезом, начинает лечиться, но потом резко прекращает пить лекарства. Из-за этого бактерии становятся устойчивыми к препаратам. Опасность в том, что он заражает другого человека уже лекарственно-устойчивым туберкулезом.
Если при обычном течении болезни можно вылечиться за 6 месяцев, то при такой форме лечение займет до двух лет.
— А препараты дорогие?
— Да, но для кыргызстанцев лечение бесплатное.
— Чем отличаются кыргызстанские пациенты от остальных?
— Они ведут себя одинаково в любой стране. Впрочем, что касается людей с туберкулезом, есть страх из-за дискриминации. В Зимбабве люди с ВИЧ тоже были стигматизированы, они стеснялись об этом говорить. Только потом они стали раскрывать свой статус, сейчас общество изменило отношение к ним.
— Я слышала, что за рубежом родственники не приносят пациентам еду из дома в таком количестве, как это делаем мы.
— Нет, в Зимбабве родственники также приносят пациентам еду. Хотя, наверное, в большинстве случаев они делают это, чтобы не платить за еду в больнице.
— Но у нас кормят бесплатно!
— Видимо, у вас это культурная особенность. В любом случае помощь родственников помогает пациентам вылечиться.
— Наши врачи часто сетуют на то, что кыргызстанцы к врачу не идут до тех пор, пока не начнут отваливаться органы.
Именно поэтому в лечении туберкулеза очень важно работать с населением. Осведомленность помогает бороться с распространением болезни.
— Что вы привезете из Кыргызстана домой?
— Статус звезды! Если честно, мне тут очень понравилось, я буду всем рассказывать, насколько у вас красивые природа и люди! Свою жизнь в Оше я не забуду никогда.
Обязательно почитайте интервью с Сыргой Камчыбековой. Она много лет провела в Арабских Эмиратах и откровенно рассказала о жизни там.
