Сложное совещание продолжалось полчаса: в тот день шеф был необычайно щедр на звездюли. Мы с Табой одновременно оказались в коридоре: я вышла поговорить по телефону, он — в уборную. Мы встретились взглядами, и вдруг он начал танцевать. Я стала танцевать вместе с ним. Мы зажигали под децибелы начальничьего недовольства. Потом он резко остановился, прижал указательный палец к губам и направился к кабинету. Мы вернулись на свои места как ни в чем не бывало.
— Сегодня просматривала Фейсбук и наткнулась на пост твоего бывшего шефа. Он писал, что ты с самого начала не понимал и не принимал их режим. И вообще, с тобой даже контракт заключать не хотели. Почему?
— Раньше я снимал свадьбы и мог спать до обеда. Работал в пятницу, субботу и воскресенье, а в остальные дни был свободен. Тут же режим совсем другой: надо вставать рано и каждый день таскать за плечами десятикилограммовый рюкзак с аппаратурой.
— А как ты вообще стал фотографировать? Купил зеркалку — и вперед?
Еще я научился ювелирному ремеслу. Добился того, что ко мне приходили девушки, которые потеряли одну сережку, и просили сделать копию с оставшейся. Я мог изготовить абсолютно идентичную копию.
— Это все понятно, но к фотографиям ты как пришел?
— После колледжа остался без работы. Год сидел просто так, даже стал продавать пищевые добавки, БАДы. Люди от меня шарахались. Они думали, что я чуть ли не наркоторговец.
Потом мама устроила меня охранником в БГУ. Работа была ужасной. Никогда больше не буду работать в службе безопасности. Бывает, не пропустишь кого-то, а он тебя пошлет или нажалуется… В такие моменты я себя ненавидел.
— Жизнь тебя, конечно, потрепала, но как ты все-таки пришел к фото?
— В здании университета находилась фотостудия. Она меня бесила, потому что фотографы возвращались с мероприятий за полночь, а мне надо было открывать им дверь.
Однажды познакомился с их шефом, он предложил попрактиковаться. Месяца два я работал бесплатно — кстати, изначально снимал видео. Потом один фотограф стал сачковать, и его уволили. Я устроился на его место. Первая съемка получилась неплохо — ну и пошло-поехало…
— Случалось ли такое, что заказчику не нравились твои фотографии?
— Как-то раз мне позвонил друг и сказал, что его кузен женится. Они с невестой жили в селе за Кара-Балтой. Я работал от души: кадры получились с бликами, эффектами.
Увидев фотографии, мама жениха начала возмущаться: на силуэтных фото не было видно глаз, где-то фокус был только на глазах невесты, а все остальное размыто. Она меня даже прокляла. Ей нужны были фото из серии "стоим, улыбаемся, смотрим на меня".
— Что главное для фотографа?
— Креативность. На самом деле сфотографировать уже успели все: все позы и ракурсы. Поэтому мало кому удается сделать что-то новое.
— Чем ты отличаешься от других?
— Я люблю ловить моменты, эмоции. Например, бывший глава МВД Мелис Турганбаев очень редко улыбается. Наш шеф-редактор пообещал шоколадку, если я сфотографирую его улыбку. Я выжидал несколько заседаний и в итоге смог сделать пару фотографий, где он даже смеется.
— И что, получил шоколадку?
— Половину дали (Да, половинка шоколада была, так как кадр был заваленный — Прим. шеф-редактора).
— Во многих международных информационных агентствах использовать фотошоп запрещено: дескать, нельзя искажать реальность. Как ты к этому относишься?
— Сначала я был категорически против этих стандартов. Теперь смирился. Вообще, стараюсь фотографировать сразу как надо. А вытягивать на фотошопе неудачный кадр — это тройная работа.
— Все мировые знаменитости подчиняются правилам фотосъемки. Они не надевают вещи в мелкую полоску, потому что рябит, пудрят лицо, так как при вспышке оно кажется жирным, поворачиваются нужной стороной к свету. А наши известные люди — политики, чиновники — умеют работать с камерой?
Наш бывший премьер Темир Сариев любит позировать. Когда он улыбался, здоровался с кем-то, всегда смотрел на камеры. Думаю, Сариев тоже учился фотоделу, потому что он всегда поворачивался к свету удачно.
— А президент Алмазбек Атамбаев?
— Он немного скованный, но можно подловить момент, когда интересно жестикулирует.
— Как ты попал в ADME?
— Просто листал Фейсбук и наткнулся на объявление о конкурсе ADME PHOTO AWARDS 2016. Там было написано, что стоимость отправки одной фотографии составляет 350 рублей. Сначала это меня испугало: надо было как-то перевести деньги. Потом я открыл Яндекс-кошелек, положил туда тысячу рублей с зарплаты. Отправил две фотографии, а на оставшиеся деньги купил оружие для видеоигры.
— А как ты сделал эту фотографию с шариком?
— В прошлом году на День матери власти организовали большой концерт на площади. Все ждали выступления артистов. Я увидел мальчика, который играл с желтым шариком, но сначала смайлик "смотрел" в другую сторону. Решил подождать, пока шарик повернется ко мне. Стоял десять минут с фотоаппаратом наготове, высматривал. И тут — о, удача! — он повернулся куда надо. У меня было всего две секунды, после чего малыш опустил шарик. За это время я успел сделать четыре кадра.
— Как ты отреагировал, когда узнал, что занял третье место?
— Мне позвонил друг-фотограф, который тоже участвовал в конкурсе, и начал поздравлять. С его слов я узнал, что занял третье место. Сначала не верил: битых полчаса пытался открыть ссылку на еле работающем мобильном Интернете.
Первым делом написал об этом в общий чат Sputnik Кыргызстан. Думал, коллеги сразу выдадут новость, а тут — молчок. Пошла другая тема… Ну ладно, третье место — это же не первое. И только на второй день вы созрели…
— Ой, ладно тебе, обижается еще! Расскажи лучше, что выиграл?
— 30 тысяч рублей и грамоту. До этого на другом конкурсе получил Гран-при и выиграл фотоаппарат.
— Тебя, наверное, заказчики уже на сувениры разрывают.
— Есть парочка предложений. Но я наткнулся и на нелицеприятный комментарий: мол, чью-то свадьбу фотографировал ужасно, а тут на конкурсах побеждает… Это были мои первые клиенты, на которых я учился.
— Ты хоть раз попадал в необычные ситуации?
— Какой должна быть модель, чтобы ты захотел ее сфотографировать?
— У нас девушки очень похожи друг на друга: одна и та же одежда, один и тот же макияж. Они все следуют трендам. Когда в моде были цветные линзы, каждая вторая девушка ходила с кукольными глазами.
Для меня главное, чтобы модель права не качала, а слушалась фотографа. Творческие фотосессии я делаю бесплатно и пререканий не потерплю.
— Ты же снимал всякие спецоперации, когда ловили террористов, например. Было страшно?
— Честно признаюсь, у меня чувство страха отключается. Хочется подойти поближе, хотя на лекциях рассказывали, что это плохо. Опасно. Когда я снимал спецоперации, старался фотографировать сблизи, даже зная, что подо мной может взорваться какая-нибудь граната.
— Но ведь милиционеры оцепляют место происшествия!
— Я шел через кусты, окольными путями…
— На таких "мероприятиях" часто кровь, трупы. Не боишься?
— Я не видел тел террористов, но видел трупы в морге.
— Да, мы с тобой туда ходили…
— Моя мама работает в реанимационном отделении четвертой горбольницы. Однажды она попросила для конкурса сфотографировать, как медсестра делает укол. А человек, которому нужно было сделать этот укол, отходил после наркоза — и мне стало так страшно! Я раньше не мог даже бабушке инсулин вколоть, хоть там очень тонкая игла.
А вот в морге мне хотелось сфотографировать все до мельчайших деталей. Я сам себя испугался. Сейчас меня часто посещают мысли, как было бы круто поснимать настоящие боевые действия, а не просто учения.
Я слежу, какие фотографии получают Пулитцеровскую премию. На них чаще всего изображены мучения и смерть. Меня зацепило одно фото: исхудавшая девочка ползет по земле, а за ней следит стервятник — ждет ее смерти.
— История закончилась грустно: на автора снимка обрушился шквал критики за то, что он не стал спасать ребенка, а сфотографировал его. В итоге фотограф покончил жизнь самоубийством. А ты на его месте как бы поступил?
— Журналистка Диля Юсупова как-то спросила меня: "Представь себе пруд. Там купается президент и начинает тонуть, а у тебя в руках фотоаппарат. Что бы ты сделал первым делом: сфотографировал его или начал спасать?".
Я ответил, что первым делом сфотографировал бы тонущего президента и только потом спас его. Она сказала, что я неправ — ни один снимок не стоит человеческой жизни. А ведь так оно и есть. Я бы, наверное, потом себе тоже этого не простил…
