О Матери-Оленихе существует сотни легенд и поверий, рассказанных задолго до меня. Многие из них забывались с последними словами седобородого старца или юного сказителя; другие засыпали в безмолвии белоснежных вершин; некоторые умирали в волнах горячего озера. Одна же из этих легенд озерной солью отложилась в моей памяти, луговым подснежником взросла в моем сердце и неторопливой речью бугинца будет рассказана вам.
"Эне! — окликнул ее сын охотника Мерген. — Стойте, Эне!". В руках у него была корзина с маленькой сестрой Уларой. Сломав стрелу у основания наконечника, Мерген погладил бархатистую грудь Оленихи. Он и его сестра уйдут в далекую страну со своей единственной матерью. Олениха, названная юным охотником Бугу-Эне, в ответ прижалась теплой щекой к уже окрепшему плечу мальчика. "Идемте, эне", — Мерген привязал корзину к ветвистым рогам Оленихи. Их ждал долгий путь через бескрайние просторы ковыльных степей, суровые снежные вершины Пестрых гор, их ждало горячее озеро, на берегу которого и суждено было родиться этой легенде.
…Кровь сочилась из раны Бугу-Эне на усыпанную снегом горную тропинку, сложен был путь смелой Оленихи, острыми — камни под ее ногами, опасными — осыпающиеся тропы. Мерген успел ухватить за шею свою названую мать, падающую к неминуемой гибели, лишь только острый уступ впился каменными когтями во влажный бархат кожи и расцарапал в кровь шею Оленихи. Так шли они дальше. Тихо плакала Улара на руках у брата, гордо вышагивал юный охотник, стиснув зубы от холода. Голубым полотном впереди лежало Горячее озеро, далеко внизу раскинулось оно на расстояние взгляда, небесным светом отражаясь в солнечных лучах. Именно эту жемчужину скрывали в себе суровые Пестрые горы.
Мать-Олениха нашла новый дом своим детям. Спустившись к ручью, Мерген омыл ей раны и растер замерзающее тело.
Юноша, оставив сестру и мать, отправился в дорогу. Его потомками станут озерные бугинцы — темноволосые и худощавые, с агатовыми глазами и открытым лицом, хорошие охотники и рыбаки. Озеро породит немало сказителей и поэтов, но все же героями этих сказаний останутся "белоснежные бугинцы" — дети голубоглазой Улары, потомки Снежного барса.
…Олениха не смогла подняться на ноги. Склонив голову к ручью, она высвободила из рогов корзину с маленькой девочкой. Зубами обнажив рану, Бугу-Эне кровью растопила снег, и из появившейся мерзлой земли выглянули чудо-цветы — эдельвейсовые ромашки, словно суровый холод отступил перед материнской любовью. Ромашки, укутанные серым пухом, были так похожи на Улару в серой кофточке — чудо-ребенка с небесно-синими глазами среди пронизывающего ветра и недружелюбных горных вершин. Олениха ударилась головой о землю, сломав свои ветвистые рога, и ее любовь обратила их в качающуюся колыбель. Собрав последние силы, Бугу-Эне напоила ребенка своим молоком, горячим материнским сердцем согревая единственную дочь. Жизнь священной Оленихи закончилась там, у ручья, среди эдельвейсовых ромашек рядом с голубым озером, таким же горячим, как и ее любящее сердце.
Охотники заметили колыбель, и еще долго после этого ходили разговоры о следах Снежного барса рядом с маленьким человеческим детенышем. Все знали, что это знамение. Девочка станет легендарной хранительницей снежных вершин, первой в роду "белоснежных". Колыбель же из оленьих рогов, укрывшая Улару, служила молчаливым напоминанием, что "принцесса снега" некогда была единственной дочерью Матери-Оленихи.
…Много лет минуло с тех пор, много воды утекло с вершин кристально чистых ледников, но это сказание не потерялось в череде новых повестей и рассказов, потому как мы, озерные бугинцы, обязаны хранить обет, данный нашим предком, — ложиться и просыпаться с именем Матери-Оленихи.
