Солнечное утро в сочинском морском порту. Яхта, парус и глава города Анатолий Пахомов, увлеченно рассказывающий нашей съемочной команде о подопечном курорте. Все при деле, все под контролем, самое время устроиться на скамейке в тени деревьев и поработать на ноутбуке под свежий бриз с моря. Как бы ни так!
— Леша! Помнишь, ты вчера сказал, что тебе нечего обо мне писать и что мне пора уже как-то проявить себя?— поднимаю глаза от экрана и вижу перед собой Аню, прижимающую к лицу салфетку.
— Так вот, я стеклянную дверь не заметила, — Аня убирает салфетку. Красивый нос модельного лица нашего коллектива аккуратно пересекает поперечный шрам. Нос увеличился в размерах раза в полтора.
— Ань, а ты не могла менее экстравагантно войти в историю проекта?
Аня смеется и чуть не плачет. Шутки шутками, но ей этим лицом еще работать. Срываюсь до ближайшего кафе, выпрашиваю пакет со льдом. Подхожу к помощнице мэра и, стараясь не особо сгущать краски, хотя сам на грани паники, рассказываю о встрече носа нашей Ани со стеклянной дверью соседнего модного бутика. Получаю совет срочно купить в аптеке специальную мазь, а также заверения, что уже через минуту нас будут ждать в ближайшей больнице на полное обследование.
Возвращаюсь на площадь. Поверженная Аня сидит на скамейке с мешком льда. Нос серьезно раздался в размерах. Осторожно смазываем гелем, возвращаем мешок на место.
— Леш, я два года кикбоксингом занималась – мне никогда так не прилетало. Я год снимала армейский проект – ни царапины. А тут какая-то простая дверь!
— Мы отомстим за тебя.
— Что делать-то теперь? Сейчас же Ахрик приедет на интервью. На роллс-ройсе приедет! За мной!
— Ну, и отлично. Отвезет тебя в больницу. Надо рентген сделать.
В это же время подъезжает сияющий Ахрик, на не менее блестящем «Роллс-Ройсе». К нему выходит зареванная Аня.
— Господи! Аня, что случилось?
— Дверь случилась. Я так хотела красивой быть, готовилась, а дверь…
— Ахрик, а вы сможете Аню в больницу отвезти?
— Да, конечно, какой вопрос.
Шикарный черный «Роллс-Ройс» в сопровождении машины городского самоуправления плавно въехал на территорию четвертой городской больницы и застыл – вместе с врачами скорой помощи и посетителями. Спустя некоторое время из машины вышел Ахрик Сакратович Цвейба и Анна Неделько, прикладывающая к носу все тот же мешок со льдом.
Обследовали Аню минут пятнадцать. Результаты невеселые: небольшой перелом носовой перегородки. Поставили капельницу. Через десять минут в палату заглянул Ахрик с букетом цветов:
— Аня, можно к вам?
— Заходите, конечно. Только не смотрите на мой нос. Я некрасивая.
— Аня, вы очень красивая, честное слово!
У Ани опять глаза на мокром месте. Жалеть ее определенно нельзя. У меня редко поворачивается язык похвалить женщин-коллег, но тут, по-честному, – снимаю шляпу. Аня с перебитым носом уже в машине умудрилась записать отличное интервью, после чего на полную выложилась на репортаже со стадиона «Фишт». Героическая у меня коллега!
После съемок заезжаем в любимый отель Ахрика. Еще в Москве, когда мы договаривались об интервью, он всеми правдами и неправдами уговаривал нас остановиться именно там. Уговорить, к сожалению, не получилось, но отказаться от экскурсии мы не могли просто из чувства любопытства. Шикарный отель, полностью предусмотренный для спортсменов: спортивные залы, футбольное поле, бассейн, а также нескончаемая череда фотографий именитых гостей из мира большого спорта.
Ахрик Цвейба – кладезь гостеприимства и добродушия. Через пять минут после знакомства мы уже забываем, что разговариваем со знаменитым футболистом, настоящей легендой советского и российского футбола. Само имя Ахрик кажется каким-то дружеским прозвищем, которое сразу задало весь тон общения. Даже я, записывая интервью, не чувствовал себя полным идиотом: его такта хватило на то, чтобы не замечать моего беспросветного невежества и подробно отвечать на самые наивные вопросы, связанные с футболом.
Вечером нас уже ожидал поезд Сочи – Ростов-на-Дону. Сочи то ли расстроился, то ли разозлился из-за нашего скоротечного отъезда и проводил нас усиливающимся ветром и мелким дождем. Но как ни крути, мы увозим то, чего не убудет от нашей контрабанды: желание вернуться сюда при первом удобном случае. Ну и Анин нос мы тоже не забудем.
