В представлении обычного советского человека жизнь популярного артиста казалась чередой удовольствий. Концерты, аплодисменты, рестораны, поклонники, продукты без очереди, загранкомандировки и личные автомобили — все это у небожителей, конечно, было. Но были у них и дни повышенного риска.
Многие из звезд советской эстрады ездили на гастроли в Афганистан. В преддверии 15 февраля — даты окончательного вывода советских войск из Афганистана — Sputnik попросил советских артистов рассказать о самых опасных гастролях в жизни.
Предложение, от которого не отказывались
Лев Лещенко:
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
"Когда поступило предложение поехать в Афганистан, некоторые ребята отказывались: "Да зачем? Мы не хотим". Я собрал всех и сказал: "Кто не поедет, тот, считай, предатель родины". Все согласились: "Да, едем". Но, разумеется, мы боялись".
Роза Рымбаева:
"В 1983 году мы ездили в ДРА с шефскими концертами для воинов-интернационалистов. Мой коллектив назывался "Арай" — сейчас это А-Studio. Руководителем был мой муж Таскын Укапов, солисткой — я. Мы объездили основные воинские части, где базировались советские войска".
Жанна Бичевская:
"В 1986 году мне сказали, что я приглашена на гастроли в поддержку советских солдат, которые находятся в Афганистане. В официальной прессе и на телевидении об афганской войне ничего не говорили, но я кое-что знала от своих коллег, которые уже побывали там с концертами. Это было опасно, к тому же врачи говорили, что мне нельзя лететь на гастроли с воспалением легких. Однако я сердцем чувствовала, что нужна там. Приглашающая сторона сказала: "Вы можете отказаться, никто вас не осудит". Но решение лететь было окончательным".
Дорожные приключения
Лев Лещенко:
"Ехали мы однажды в ооновский городок, и на дороге оказалась какая-то преграда — то ли поваленное дерево, то ли что-то еще. А мы на трех бронетранспортерах: впереди и сзади — военные, посредине я, Авдотья Никитична и Вероника Маврикиевна (актеры Вадим Тонков и Борис Владимиров. — Ред.). По нам стали стрелять автоматчики. Мы прижались к полу, а бойцы со смехом говорят: "Самое страшное — не обстрел. Самое страшное — попасть на мину".
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
"Однажды мы ехали из Кабула в какую-то часть. Впереди БТР, сзади БТР, и мы в "пазике. Вдруг наш барабанщик всполошился: "Ой, огоньки летают!". Оказывается, это трассеры были. Сопровождающий скомандовал: "Все на пол!" — куда-то развернулся и стал стрелять. Размели все вокруг и поехали дальше... Стреляли там везде. Днем мы ходили на рынки, а вечером ребята с рынков шли воевать против нас".
Жизнь в "красном уголке"
Лев Лещенко:
"В Кабуле мы обычно жили в гостинице. В городе действовал комендантский час. Стреляли. Нам всем раздали оружие, у меня был пистолет. Но нас, артистов, конечно, охраняли".
"Летали мы в Фарахруд, где стоял наш спецназ. В таких случаях ночевали в казармах — не в солдатских, а в офицерских. Там было достаточно удобно, даже комфортно. Со мной ездили бэк-вокалистки, они тоже жили в казарме. Им давали отдельную комнату, они там ночевали и по очереди ходили в душ".
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
"Шинданд, Кабул, Герат, Кандагар — в этих городах мы побывали. Жили в казармах. Иногда в каких-то гостиницах, но главным образом в воинских частях".
Роза Рымбаева:
"Условия жизни в воинских частях — это, конечно, что-то. Военно-полевые, можно сказать, и для нас непривычные. Жара и пыль, пыль и жара... Где-то нам освобождали комнаты, но в основном мы жили в "красных уголках".
"В воинской части, где мы ночевали, объявили приказ об увольнении в запас. У солдат, когда "приходит дембель", было принято давать автоматную очередь. А тут дембель "пришел" ночью, когда мы спали... Помню, что от страха упала с кровати — так это было неожиданно. Слава богу, я была с мужем. Страх пережила, и мы потом смеялись".
Каша, пельмени и спирт
Роза Рымбаева:
"Питались мы в офицерских столовых. Иногда и солдатскую кашу ели".
Лев Лещенко:
"Прекрасные солдатские харчи были. Великолепные! Первое, второе, третье. Очень хлебосольно. Нас кормили в офицерской столовой даже с каким-то изыском. Специально для нас готовили, артистов. Всегда что-то вкусное".
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
Приезжаешь, и сразу — концерт. Потом приглашают в баню, а после проводишь время с бойцами. Нас предупреждали: "Не отказывайтесь с ними посидеть, им это необходимо". Потом опять концерт и опять вечер с ребятами. Помню, как-то входим в казарму после концерта, а там стоит стакан, накрытый хлебом: поминают человека, с которым мы только вчера разговаривали".
Розы для солдат
Лев Лещенко:
"Выступали мы в полевых условиях. Это были военные городки: палатки, импровизированная сцена. Слушателей cобиралось от полка и больше".
"Когда мы работали, скажем, в Кабульском университете, нас охранял взвод автоматчиков. Они рассаживались по периметру зала. Афганцы хорошо воспринимали наши военные и популярные песни: "Не плачь, девчонка", "Подмосковные вечера"... Девочки мои спели даже какую-то афганскую песню. Встречали овациями".
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
"Мы улетали двумя рейсами. Первым на родину отправили наше оборудование и костюмы, следом должны были лететь мы. И тут летчики говорят: "У нас выступите! Не отпустим, пока не отработаете". Мы выступили. Без костюмов — кто в камуфляже, кто в чем…"
Роза Рымбаева:
"Концерты проходили на ура. Выступали в госпиталях, где лежали раненые. Это были самые трудные моменты, потому что многие были лежачими, многие — с костылями. Раненые, перевязанные, перебинтованные солдаты слушали нас. У многих были слезы на глазах".
Жанна Бичевская:
"Концерты проходили в воинских частях, под открытым небом, зачастую без аппаратуры, просто под гитару. Моими слушателями были солдаты и офицеры — уставшие, только что вернувшиеся с боя. Во время выступлений обстрелов не происходило, но все постоянно были начеку.
Для людей, оторванных от дома, такие встречи очень много значили. В одном из госпиталей я увидела парнишку, у которого были оторваны руки и ноги. Он лежал весь перебинтованный и смотрел на меня. Это произвело такое колоссальное впечатление, что я в одночасье потеряла голос. Не могла петь. Пришлось ждать, пока голос вернется, чтобы провести остальные концерты... Вспоминается еще случай, как на одном из концертов я дарила солдатам розы. Хотя обычно бывает наоборот".
Хватит удали!
Лев Лещенко:
"Улетая из Кабула, всегда делали два-три круга. Отстреливали ракеты, чтобы на тепло "стингеры" не летели. Вертолеты летали на бреющем, над самой землей, потому что на высоте становились мишенью для "стингеров". Однажды мы летели в горах, и лопасти вертолета едва не чиркали по скалам. Приходилось включать авторитет и говорить: "Заканчивайте, ребята! Хватит этой удали. Мы хотим еще пожить".
Жанна Бичевская:
"По прилете в Афганистан моему мужу Валентину, у которого был первый разряд по стрельбе, выдали пистолет со словами: "Будешь ее телохранителем". За пределы военных частей выезжали в специальной форме, в гражданской одежде перемещаться было опасно".
Месяц в больнице
Лев Лещенко:
"В Афганистане кто-то из наших выстрелил у меня над ухом из гранатомета "Муха" — вели ответный огонь по душманам. Потом смотрю: все разговаривают, а я ничего не слышу. Чуть позже одно ухо "отошло", второе еще погудело, пошумело... Когда вернулся, лег в клинику Преображенского. Месяц лечился от неврита".
Роза Рымбаева:
"Вернувшись из Афганистана, я попала в инфекционную больницу. Приехала оттуда с температурой, потом месяц лежала с брюшным тифом. В больницу меня привезли прямо с московского концерта на скорой помощи".
Надо выжить
Роза Рымбаева:
Жанна Бичевская:
"Я пела, пытаясь согреть души солдат, которых совсем еще юными отправили в самое пекло. Пела "Господа офицеры" Дольского, "Простите пехоте" Окуджавы... "Доброжелатели" решили, что эти песни исполнять нельзя. Как мне потом сказали, на меня даже написали донос. Но я пела лишь о том, что солдатам надо пройти через все испытания, выжить и вернуться к родным".
Лев Лещенко:
"Любимой песней из моего репертуара у солдат был "Родительский дом". Шла настоящая война, цена заплачена очень большая. Точка в этом вопросе до сих пор не поставлена. Для чего все было нужно? Ведь так много молодых ребят погибло, а в результате мы ушли оттуда. Теперь там американцы, но они не воюют. Пьют на базах виски, и больше ничего".
Анатолий Ярмоленко (ВИА "Сябры"):
"Понимаете, в то время здесь был мир, а там воевали. Мы смотрели на это по-своему. Относились к этой войне не то чтобы без уважения, но не понимали. А когда приехали, увидели реальность, побывали, например, под обстрелами. Ребята ни в чем не виноваты, они выполняли приказ. Военные — от командующего армией до рядового — его не обсуждали. Есть приказ, и его надо выполнять. Те, кто там был, достойны всяческого уважения".
