Для этих кыргызстанцев не существует понятия "чужая беда": они привыкли помогать не словом, а делом. У каждого из них есть семья, работа и другие заботы, но это не мешает членам инициативной группы "Совет общественной безопасности" (СОБ) ежедневно отправляться на поиски пропавших детей и взрослых.
О деятельности поисковой группы рассказала ее представитель Валерия Садыгалиева.
— Участие в поисковых операциях требует больших усилий, наверняка было сложно привлечь людей к этому делу. Расскажите, как образовался отряд?
— Он существует уже восемь лет. Правда, если раньше мы были небольшой группой и только распространяли информацию о пропавших, то в 2016 году придумали название и заявили о себе как о поисковом отряде. У нас есть десять активных добровольцев, это костяк группы. Всего в ней 26 человек.
Желающих присоединиться к поискам действительно немного: не каждый готов тратить свои выходные на то, чтобы бродить по полям или искать подростка в компьютерных клубах. Однако чужих детей не бывает: когда пропала маленькая девочка Лида из Ивановки, на просьбу о помощи откликнулось много добровольцев. Тогда предстояло обойти не один гектар…
— История Лиды закончилась трагически. Как вы справляетесь с эмоциями в таких случаях?
— Мы стараемся не пропускать через себя горе родителей, иначе нас просто не хватит на всех. Трудно не впасть в отчаяние, когда несколько недель ищешь ребенка и словно бьешься в закрытую дверь, нет никаких зацепок. В такие моменты могут опуститься руки, но мы абстрагируемся и стараемся поддержать близких пропавшего. Если позволим себе дать слабину, ничем не сможем помочь.
— Бытует мнение, что милиция часто бездействует, если дело касается пропавших без вести взрослых. Насколько это близко к истине?
В день мы можем получить до пяти заявок на поиск и всегда просим обратиться в милицию. Зачем? Не дай бог, собьет человека машина где-нибудь в области, а в сводках о пропавшем ничего нет, документы тоже отсутствуют — что делать? Так и появляются неопознанные тела…
Однако иногда и заявления не помогают. Несколько лет назад в Кара-Балте пропала женщина 60 лет, которую искали три месяца. Потом выяснилось, что она поехала к знакомым и скончалась. Похоронили ее как неопознанную, хотя родственники написали заявление. Нам до сих пор не понятно, как это прошло мимо сводок.
— У любой группы есть выверенная схема действий. Каков ваш алгоритм?
— Поиск начинается с опроса: в нем 30 пунктов, которые необходимо выяснить, чтобы как можно быстрее найти пропавшего. Затем мы "обрабатываем" район: прочесываем территорию, просматриваем записи с камер видеонаблюдения. Важную роль в поисках играет круг знакомых — подростков обычно находим уже на этом этапе. Однако, если разговор с ними ни к чему не привел, проверяем социальные сети, связываемся с друзьями, о которых родители ребенка и знать не знали.
— К слову о соцсетях... Насколько они эффективны?
— Мы не публикуем там информацию больше чем о половине разыскиваемых: некоторых такая огласка заставит убежать еще дальше. Однако в 20 процентах случаев объявления в интернете дают результат: как правило, благодаря им находят мальчиков-подростков.
Многие пользователи соцсетей поддерживают наш отряд, за что им большое спасибо. Однако негатива никто не отменял: некоторых приходится блокировать, особенно много недовольных в "Одноклассниках". Уж не знаю, что ими движет, когда нас обвиняют в бездействии, несмотря на полную отчетность и фото с мест поисков. Часто предыстория пропажи вызывает дикое любопытство — всем хочется узнать подробности. Мы не даем эту информацию, из-за чего и остаемся крайними. Сами понимаете, в комментариях ситуацию "додумают" до неузнаваемости, не поскупившись на фантазии.
Людей хлебом не корми — подавай зрелищ. Мы просим ехидных комментаторов поставить себя на место тех, у кого без вести пропал близкий человек.
Хотя иногда я все-таки радуюсь тому, что мы живем в век социальных сетей. Не раз бывали комичные случаи, когда подростки 16-17 лет уходили из дома и сразу постили в Instagram фотографии с указанием своего местоположения.
— На страницах СОБ в Facebook и Instagram я замечала объявления с пометкой "спам" и призывом остановить репост. Откуда они берутся?
— Пару раз в месяц WhatsApp-группы атакует рассылка сообщений о без вести пропавших, которые никак не связаны с Кыргызстаном: обычно человека ищут в России, и сообщения об этом сначала распространяются в Казахстане, а потом доходят и до нас. Почему-то никого не смущает, что в подобных объявлениях обычно нет контактных данных. Такие рассылки подрывают доверие и убивают в людях желание репостить что-либо в следующий раз.
— Я видела несколько постов, где отряд выражает соболезнования близким тех, кого нашли мертвыми…
— Трагедии тоже случаются. Однажды к нам обратилась женщина, которая просила найти сына — молодого, красивого мужчину. Материнское сердце подсказывало ей, что произошло несчастье. Мы до последнего надеялись, что парень жив, но страшные опасения оправдались: он погиб, упав в шахту лифта.
— Наверное, добровольцам часто приходится успокаивать родственников, когда трагичный исход подтверждается опознанием…
— Мы не присутствуем при этой процедуре. Хотя, оказавшись в морге, наши ребята просматривают журнал и, если нужно, осматривают тело, чтобы выяснить, есть ли особые приметы или хотя бы визуальная схожесть. Иногда ориентировки совпадают — в таком случае приходится дожидаться родственников в морге… Реакция всегда одинакова: ступор, крики, слезы. Мы стараемся оказать родственникам психологическую поддержку, не пропуская их горе через себя.
— Вы упомянули, что за неделю поступает больше двух десятков обращений. Как часто люди находятся и, наоборот, пропадают без всяких "зацепок"?
— Из 25 пропавших нам уже за первые пару суток удается вернуть домой 20. Однако раз в месяц пропадает человек, найти которого мы не в состоянии. С начала этого года в списке ненайденных числятся трое.
Кстати, иногда приходится уговаривать найденного человека вернуться домой. Был случай, когда девушка уехала работать в другой город, оставив маленького ребенка. На связь она не выходила, поэтому к нам обратились ее родственники. Ребята нашли пропавшую, но возвращаться она наотрез отказалась. Как призналась ее мать, девушку выдали замуж против ее воли. Она развелась с мужем и уехала. Видимо, это последствие психологической травмы.
— Бывало ли такое, что люди уже утратили надежду, а исчезнувшего человека неожиданно удалось найти?
— Многие родители сильно переживают за своих детей и могут поднять панику, если ребенок просто задерживается на занятиях. Часто ли вам поступают такие звонки?
— Да, есть родители, которые склонны беспокоиться о своем чаде без причины. Как правило, они говорят: "Он полчаса не берет трубку — что-то случилось!". Мы стараемся успокоить мам и пап, подсказывая им, что лучше сделать в этой ситуации. Обычно все заканчивается хорошо.
Бывают и обратные ситуации. Человек пропал, а его родственники "не шевелятся" несколько лет, отказываясь писать заявление в милицию. На вопрос, почему обратились в СОБ, отвечают странно: "Ну вы же ищете. Почему бы не попробовать?". Такие люди просто удивляют своим безразличием.
В этом году в Кыргызстане бесследно исчезла молодая женщина. Кроме мужа и брата, у нее здесь никого нет, остальные родственники живут в соседних странах. Через полтора месяца после пропажи с нами связалась ее родная сестра. Не сказала ни "здравствуйте", ни "до свидания", ограничившись сухим: "Есть результат?". Стоило сообщить, что женщина еще не найдена, как на нас обрушился шквал критики: дескать, мы плохо работаем и виноваты во всех смертных грехах.
— Услышав выражение "поисковый отряд", большинство из нас представляет людей в спецформе, с рациями. Как у вас обстоят дела со снаряжением и где вы берете средства на нужды группы?
Раций, кстати, тоже нет. Если российский отряд "Лиза Алерт" занимается поисками в лесной местности, то СОБ, как правило, ищет пропавших в городах и селах. Это зона действия любой сотовой сети, так что мы обходимся телефонами.
— Что должен знать кыргызстанец, у которого пропал близкий человек?
— Первым делом нужно написать заявление в милицию. Главное — не сидеть на месте: занимайтесь поиском самостоятельно, обзванивайте родственников и друзей, проверьте доступ к аккаунтам в социальных сетях. Обращайтесь в СОБ — мы тоже окажем содействие. Если пропал ребенок, а сим-карта его телефона оформлена на вас, связывайтесь с оператором: вам предоставят информацию обо всех вызовах. Полезной будет и огласка в социальных сетях и СМИ.
Совсем недавно кыргызстанцы переживали за судьбу похищенного в Канте Данила Браилкина. Обязательно посмотрите трогательное видео, где мальчика передают родителям.
