Люди зря считают мою работу несерьезной — кыргызстанка с необычной профессией

Айгуль рассказала читателям Sputnik Кыргызстан о своей работе.

— В наших вузах нет специальности "художник по гриму". Где вы научились этой работе?

— Я окончила курсы визажистов в образовательном центре Замиры Молдошевой. Мне было 17 лет. Потом устроилась на телевидение и проработала там два года — готовила телеведущих к выходу в эфир. Но грим телевизионный и грим актеров — две разные вещи. Для телевидения нужно освежить лицо человека, приукрасить, может, даже изменить имидж. Грим для кино — способ передать состояние и характер героя, когда рисуешь актерам слезы, шрамы, синяки и т. д. Создание таких эффектов — долгий и тщательный процесс, но в то же время очень увлекательный.

— Если не грим, кем бы сегодня работали?

— Возможно, у меня был бы свой бизнес. Еще в детстве я мечтала снимать фильмы и музыкальные клипы. Мечта никуда не делась, я по-прежнему хочу этим заниматься.

— Что вам особенно нравится в вашей работе? С чем вы готовы экспериментировать?

— У каждого гримера свой почерк. Кому-то близка историческая тема, а я люблю работать с кровью, нравится изображать истекающих кровью людей. Мечтаю поработать с Квентином Тарантино, у него тоже такие предпочтения. Думаю, мы бы быстро нашли общий язык. Кроме грима, я изготавливаю муляжи человеческих частей тела. Иногда получаю заказы на отрезанные языки, пальцы, кисти рук. Тоже делаю это с душой. Возможно, они нужны для каких-то съемок или розыгрышей — не всегда удается узнать о цели заказчика.

— Вспомните проект, который дался вам особенно тяжело.

— Фильм "Шамбала". Снимали шесть месяцев в горах без света и каких-либо условий. Было интересно и тяжело одновременно. Зато сегодня фильм завоевывает награды на международных кинофестивалях. Значит, наши мучения были не зря. Когда проект становится успешным, чувствую себя счастливой, в него вложена частичка и моей души. Зритель видит готовый продукт и не догадывается, через что проект проходит, прежде чем дойти до кинотеатра. Очень люблю и ценю наше кино и всех режиссеров, которые его создают.

— Кстати, по поводу режиссеров. С кем из них комфортно работать?

— Всегда нахожу общий знаменатель с режиссерами, но особенно легко работать с Эрнестом Абыжапаровым. Понимаю его с полуслова. Он правильно ставит задачу гримеру, для меня это главное. Успех проекта, сходство образов с оригиналом зависят от того, насколько точно режиссер донесет до гримера свое видение образа. Остальное дело техники.

— А актеры? Случается, что они вас раздражают?

— Гример тесно контактирует с актерами, поэтому должен быть уверен в своих силах на сто процентов. Актеры очень волнуются, ведь именно от гримера зависит, как они будут смотреться в кадре. Если у них возникнут малейшие сомнения в моей работе, вполне возможно, что они будут раздражаться. Бывает, раздражаюсь я, но никогда не показываю этого. Актеры тоже люди, у каждого могут быть личные и домашние заботы, проблемы, трагедии. И когда они приходят на съемку расстроенные, опустошенные, наша задача — помочь войти в образ, скрыть следы тревожных и бессонных ночей. В таких случаях важно поддержать их.

— Расскажите о проекте "Саякбай". Как работалось с актером Маратом Жантелиевым — главным героем картины?

— Сделать из Марата Жантелиева кыргызского сказителя и манасчи Саякбая было сложной задачей. Лицо у актера было худое, нужно было "округлить" его с помощью силиконовых накладок, а поверх прилепить еще и усы. Стояла жара, грим подтекал, усы отклеивались, приходилось все время быть начеку, но это того стоило — зрители оценили мою работу, оставив отзывы о сходстве актера с оригиналом в социальных сетях. С фильмом "Саякбай" мы ездили в Лондон на международный кинофестиваль. Грим главного героя был выдвинут на премию в номинации "Лучший грим".

— Какие образы создавать сложнее всего?

— Исторические. Тут часто используется тяжелый грим. Актерам нелегко находиться по несколько часов под толстыми слоями гримировочного материала. Есть требование, что съемки в таких случаях не должны длиться больше четырех часов, но чаще всего оно остается на бумаге. За таким гримом нужно постоянно следить, чтобы не потекло, не отвалилось, не отклеилось.

— Когда фильм выходит на экран, его оценивает не только зритель, но и вы сами. Всегда ли остаетесь довольны своей работой?

— Нет. Часто упрекаю себя, что в одном месте переборщила, в другом недоделала. Потом успокаиваю себя тем, что человек так растет, совершенствуется, осознание своих ошибок приносит опыт. Тем не менее, чтобы работа выглядела законченной и не вызывала недоумения у зрителей, ее нужно планировать. Нужна комплексная и тщательная работа с режиссером.

— После видео с вашим участием, которое было опубликовано на нашей странице в социальных сетях, некоторые пользователи написали: "Пошла бы лучше работать на стройку", подразумевая несерьезность вашей работы. Что вы ответите им на это?

— Это физически тяжелая работа, нужно много времени стоять на ногах. Когда готовим к съемкам 30-40 человек, представьте, сколько часов это длится! На одном проекте мы гримировали 200 человек! Прибегли к помощи нескольких гримеров. Бывает, один и тот же грим нужно наносить герою несколько дней подряд, и может так случиться, что в один день образ получился, а на другой — нет, не похож не вчерашний.

Это также ответственность за образы, когда фильм выходит на экраны. Получился ли, как оценят зрители — сплошные переживания. Гример должен стоять за камерой весь съемочный день. Зачастую у него нет возможности отойти даже на секунду — надо стоять рядом с оператором и контролировать процесс, пока актер в кадре. А случиться может все что угодно: из-за ветра испортилась прическа, потекли слезы или отвалились усы...

— Наверное, и вне работы случаются нелепые ситуации?

— Это сейчас смешно, а тогда было грустно и очень больно. Возвращаясь с очередного проекта в горах, я споткнулась и упала. Лишилась двух зубов. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не ходить беззубой. Однажды мой гримерский чемодан положили без предупреждения в другую машину, и он уехал в Каракол. В тот же день его выслали обратно, но нервы были потрепаны.

— Кто вдохновляет вас расти, двигаться дальше?

— Если в 17 лет вдохновляла моя наставница Замира Молдошева, то теперь это режиссеры, у которых я многому учусь. Люблю наблюдать за их работой, радуюсь успехам, поддерживаю в трудные дни. Когда я читаю или слышу хорошие отзывы о своей работе, это очень мотивирует. Меня также поддерживает сестра.