Каждое из государств прошло сложный путь национального строительства и международной легитимации. Этапы большого пути специально для Sputnik Беларусь проанализировал Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета.
Интеграция: Европа vs Евразия
Три республики бывшего СССР вступили в НАТО и Европейский союз. Сегодня экспертный и политический мейнстрим Латвии, Литвы и Эстонии — это признание завершенности переходного периода и внешнеполитического выбора. Элиты данных стран воспринимают себя как неотъемлемую часть Запада, а не постсоветского пространства.
В то же время некоторые новые постсоветские государства (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан) пытаются сформировать альтернативу евроатлантическому проекту в виде евразийской интеграции, в которой ведущая роль принадлежит России.
Политические качели
Впрочем, было бы заведомым упрощенчеством сведение внешнеполитических маневров на просторах бывшего СССР к выбору между НАТО и Евросоюзом с одной стороны и ОДКБ и Евразийским экономическим союзом с другой.
Некоторые страны постсоветского пространства пытаются проводить "политику качелей", не присоединяясь ни к одному из интеграционных объединений и предпочитая двустороннюю модель отношений с партнерами. К таковым можно отнести Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан и с некоторыми оговорками Молдову.
Активно развивая отношения с ЕС, Кишинев в то же время не отказывается от своего нейтралитета и пытается найти оптимальную модель взаимодействия с Россией, имеющей значительное влияние как внутри республики (особенно в Гагаузии), так и на процесс урегулирования приднестровского конфликта.
Конкурентная площадка и невнятные позиции
И напротив, государства — члены ГУАМ (Организация за демократию и развитие, созданная в противовес пророссийским объединениям) не продемонстрировали полного единства рядов во время "пятидневной войны" 2008 года или событий в Крыму и Донбассе.
Свои интересы на просторах бывшего СССР обозначили такие важные международные игроки, как США, Европейский союз (и отдельные страны Европы), КНР, Япония, Турция, Иран, международные интеграционные структуры и транснациональные корпорации. При этом их присутствие детерминировано не только устремлениями самих игроков.
В участии внешних сил по тем или иным причинам видят свою выгоду и новые национальные элиты постсоветских стран. Как следствие — превращение территории некогда единого государства в конкурентную площадку.
"Замороженные конфликты"
Распад СССР прошел отнюдь не в строгом соответствии с границами, сформировавшимися в советский период. Многие новые независимые государства, включая Россию, столкнулись с сепаратистскими вызовами и пережили этнополитические конфликты. Далеко не все эти противостояния уже разрешены.
О минских соглашениях по Донбассу сегодня не говорит только ленивый, однако при этом забывается, что изначально "дедлайном" для их выполнения был обозначен конец 2015 года. Между тем завершается 2016-й, но прогресс не кажется легко достижимым.
Более всего под определение "замороженный конфликт" подпадает ситуация в Приднестровье. Однако и там предпринимаются попытки изменить статус-кво, особенно с украинской стороны. После победы на президентских выборах в Молдове лидера социалистов Игоря Додона появляется робкий шанс на то, что этот тренд не получит дальнейшего развития.
Территориальная целостность и право на самоопределение
Как бы то ни было, в результате постсоветских конфликтов появились де-факто образования, либо получившие ограниченное международное признание (Абхазия и Южная Осетия), либо не имеющие его вовсе (Нагорный Карабах, Приднестровье, республики Донбасса).
В итоге к настоящему времени изначальные условия распада некогда единого государства, обозначенные в Беловежских соглашениях и Алма-Атинской декларации 1991 года, не адекватны действительности.
Принцип нерушимости межреспубликанских границ был уже неоднократно нарушен. Созданы прецеденты признания независимости не только бывших союзных, но и автономных образований, а также изменения юрисдикции территории одной страны в пользу другой. Присоединение Крыма к России стало важным символом не только для внутренней российской политики, но и для отношений между РФ и Западом.
Однако сама коллизия между территориальной целостностью, сконструированной в советские времена, но не обеспеченной должным образом новыми независимыми государствами, и стремлением населения автономных образований к самоопределению, была открыта не в 2014 году, а гораздо раньше. И дискуссия на эту тему, скорее всего, завершится не завтра.
Процесс распада еще не завершен
Между тем само существование де-факто образований ставит чрезвычайно актуальные вопросы.
Именно поэтому говорить о полном завершении процесса распада СССР не представляется возможным. Принять данный тезис — не значит согласиться с необходимостью восстановления советского колосса.
Просто в спорах и дискуссиях о наследии былого и перспективах изменений на просторах бывшего союзного государства необходимо осознать, что подписание Беловежских соглашений стало лишь первым, процедурно-юридическим шагом в процессе распада. Оно стало констатацией того, что единой страны больше нет, а на ее месте возникают новые образования. Но никакая самая блестящая формально-правовая декларация не может сделать многоэтническое и многосоставное государство (к тому же перегруженное внутренними противоречиями и конфликтами) состоятельным и эффективным.
Никакая профессиональная работа юриста не в состоянии сделать граждан одной страны едиными в понимании перспектив своего будущего. Все эти процессы растягиваются на годы. Они требуют высокого качества элит, экспертных сообществ и гражданских активистов. В противном случае неизбежны негативные последствия "болезни роста" в процессе обретения государственной субъектности.
Состоятельность и эффективность национального строительства, прежде всего его адекватность, до сих пор остаются важнейшей предпосылкой того, что процесс распада и обретения нового качества государственности будет завершен.
