Все, кто знал Джумакадырова, отмечали его спокойный и ровный характер. Корреспондент Sputnik Кыргызстан Бегимай Бакашева побеседовала с близким другом погибшего — генеральным директором КТРК Илимом Карыпбековым, который поделился воспоминаниями о товарище.
— О чем вы говорили с Темиром Джумакадыровым в последний раз?
Выезжая за границу, я обычно привозил ему хорошие сигареты. Незадолго до трагедии я ездил в Армению, купил ему два блока сигарет, а другому приятелю — японский виски. Когда я отдавал Темиру сигареты, показал ему и бутылку. Он сказал, что давно хотел попробовать именно этот виски, и предложил мне "поменять подарки". Я предложил ему взять и алкоголь, и сигареты, отметив, что второму товарищу куплю что-нибудь другое. Мы посмеялись… Потом он сообщил, что поедет в Талас, и предложил вместе пообедать, когда вернется. А назавтра я встречал его тело…
— Кто сообщил трагическую весть его семье?
— Это пришлось сделать мне.
— Сколько лет вы дружили?
Темир всегда был веселым, открытым, рассказывал анекдоты, входя в образы персонажей, да так, что все слушатели покатывались со смеху. И пел хорошо. Мы часто пели вместе.
— Но его веселость не была особенно заметна. Например, мне он казался задумчивым…
— Темир из простой семьи, никто не помогал ему продвинуться наверх. Он занимал высокие должности, но его образ жизни не отличался от образа жизни обычных людей. Он всегда жил только на зарплату. В 38 лет впервые стал владельцем собственного жилья, причем купил его в ипотеку и по инициативе Алмазбека Атамбаева. Президент, наверное, увидел, какой он честный человек, и сделал за него первый взнос. Так Темир и не выплатил эту ипотеку полностью… После его смерти президент внес остальные деньги.
— Я слышала от подчиненных Джумакадырова, что иногда он даже просил у них взаймы. По-моему, это что-то невообразимое!
— Это правда. Я говорил ему: "Темике, ты занимаешь высокую должность, что люди подумают? Лучше возьми у меня".
У людей, которые работали на таких должностях, как Темир, было по 20-30 костюмов, а у него — всего 3-4. Я напоминал, что у него подрастают дочери, надо думать об их будущем, предлагал разные бизнес-идеи. А он отвечал, что все будет хорошо и беспокоиться не стоит. Если бы Темир со своими знаниями и опытом работал в международных организациях, он, конечно, жил бы намного лучше. Свободно говорил на кыргызском, русском, английском и испанском языках, замечательно писал стратегические и аналитические документы. Но Темир решил посвятить жизнь служению своей стране…
Я всегда был уверен, что он не станет пользоваться служебным положением. Даже боялся сам натворить что-нибудь такое, что бросило бы тень на друга.
— Он сам водил авто?
— Ходят слухи, что его гибель была неслучайной. А как вы думаете?
— Я не верю, что кто-то желал смерти Темиру, такого просто не могло быть. Он никому слова плохого не говорил! Никогда не выдавал секреты коллег, не предавал интересы страны. Я раньше интересовался у него, что происходит в верхних эшелонах власти, а он говорил: "Илим, зачем тебе это надо? Давай расскажу в другой раз". Это означало, что не расскажет никогда. Со временем я перестал задавать такие вопросы.
— Вы продолжаете общаться с его родными?
— О чем он мечтал?
— О своем доме. Хотел трудиться в огороде, делать обычную бытовую работу. Мечтал удачно выдать дочерей замуж. А теперь я считаю себя ответственным за судьбу его девочек так же, как за судьбу своих четырех детей.
