Алуа Маулен легко гуглить: уж слишком мало у нее тезок. Но это далеко не единственное ее преимущество: пожалуй, это самый симпатичный гендиректор международной инвестиционной компании в стране.
— Мы привыкли, что если женщина открывает бизнес, то это, скорее всего, кафе, салон красоты или интернет-магазин одежды. А тут финансы, инвестиции…
— Я часто шокирую своих гостей и инвесторов. Как бы вы представили генерального директора инвестиционной компании Алуа Маулен? Наверное, это иностранец-мужчина. Скорее всего, француз или китаец. А тут захожу я. Мне не под шестьдесят, даже очки не ношу. У людей когнитивный диссонанс: как я в таком возрасте могу знать столь сложные вещи?
— А действительно, как?
— Я работаю с 15 лет. Выросла в селе, где нужно было вставать в пять утра, чтобы сделать каттаму или выпасти овец. Просто я неизбалованная и умею работать.
— То есть влиятельные родственники в вашей судьбе не поучаствовали?
— Я никогда не была ни у кого на иждивении. Росла без отца, никто меня не продвигал. Все просто: у меня три высших образования, и я работала с восьми утра до двух ночи, даже когда стала матерью. Мне помогали мама и муж: когда я учила конспекты по ночам, кто-то из них сидел с ребенком.
— Супруг не высказывал претензии? Вряд ли можно отпахать полный рабочий день и как ни в чем не бывало налепить пирожков или оттереть плиту.
— До 23 лет я работала модельером-конструктором, но мне хотелось уйти в финансы. Поступила на MBA. Окружающие говорили: "Ты что?! Нельзя прыгать с места на место!". А собственно почему нельзя-то?
Муж всегда хотел, чтобы я работала. Он создал для меня условия: "Иди дальше! Развивайся!". Было невероятно сложно. Для моего творческого ума 22 финансовых предмета — это как удар кувалдой!
— А мужчины как реагировали на то, что за место под солнцем им придется бороться в том числе и с вами?
— Они не чувствуют угрозы с моей стороны. При общении многие бизнесвумен начинают заранее защищаться и вести себя агрессивно. У меня этого нет. Я простой бизнесмен, который считает своих клиентов самыми важными. Более того, мне доверяют. Знают, что не стоит ожидать от меня каких-то "женских штучек", то есть я по 10 раз на дню не меняю решение, не буду биться в истерике.
— Как вы открыли компанию?
— Мы с партнером из Австралии начали это дело шесть лет назад. Сначала ориентировались на горнопромышленные проекты. Я любила общаться с геологами на тему угля, нефти. Мне это интересно. Сейчас перешли на финансовые услуги.
У меня часто спрашивают: "Почему у тебя сайт только на английском?". Да потому, что мы ориентируемся на иностранцев! В Кыргызстане я всех инвесторов знаю, их у нас не очень много.
— Но ведь и у кыргызстанцев есть деньги! А уберечь состояние не так легко: хранить сбережения в какой-то валюте опасно — никто не может гарантировать, что она на следующий день не обесценится. Раньше вкладывали в квартиры, сейчас это тоже не очень выгодно. Почему бы эти деньги не инвестировать в бизнес?
А с другой стороны, больше никто ничего не предлагает. У нас всего-то пять типов бизнеса в стране: строительный, салоны красоты, магазины, покупка-продажа лицензий в горнопромышленной сфере, кафе. Микроскопическое количество производств. Например, какие-то маленькие цементные заводы.
— Кстати, сегодня читала о проблемах этих цементных заводов: их стало слишком много.
— Если кто-то открывает что-то и это что-то становится успешным, сразу появляется толпа подражателей. И я их понимаю. Человек заработал деньги большим трудом. Он не может рисковать.
К примеру, человек никогда не работал в строительной сфере, но видит, что сосед, у которого цементный заводик, купил уже три квартиры за год. "О! Вот где деньги!" — думает наш герой. И вкладывается. Проблема в том, что чем больше компаний-конкурентов на рынке, тем меньше прибыль у каждой из них в отдельности.
— Какой бизнес в Кыргызстане сейчас бы "выстрелил"?
— Образовательные проекты. Наверное, многие мамочки хотели бы, чтобы их чада обучались по современным методикам. У нас в школах ребенок боится слово сказать. Ему с младых ногтей твердят, что, например, математика — это очень сложно и очень серьезно.
Но во многих странах отошли от этой системы, детям все подают в более легкой и увлекательной форме, не ругают за плохие ответы, а позволяют высказаться.
Я думаю, что сейчас начнется поколение франшиз. Это когда предприниматель может купить у какой-то компании право зайти на рынок под ее брендом.
Есть много людей с деньгами, которые не знают, во что их вложить. Знаете, сложно успешно управлять рестораном, если ты ни дня не работал в сфере общепита. В таком случае франшиза — это выход. Бизнесмену предоставляют готовый бизнес-план и говорят, какое оборудование взять. С логотипом и названием париться не надо.
— Но не все так радужно. Взять тот же "Макдоналдс". Где-то я прочла, что открывать у нас этот ресторан быстрого питания совершенно невыгодно: во-первых, за франшизу предпринимателю придется уплатить неприличную сумму. Во-вторых, придется покупать конкретно ту технику, которую потребует головной офис. В итоге гамбургер будет по цене, как полноценный обед в нефраншизном ресторане.
— Действительно, это так. За границей за пять лет открываешь 10 ресторанов, и каждый из них обходится в полтора миллиона долларов. Зачем это нужно Кыргызстану? Чтобы туда потом зашло пять человек из самых зажиточных?
Средний бургер должен стоить 10 долларов. Конечно, это шикарная франшиза, ее все знают и все хотят. Но я стараюсь объяснить, что даже зубочистку в конечном итоге придется покупать у хозяев.
Мы все франшизы для себя поделили на категории. "Макдоналдс" относится к первой. Мы к ним никогда не обращаемся. Они глобальные, негибкие, не идут на уступки. До них очень сложно достучаться. Им не важно, проживает ли в Кыргызстане 5 миллионов человек или 50 миллионов.
Мы работаем со вторыми эшелонами. Это уже известные бренды, которые мечтают попасть в первый эшелон. Поэтому готовы идти на уступки, рассматривать культурные особенности, численность населения. Пока у них есть время выслушать. Им нужны истории успеха. Они будут делать все, чтобы у вас все получилось.
И вообще, зачем именно "Макдоналдс"? Есть Johnny Rockets, Fatburger. У них такая же концепция, а стандарты ничуть не ниже!
— Но ведь у нас другая, особая культура, особый менталитет. Мне кажется, это слишком смело — слепо следовать за компаниями, которые "выстрелили" где-то за океаном.
— Франшизы — самый малорискованный бизнес. Вы приходите в банк за кредитом, вам говорят: "Покажите свою историю успеха!". И вы им протягиваете историю успеха с 40-х годов. Это не чей-то там, а уже твой успех!
Лондонские исследователи выяснили, что 80 процентов всех франшиз успешны! Конечно, есть и те, которые проваливаются. Кого в этом обвинять? Конечно же, не франшизу. По культурным параметрам далеко не все нам подходит.
Например, есть международная компания, которая торгует косметикой. Она успешна, но Бишкеку не подойдет совершенно. Там даже крем стоит слишком дорого. А держать магазин ради продажи одного крема в месяц нерентабельно.
— А зачем нам все это надо? Ну и будут кыргызстанцы ходить не в такие магазины, а в другие. Спать в отелях со всемирно известным логотипом, есть в ресторанах, которые раскинуты по всему миру. Польза какая?
— Один бренд тянет за собой другие. Взять, например, Грузию. Там людей гораздо меньше, чем у нас! Поражаюсь, как им удалось привлечь столько компаний на свою территорию! Сначала к ним зашел один бренд, за ним стали подтягиваться остальные.
Нам нужно привлекать международные имена. Представьте, как бы повысилось доверие к Кыргызстану, если бы инвестор, приезжая в страну, видел знакомые логотипы! Он бы обязательно сказал: "Вау, если они сюда зашли и работают, значит, тут вести бизнес безопасно!". А это плюс для всей экономики.
— А ведь у нас и так весь Инстаграм завален объявлениями о продаже очков Gucci или печенек Oreo. В чем проблема?
— У нас много брендов, но проблема в том, что все они неофициальные. Просто кыргызстанцы покупают где-то продукцию и продают ее здесь. Это даже не дистрибьюторы, а просто люди, занимающиеся перепродажей.
Таким образом, для конечного покупателя цена становится неподъемной, в то время как официальный представитель компании отдает товар по себестоимости.
— А вообще компании заинтересованы поставлять свои товары в Кыргызстан? У нас рынок не самый платежеспособный.
— Нет, не заинтересованы. Очень часто спрашивают: "А что такое Кыргызстан?". Вот представьте, вы договариваетесь с кем-то о встрече, а вам говорят: "Асель? Асель-Асель… А кто это?".
— А почему они себе такое позволяют? Неужели нельзя сначала из вежливости погуглить, а потом уже переспрашивать? Некорректно это как-то!
— Разумеется. Но в день они получают около 80 звонков из разных стран с предложением представлять их компанию. У людей просто нет времени вникать.
— Что интересует иностранцев в Кыргызстане?
— Наверное, финансы. Банковское дело очень выгодно. Например, китайские инвесторы очень этим интересуются.
— Помните, Казахстан как-то подумывал над тем, чтобы избавиться от окончания "-стан", чтобы не ассоциироваться со странами, в которых какие-то нескончаемые военные конфликты и нищета. Это действительно важно?
К нам приезжали инвесторы, которые почему-то думали, что мы тут ездим на лошадях. Представляете, на лошадях! Они признаются, что представляли Кыргызстан совсем иначе. А когда видят джипы, высотки, услуги, когда каждый второй может объясниться по-английски, впадают в шок.
— А есть ли у нас такие бренды, которые могут быть интересны за рубежом?
— Как-то я поехала в Ош встречаться с бизнесменами. Один из них сказал: "Зарубежные бренды у нас могут не так понять, но есть в Бишкеке одно кафе, спроси у них, продаст ли хозяин франшизу?".
Это кафе специализируется на национальной кухне, и там всегда много народу. Я вернулась в Бишкек и поговорила с хозяином. Он ответил: "Никогда в эту сторону и не думал! В принципе я не против: Ош для меня не конкурент, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан для меня не конкуренты".
Единственное, что тревожило владельца кафе, — что его коллега из Оша может проигнорировать некоторые стандарты и это негативно скажется на качестве. Я тогда сказала ему: "Он не администратор, не управляющий, а такой же бизнесмен, как и ты, который вложил свои деньги и совсем не хочет их терять. У него есть смысл драться за это дело". Сейчас они обсуждают детали.
— Каким вы видите бизнес в Кыргызстане лет, скажем, через пять?
— Я верю в свою страну. Проблем очень много. Можно долго говорить, что нам чего-то там не хватает. Но именно у нас есть одно редкое качество — наш бизнесмен умеет делать из одного сома еще один. Мы готовы работать!
