В Бишкеке работают четыре приюта для бездомных людей. Большую часть года они пустуют, а в такие холода, как сейчас, лица без определенного места жительства сами приходят в шелтеры. Тех, кто дойти самостоятельно не может, сюда привозят врачи, милиционеры или просто сердобольные граждане.
В "Коломто" практически нет свободных мест. Один из постояльцев лежит в коридоре, укутанный в одеяло. По всему помещению раздается его храп, в воздухе стойкий запах мочи.
— Его привезли полчаса назад, на улице замерз бы и умер. Сейчас проспится, помоется, и все будет хорошо, — говорит заместитель начальника приюта Сатымкул Молдолиев.
Он работает здесь практически 20 лет, клиенты "Коломто" называют его просто — дядя Саша.
— Мы принимаем постояльцев, несмотря на то, что помещение практически заполнено. По вечерам многие сами находят дорогу, кому-то помогают. Правило здесь одно — никакого спиртного.
На первом этаже в коридоре лежат несколько человек. У них нет ног, их здесь оставили для их же удобства — так быстрее добираться до туалета.
Молдолиев говорит, что приют не рассчитан на людей, которые не в состоянии самостоятельно передвигаться, — таких отправляют в Нижне-Серафимовский дом-интернат для престарелых.
Постояльцы "Коломто" не отказываются давать интервью. Как рассказал один из них, к ним очень редко относятся по-человечески, а здесь какой-никакой, но разговор.
Алтынбек оказался в приюте пару дней назад. У него частичное обморожение конечностей, поэтому передвигается он при помощи костылей. "На улицу меня выгнала жена. Я пил, не скажу, что много, но ее это раздражало. Дети не знают, что я здесь. Бывает, прошу милостыню, но деньги часто отбирают. Главное, чтобы хватило на кусок хлеба и рюмку водки", — говорит он.
Сюда его привезли сердобольные люди, которые переживали, что мужчина умрет от холода на улице.
"Таких добрых встретишь нечасто, спасибо им. Многие таким, как я, просто плюют в лицо, а недавно подростки хотели меня избить — им весело, ведь я сдачи не дам", — жалуется бездомный.
Ночью в приюте меня чуть не изнасиловали
Старое здание Первомайского РОВД в конце 90-х мэрия передала приюту. Женских и мужских палат здесь поровну. Днем они наполовину пустые, потому что постояльцы уходят бродяжничать. Другие сидят в своих комнатах, чтобы сохранить за собой место. Третьи остаются здесь, потому что идти некуда.
Попадают в "Коломто" даже семьями. Елене 57 лет, видеть ее здесь странно — женщина не пьет, работает и выглядит очень ухоженной: волосы окрашены методом мелирования, в ушах позолоченные серьги, одежда аккуратная.
Далее рассказ идет от первого лица
— Я здесь с сыном живу, зарплата небольшая, снять квартиру возможности нет. Работаю на телевидении инженером, отвечаю за то, чтобы наш канал бесперебойно вещал. На улице мы оказались в 2003 году.
Меня в прямом смысле выселили из квартиры. Я жила в 8-м микрорайоне, работала на дому швеей. У меня силой отобрали документы, выписали из квартиры. Я не вру, меня все следователи города знают, к кому я только не ходила…
Мы лежали в кустах, и мне было так страшно. Думала, что мы можем просто не проснуться, и все… А потом нас привезли в "Коломто". Здесь тоже не сахар, но все же не на улице в мороз.
По ночам боюсь, сюда же самые разные люди приходят. Порой думаешь, что не доживешь до утра. Здесь пить нельзя, но некоторые все равно умудряются проносить спиртное. Когда такие буйные попадают в приют, становится страшно. Недавно к нам ломились и чуть не изнасиловали. Я не знаю, сколько здесь еще проживу. Соседка моя тоже здесь с сыном. Они приехали из Оша, идти некуда, вот и остановились в "Коломто".
Дочь живет в Лондоне, а я бомжую
Замначальника рассказывает, что примерно 90 процентов мужчин, которые попадают в приют, имеют несколько судимостей. В одном из изоляторов на втором этаже сидят трое мужчин. Один из постояльцев, увидев фотоаппарат, просит не снимать его.
— Не хочу, чтобы меня сын увидел… Я художник вообще, жил на Иссык-Куле. Когда ехал в Бишкек, на меня напали, ограбили, документы забрали. Потом лежал в больнице, когда вышел, оказался на улице. С тех пор начались проблемы с ногами, я еле хожу.
Только дядя Саша говорит, что для людей, оставшихся на улице, это обычное дело — из-за бродячего образа жизни и алкогольной зависимости в совокупности с перенесенными травмами некоторые важные этапы жизни стираются из их памяти.
У каждого жильца изолятора на кровати книги. Станиславу 70, он читает "Дон Кихота". На улицу мужчина попал сразу после того, как освободился из мест заключения — примерно три года назад.
— У меня дочку изнасиловать хотели двое мужиков. Ей всего 9 лет исполнилось. Как я должен был поступить? Я их убил. Когда милиция пришла за мной, даже убегать не стал. Жена, когда меня посадили, подала на развод, да оно и понятно, зачем я ей такой. В общей сложности я провел за решеткой почти 40 лет.
В тюрьме пристрастился к наркотикам, один поставщик решил меня подставить, когда у меня была ломка, и я убил его. Срок отсидки увеличили. На самом деле у меня не было цели выйти на свободу: понимал, что меня здесь не ждут, так что выживал на зоне.
Как-то в потасовке я убил еще одного человека. Так и сидел до старости. Когда вышел на свободу, все вокруг изменилось. Пока я был на зоне, распался Союз, города Фрунзе не стало и родных моих тоже.
Жена давно вышла замуж, забрала дочь, я знаю только, что моя девочка живет в Лондоне. Не думаю, что она обо мне вспоминает.
Нашу беседу прерывает толпа кричащих людей.
— Скажите, к вам этот мужчина не поступал? Мы брата найти не можем. Ни в больнице, ни в морге — нигде его нет. Может, он здесь…
Сотрудник и постояльцы "Коломто" внимательно изучают фотографию, но не узнают этого человека.
Сейчас в приюте около 80 постояльцев. Через несколько часов сюда начнут привозить других бездомных со всех уголков столицы.
Узнайте адреса приютов для бездомных.
