Когда-то Адилет Боотаев начал с небольшого магазина по продаже сотовых телефонов. За несколько лет он создал крупнейшую в стране платежную систему "Мобильник". Однако летом 2018 года бизнесмен ушел из этой компании. Он согласился раскрыть секреты как бизнеса, так и своей жизни.
— Расскажите о вашем детстве.
— Я был обласканным ребенком, часто из Бишкека ездил в Алматы: дело в том, что папа у меня кыргыз, а мама родом из Казахстана.
Долгое время я считался домашним мальчиком, мне не нужно было самоутверждаться среди ребят во дворе. Все изменил один случай. Подростками мы играли в альчики. Однажды что-то не поделили, и один парень серьезно меня обидел.
Тогда все мы воспитывались по сериалу "Бригада". Затем нам полюбились "Улицы разбитых фонарей". Я настолько увлекся, что даже решил стать милиционером. Лишь отучившись на юрфаке, понял, что это не мое.
— Как вы стали заниматься телефонами?
— В начале 2000-х работал таможенным брокером, и одним из клиентов был сотовый оператор "Фонекс". Я узнал, что их абонентам нужны другие телефоны, а не те, которые были на рынке. Мы договорились с руководством компании-оператора, что я буду их продавать.
— Где нашли на это деньги?
— У мамы. Я пришел к ней и сказал, что мне нужны средства на открытие магазина сотовых телефонов. Мама потребовала, чтобы я написал бизнес-план. Решив схитрить, я скачал его из Интернета, но она сразу обнаружила подвох. В конце концов я целый месяц писал этот злосчастный бизнес-план.
Наконец мама его одобрила, однако последний пункт ее смутил: "Ты хочешь нанять двух продавцов, верно? Но я хочу, чтобы ты торговал телефонами сам". Я долго не мог на это решиться. В юности каждому хочется казаться крутым: если работать, то только начальником! А если пацаны с района придут и засмеют меня?
Но деваться было некуда. Я встал за прилавок, и мне это так понравилось, что я сам торговал почти три года. За прилавком я учился программировать телефоны, даже пытался установить на них кыргызский язык. Получилось неважно: слова были кыргызскими, но написаны латиницей.
— Бизнес сразу пошел?
— Да. Когда "Фонекс" только зарождался, у него была хорошая реклама, услуги дешевле, чем у конкурентов, и люди подключались толпами. А ведь на тот момент в городе было лишь два магазина, где продавались подходящие телефоны! Я был очень доволен прибылью.
— Насколько помню, в 2000-х телефоны стоили, как квартира в Бишкеке.
— Магазин я открыл в 2003 году, когда телефоны стали стоить от 100 до 300 долларов. Сейчас есть модели гораздо дороже.
У меня первый телефон появился в 2001 году, мне его привез родственник друга по дешевке. Я купил его без зарядки и рассчитывался год, но все равно был несказанно счастлив!
— Два года назад "Фонекс" перестал существовать, однако кризис в компании начался давно. Как вы пережили эти трудности?
— К 2005 году наши продажи начали падать. Дело в том, что у "Фонекса" стала портиться репутация. Это произошло потому, что в Кыргызстан массово принялись завозить б/у телефоны, которые продавали под видом новых. Есть такой тип мошенничества, когда берут старый телефон, меняют корпус, чистят и продают как новый.
Люди стали жаловаться на плохую связь, но на деле некачественными были телефоны со старыми передатчиками. "Фонекс" не сразу отреагировал на проблему, за что и поплатился.
Кризис — это всегда путь к чему-то новому. Нашему магазину удалось остаться на плаву: мы стали заниматься ремонтом телефонов, продавать "симки" и карты для пополнения баланса. Помните такие?
Тогда казалось, что эти карты очень удобные, и все только так и закидывали деньги на телефон. По счастливому стечению обстоятельств я познакомился со специалистами из Москвы, которые приехали устанавливать электронную систему приема платежей для компании "Бител".
Я спросил у них: "Есть же карточки! Зачем изобретать что-то новое?". Они посмеялись и сказали, что карточки — это ерунда и в Москве ими давно никто не пользуется. "Сам увидишь: пройдет год, и карточки исчезнут", — сказали они.
— И вы решили тоже заняться платежными системами?
— Да, программированием я увлекался еще в 90-х! Нашел пару специалистов, которые написали программу. Первым делом мы занялись магазинчиками "у дома". Продавцы перестали торговать карточками и стали пополнять баланс покупателей через свои сотовые телефоны: мы предоставили им доступ к нашей системе.
В 2010-м появились наши терминалы, где люди могли оплачивать коммунальные услуги, мобильную связь, Интернет. Могли бы и раньше, но на рынке уже появился монополист, за которым стоял сильный административный ресурс. Все изменила революция 7 апреля: как только власть сменилась, я вылетел в Москву и закупил первую партию терминалов.
Нам привезли 35 аппаратов: 33 мы тут же развезли по магазинам, а оставшиеся два разобрали и посмотрели, из чего они состоят. Нам важно было найти производителей отдельных механизмов.
Выяснилось, что купюроприемник изготавливает американская фирма, принтер — итальянская, а корпуса из России. Мы связались с компаниями напрямую и стали собирать терминалы уже здесь. Если готовый аппарат стоил 3 300 долларов, то мы укладывались в 2 200.
— Вы ведь сейчас не работаете в "Мобильнике", верно?
— Да, с лета 2018 года никакого отношения к компании не имею. Меня оттуда уволили. Сейчас я генеральный директор новой It-компании Boogoo и председатель Ассоциации операторов платежных систем.
— Бизнесмены всегда влезают в долги — это часть их работы. Какой самый большой долг висел на вас?
— Очень большой! Страшно сказать, насколько, но это как много-много квартир в Бишкеке… Расскажу вам один случай про риски. Я много лет мечтаю открыть бизнес по платежным системам в Турции.
— Почему именно там? В Турции, наверное, уже все занято…
Люди привыкли, что нужно везде платить, а это очень привлекательно для бизнеса. В Турции с платежными системами очень интересная ситуация. Там есть монополисты, которые занимаются либо электроэнергией, либо коммунальными платежами, либо билетами в метро. Я хочу объединить все в один сервис, где человек, скачав одно приложение, может расплатиться за все.
В 2015 году удалось найти инвестора, чтобы зайти на рынок Турции. Деньги требовались немалые. Вроде бы сделка в кармане, проделана огромная работа, но… я запаниковал. Внутренний голос подсказал мне, что что-то идет не так.
В итоге я отказался от сделки. Спустя месяц турецкая лира рухнула! А ведь мы только хотели перевести деньги в эту валюту! Мы бы только на курсовой разнице потеряли 35 процентов. Я не оставил попыток зайти на турецкий рынок, но уже своими силами.
— Что самое главное в работе бизнесмена?
— Правильно воспринимать отзывы клиентов. Нужно радоваться любому мнению о компании. У нас ведь как? Человек звонит в техподдержку: "Ваша компания — содержимое унитаза, и вы сами тоже оттуда". А ему отвечают: "Сами вы из унитаза и ничего не смыслите в нашем сервисе".
Важно понимать, что клиенту надо угодить. Как-то мне сказали, что про "Мобильник" написали ужасный пост в Фейсбуке. Там действительно текст состоял из одних матов. Как создатель компании, я близко к сердцу воспринял это.
Вспомнилась хулиганская юность, кровь вскипела. Мне хватило семи минут, чтобы найти номер того человека. Под звуки гудков я думал о том, какие ужасные вещи скажу ему, как надаю ему по башке. И вдруг меня словно пронзило током: если я так поступлю, то цели все равно не добьюсь, зато наживу врага.
Он взял трубку, и я максимально вежливо произнес: "Здравствуйте, вас беспокоит Адилет. Вы оставили комментарий о нашей компании. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?". Он описал суть проблемы: дескать, не смог заплатить за определенную услугу. Дело в том, что мы тогда расторгли договор с той компанией.
Именно таким отношением к клиентам мы и должны конкурировать. Мне очень нравится выражение, что бизнес чаще всего губит жадность. Вот только речь идет не только о деньгах, но и о времени, об отношениях с людьми.
— Я часто слышу, что в Кыргызстане трудно вести бизнес из-за традиций. Мол, как только у человека появляются деньги, тут же появляется множество родственников, которые просят одолжить денег или помочь. Тут же увеличивается и сумма подарка на тоях.
— Недавно было мероприятие, где четверо моих братьев протянули мне по конверту. В двух из них было по сто долларов, еще в одном — двести, а в последнем — 500. Я позвал брата, который подарил 200 долларов, и спросил, зачем он это сделал. Тот ответил: "А почему нет? У меня есть такая возможность, я и подарил".
Я начал ему объяснять, что он своим подарком обязал меня подарить ему 200 долларов в ответ. Сказал ему: "Сейчас я уверен в своем материальном положении, но кто знает, что будет послезавтра?". В общем, мы с братьями договорились дарить по сто долларов. Они не сразу поняли мою мысль, но потом поняли.
— А было такое, что деньги кружили вам голову?
— Такой этап был. Я купил хорошую машину, ведь хотелось доказать окружающим, что у меня все хорошо. Казалось, что раз уж у меня есть деньги, то мне позволено больше, чем остальным. Я даже стекла затонировал.
Уже потом понял, что такая позиция — это неуважение к другим. Мы многому учимся со временем. Сейчас для меня тюнинговать машину это как-то смешно.
Я вижу многих молодых людей, которые вдруг начинают хорошо зарабатывать и всеми силами пытаются продемонстрировать достаток окружающим. Хотя есть и другая позиция: у меня есть друг, который специально ездит на старой машине. "Зачем мне менять что-то? Еще скажут, что у меня деньги появились и начнут брать взаймы", — рассуждает он.
— Вокруг состоятельных мужчин, как правило, всегда много женщин. Как вам удалось отыскать свою единственную?
— Она работала с моим отцом, а еще мы ходили к одному тренеру по теннису. Однако я стеснялся и долго не решался с ней заговорить. Как-то набрался храбрости и позвал ее на свидание. Уже к вечеру понял, что влюбился по уши.
В Алтышке я сразу увидел доброту, хорошее воспитание, уважение ко мне и моим близким, стремление работать. Я хочу развиваться вместе с ней.
— Недавно вы женились. Удивительно, что успешный бизнесмен отказался закатывать той.
Моя жена убеждена, что свадьба — для молодых. Для нее шикарное торжество — это не совсем счастье. Ее отец тогда сказал мне: "Мои друзья, братья и сестры могут этого не понять. Мы не можем наплевать на мнение родни. Важно, чтобы я выдал дочь замуж так, как полагается. Поэтому я дома накрою стол, а вы заберете невесту по кыргызским традициям". Так был достигнут компромисс.
Отец супруги понимает, что не надо свои невыполненные мечты и стереотипы перекладывать на детей. У меня тоже есть три дочери, и я хочу, чтобы они были счастливы и выбрали свой путь.
— Мы часто слышим, что за успешным мужчиной всегда стоит женщина, которая пожертвовала карьерой ради поддержки любимого. Как считаете, это правильная модель семьи?
— Я думаю, правильная модель семьи у каждого своя. Но мне кажется, что жертва ради любимого — это не совсем справедливо и честно со стороны человека, ради которого она приносится.
В моей семье работали все. Благодаря папиной поддержке мама освоила профессию юриста в Гарварде. Мои родители не просто дополняют друг друга — это два самодостаточных человека, которые уважают друг друга и вместе идут по жизни. Такая модель семьи мне подходит.
Обязательно почитайте историю Дастана Омуралиева. Он тоже открыл бизнес в молодом возрасте, а сейчас у предпринимателя целый завод по производству яблочного сока.
