Азамат Такырбашев и Мадина Голышева принимали участие в главной стройке XX века. В беседе с корреспондентом Sputnik Кыргызстан они поделились воспоминаниями об одном из главных отрезков своей жизни — строительстве Байкало-Амурской магистрали.
— Как вы оказались на всесоюзной стройке?
Мадина Голышева: Первыми уехали моя сестра с мужем. А в 1979-м я взяла ребенка и приехала к ним.
Студенты были совершенно не готовы к строительству БАМа: теоретические знания были, а практически мы совершенно не представляли, что это такое. Поэтому нас любили разыгрывать бригадиры: "Возьми ведро и принеси со склада костыльного масла". А такого вообще не существует. Костыли (предназначены для скрепления рельс с деревянными шпалами) забивали, как гвозди.
С нами работал Алексей — парень высокого роста и очень худой. Он вставал на железнодорожную "нитку" и забивал костыли с двух раз. В то время мы с размаху даже один раз не могли по нему ударить, только спустя время начинали забивать с четвертого-пятого раза. Это сейчас железобетонные шпалы можно бросить, останется только соединить. Раньше все это делалось вручную. Очень сильно влиял большой перепад температур: мы только закончим работу и уедем в лагерь, как ночью температура резко упадет, и утром весь путь кривой. Поэтому одно место приходилось переделывать по 2-3 раза.
—Однако вам все равно больше хотелось строить, чем попасть на олимпиаду.
Азамат: Мы же были комсомольцами и спортсменами, поэтому рвались в "бой", хотели испытать свои силы. К тому же всем, кто работал на стройке, очень завидовали. А когда к нам приезжали известные артисты, они не могли поверить, что в таких суровых условиях мы работали добровольно.
Во время Олимпиады наша вахта вместо полутора месяцев длилась два с половиной, чтобы тревожить как можно меньше людей. В тех условиях даже КамАЗы не выдерживали и выходили из строя, а ведь их выпускала немецкая компания Magirus специально для СССР. Мы же жили в палатках, которые за полмесяца до нашего приезда возвели наши коллеги. Единственным деревянным сооружением была баня, все остальное под навесом.
— Мадина, а у вас были другие условия?
Мадина: Да, мы сами строили для себя домики, они были теплыми. Помню, как воровали штукатурку, чтобы лучше утеплить жилье.
Азамат: Дома были теплые, однако рассчитаны на определенный срок, который затянулся до 2000 года: получается, что временные сооружения стали использовать как капитальные. И только когда Россия встала на ноги и появилось финансирование, Тында стала прекрасным городом. А 45 лет назад это был поселок из вагончиков и маленьких домиков. Условия были спартанскими.
— Сколько лет вы прожили на БАМе?
Мадина: Шесть лет, я даже замуж там вышла. В то время я даже не ощущала, как быстро летит время. Снабжение было хорошее: нам выдавали унты, полушубки, и в магазинах все было.
— Вы приехали на БАМ из Омска, а ваш муж — из Свердловска. Как оказались во Фрунзе?
Мадина: Я предложила ему приехать сюда в отпуск: мы отдыхали по полгода и платили нам хорошо. Позже ему предлагали остаться в Свердловске, даже квартиру давали и в Москву звали. Однако ему очень понравилось во Фрунзе, он говорил: "Я на БАМе померзнуть успел, а здесь тепло и люди хорошие". Так и остались.
— А какая на стройке была атмосфера? Сейчас ее описывают с песнями, плясками и огоньком.
Мадина: Если на воскресенье выпадал выходной, то даже в -40 мы с детьми выходили на речку: подолгу разговаривали и пили чай из термоса, катались на санках и лыжах. Как-то меня и еще троих даже премировали поездкой на Олимпиаду на 10 дней за первое место в соревнованиях по лыжам.
Азамат: Мы тоже занимались спортом. Казалось, что после тяжелой физической работы мы должны были валиться с ног, однако мы умудрялись расчищать поляну от снега, чтобы играть в футбол и волейбол.
Я жил с двумя украинцами, один был с востока страны, а другой с запада. У них всегда разгорались дискуссии: "У нас на Западной Украине сало вкуснее". А второй, естественно, приводил свои аргументы. На это я всегда отвечал: "Ребята, чтобы не драться, проведем мирный опыт: сегодня я на твоем сале картошку ем, а завтра на его". Моей задачей было привезти летом рыбы с Балхаша (озеро в Казахстане) и арбузы с дынями. А в остальном находился на обеспечении своих друзей с Украины.
Мадина: Помню, как мы ездили сдавать отчеты в -60 на Magirus: вокруг пурга, и казалось, что машина идет пешком. А мы сидели в кабине и молились, чтобы она не сломалась, потому что вокруг обычно не было ни одной живой души.
А однажды в -40 я ехала с отчетом на поезде: разулась и легла спать, а когда проснулась, обуви не обнаружила — украли. Проводники пожалели меня и дали тапочки. Муж как раз тогда заболел и не смог встретить меня у дороги. Ничего, бежала минут 25 домой через лес в тапках. Все время казалось, что за мной волки гонятся.
Обязательно посмотрите лонгрид, как менялся Бишкек со времен его появления.
