Сергей Селезнев посвятил обуви всю свою жизнь. 10 лет он проработал в Китае главным дизайнером на обувных фабриках. В 2015-м вернулся домой и теперь занимается производством обуви в Кыргызстане.
— Вы ведь из династии обувщиков — в советское время ваши родители работали на обувном производстве. Меня всегда интересовал один вопрос: вроде бы обувь времен СССР была самой качественной на свете, но при этом из-за угрюмого дизайна ее никто не хотел покупать.
Однако, когда модели доходили до массового производства, они претерпевали сильные изменения. Нужно было удешевить процесс, и вместо импортных материалов использовали местные, а от всяких "фишек" отказывались. В итоге на полки попадала продукция, которая не выдерживала никакой критики.
— Но ведь при этом советская обувь была практически неубиваемой!
— Да, ее шили только из натуральных материалов, особенно детскую, чтобы не травмировать ноги ребенка. А сейчас смотрите, что творится на рынке! Сплошной кожзам и прочие вредности.
— Как вы стали производить обувь?
— Я часто приходил в дом моделей, что-то кроил, осваивал профессию. В 90-х открыл небольшой цех. Реализаторы отвозили нашу обувь на продажу в Россию и Казахстан.
Все рухнуло в 1998 году, когда в России провели денежную реформу. Рубль рухнул, мы потеряли очень много денег, а реализаторы пропали с нашей выручкой и нашей обувью. Я остался у разбитого корыта. Чтобы рассчитаться с долгами, пришлось продать крышу над головой.
— Как вы уехали работать в Китай?
— Это произошло в 2005 году, меня пригласили поработать дизайнером обуви на фабрике в Гуанчжоу. Это мировая столица легкой промышленности, которая собрала профессионалов из всех стран планеты. Там я проработал 10 лет в разных компаниях — российской, американской, немецкой, французской.
Но перед поездкой я долго сомневался, ведь мне предложили зарплату в 3 000 долларов в месяц, а для тех лет это были подозрительно серьезные деньги. В конце концов решился на эту авантюру и попал в Гуанчжоу.
— У нас есть несколько стереотипов о Китае. Например, китайцы работают, как роботы.
— Буквально за последние 20 лет Китай совершил огромный экономический скачок. Раньше дело обстояло так: в месяц у рабочего китайской фабрики был один выходной, и пахал он с восьми утра до полуночи. Быт был очень тяжелым, люди жили на фабрике в неотапливаемом помещении, за работу получали 100 долларов в месяц.
А сейчас развернулись профсоюзы. Теперь люди не могут работать больше 10-12 часов. В среднем они стали получать 300-400 долларов.
Есть еще один момент: за последние десятилетия Китай сильно загрязнил окружающую среду. Это просто жесть! Отходы производства сливали без каких-либо очистных сооружений. Сейчас по стране открыли около трехсот раковых хосписов. Я даже представить не могу, как они восстановят свою экологию.
— А правда, что в Китае все очень дешево?
— Одно время там действительно было дешево, но после 2008 года многим иностранцам "завернули" визы, и поток людей в Китай уменьшился. На полках китайских магазинов осталось много товаров, которые предназначались для экспорта. Это была продукция хорошего качества с интересным дизайном. Китайцы прочувствовали это качество, их потребности выросли.
Сейчас в Китае все дорого, особенно в Гуанчжоу. Есть, конечно, Урумчи, Хоргос, Кульджа, где дешево, но товар там очень некачественный.
— А какие китайцы сами по себе?
Наверное, мы более суровые, попадая в наш мир, китайцы становятся более ожесточенными, что ли. Вот такими мы их и видим здесь.
— Сейчас многие кыргызстанцы хотят уехать куда-нибудь на заработки. Как вы думаете, Китай подходит для этого?
— Если честно, там сейчас вообще без вариантов. Из-за кризиса в 2015 году закрылись многие предприятия и люди остались без работы.
В Гуанчжоу была очень мощная диаспора, в которую входило около 300 кыргызстанцев, а сейчас почти все вернулись сюда.
Да, Китай любит иностранных специалистов, но речь идет о программистах или дизайнерах. Просто приехать туда и найти работу, наверное, не получится.
Вообще, с Китаем шутки плохи, тем более что наши чиновники набрали столько кредитов! А так, как с Россией, не получится, Китай долги не прощает. Это Россия наш давний партнер, а тут все возвращать придется.
— Почему вы решили вернуться в Кыргызстан? В Китае у вас была и работа, и, скорее всего, неплохая зарплата.
— Да, там мне платили 4 тысячи долларов. Дело в том, что в последней компании, куда я устроился, было очень трудно работать. Владелец фабрики был моим хорошим знакомым, но он постоянно увольнял маркетологов и нанимал новых.
То есть я начинал создавать коллекцию с одними специалистами, а потом приходили другие и говорили, что я делаю все не так. Причем это люди без специального образования, они просто окончили какие-то курсы, но начальник-китаец скорее прислушается к своим, чем к иностранцам. Мне стало сложно работать, молчать тоже не хотелось… Кроме того, в Кыргызстане умирал отец. В общем, было много причин вернуться домой.
— Легко ли вы адаптировались в Кыргызстане?
Так или иначе, мы с женой занялись бизнесом, стали возить кожгалантерею из КНР. Три года назад мой хороший знакомый Владимир Андреев предложил заняться бизнесом. Мы решили создать обувной бренд.
Владимир — хороший конструктор колодок. Колодка — это такая пластиковая болванка, на которую натягивается кожа, а потом приклеивается подошва. Мы единственные в регионе сами разрабатываем колодки, а это дорогого стоит. Например, российские колодки уже не те, китайские тоже не лучшего качества. Турецкие — дешевая копия итальянских.
— А в чем проблема? Это же хорошо — копировать итальянское…
— Дело в том, что у итальянцев полнота ноги меньше, чем у остальных. Они работают на четвертой полноте, а у 80 процентов населения земного шара — пятая. Когда на итальянскую колодку начинают что-то сверху наклеивать, чтобы увеличить полноту, то пропорции теряются и получается нечто уродливое. Мы делаем колодки сами, и такая обувь получается очень удобной.
— А какие у вас еще преимущества?
— Мы на 80 процентов используем импортную кожу.
— Что плохого в коже, которую выделывают в Кыргызстане? Это же хорошо — покупать отечественное, поддерживать своего производителя.
— Да у нас и поддерживать-то некого. За рубежом к этому относятся очень серьезно: там скот берегут, его не кусают слепни, не бьют кнутом. На коже животных не остаются шрамы. На коже, которая производится в Кыргызстане, много "болячек".
Кроме того, у нас только один завод по выделке кожи, который требует много вложений. Его директору, если не ошибаюсь, уже под 80. Он несколько раз пытался улучшить производство, приглашал зарубежных специалистов, и все равно не получилось получить кожу надлежащего качества.
— Что насчет экокожи? Это же отличное изобретение! Говорят, по качеству она не уступает обычной, да и убивать ради нее никого не надо.
Что такое экокожа на самом деле? На китайских обувных фабриках остается очень много отходов производства — обрезков кожи, ошметок. Все это дробится в пыль, перемалывается, и делается клейкая основа, которую "закрывают" полиуретановой пленкой. Носится она очень плохо. Экокожа мертвая, не пропускает воздух, нога в ней потеет.
— Как вы решились открыть обувное производство, если у нас под боком Китай? Это же невероятная конкуренция!
— Сейчас конкурентов в нашей ценовой позиции у нас практически нет. Например, пара наших зимних ботинок стоит около 6 тысяч сомов. Если говорить о кыргызстанских мастерах, то у них цены ниже, но нет интересных моделей, таких колодок.
Китайская обувь в основном поступает к нам с дешевых фабрик Урумчи, Хоргоса, Кульджи. Она дешевая и некачественная, сделана на коленке где-нибудь в подвале. Товар из Гуанчжоу дороже на порядок.
Если говорить о турецких брендах, то та пара, что у нас стоит 6 тысяч, у них будет стоить 12-15 тысяч. Единственное, чего нам не хватает, чтобы развернуться, — так это оптовых продаж. Нужно расширять производство, но не хватает средств.
— Можно взять кредит в банке.
— Насколько я знаю, мой партнер взял полтора миллиона сомов на открытие этого бизнеса. Сумма небольшая, но играть с банками в такие игры — все равно что сходить в казино. Я не представляю, как потом выплачивать высокие проценты.
— Легко ли вы находите сотрудников?
— Вообще-то у нас город мастеров. Обувщиков довольно много, но большинство уже в возрасте. Их тяжело переучивать, потому что они и так уже все знают и все умеют. Легче таких уволить. Мой партнер пошел по другому пути: он взял ребят, что называется, с улицы, и за три года они научились делать хорошую обувь.
Опять же зарплата в нашем секторе 20-25 тысяч сомов в месяц. Больше мы платить не можем, но за эти деньги никто не хочет работать. А я думаю, что это не такая уж плохая сумма, тем более сидишь в тепле, у тебя всегда есть работа. Ничего не нужно изобретать, просто делай работу качественно.
— "Коронакризис" сильно ударил по вашей компании?
Последние политические события тоже сказались. Люди только отошли от карантина, стали снова улыбаться, ходить за покупками, перестали бояться, как вновь такое потрясение. И хотя сейчас обстановка стабилизируется, многие задумались над тем, чтобы уехать куда-нибудь за рубеж.
Но разве от себя убежишь? Там, за границей, тоже проблемы, не все так безоблачно. Надо что-то делать здесь, для своей страны.