Денис Гайворонский взял в руки бразды правления кондитерским домом "Куликовский" в 29 лет. После этого в жизни компании началась черная полоса: три года владельцы не получали прибыли. Более того, им пришлось продать имущество, чтобы вложить деньги в бизнес.
"Потерпите, мы все восстановим", — упорно твердил молодой руководитель и шел к своей цели.
— Я видела ваши юношеские фотографии со звездами "Азии MIX", еще в самом начале их пути. Если бы вы не бросили КВН, то сейчас бы стали чемпионом Клуба веселых и находчивых. Не жалеете, что выбрали другой путь?
— Нет. КВН — это хорошая школа для тех, кто стесняется окружающего мира. Если бы его не было в моей жизни, я не стал бы тем, кем являюсь.
Студенческие годы я посвятил обучению по специальности "менеджмент организации" в Кыргызском национальном университете.
— Расскажите о своем детстве.
— Я родился в городе Фрунзе в 1983 году. Именно тогда умерла моя бабушка, а отец ушел из семьи. Мама воспитывала меня в одиночку.
У меня есть брат, который старше меня на 11 лет. В моей жизни он особо не участвовал. Сами понимаете — 90-е. У подростков того времени в приоритете были улица, тренажерные залы, какие-то друзья. Мной занималась только мама.
Благодаря ее знакомствам я с 5-го по 10-й класс проучился в частно-государственной еврейской школе (хотя и не еврей). Там я проводил весь день: с 8 утра до 8 вечера. Нас кормили, мы делали там уроки, занимались на курсах. Таким образом школа спасла меня от улицы.
— Как вы заработали первые деньги?
— В шестом классе мы с другом начали продавать газеты. Подкопив деньги, покупали их и продавали автомобилистам на пересечении улиц Тыныстанова и Фрунзе.
Уже в университете я стал делать гамбургеры. Мой брат — это была его первая помощь в моей жизни — одолжил мне денег. Летом 2000 года я с другом поехал в пансионат "Золотые пески". Там тогда был очень большой поток людей. Мы соорудили будочку, купили аппарат для гамбургеров, заплатили консультанту, который за пару недель обучил нас ремеслу.
Первый год отработали с большим минусом. В руках были деньги, а в глазах — радость. Вокруг клубы, пиво, девочки. В августе мы настолько не напрягались, что выходили на работу в три часа дня! Вернувшись домой, заслуженно получили нагоняй от брата.
На второй год мы вернулись в пансионат с твердым намерением заработать, но… все полетело в тартарары. У нас образовались конкуренты. Это был мой первый бизнес-урок: никогда не надо расслабляться. Рано или поздно конкуренты появятся. Если он будут сильнее, тебе хана.
— А когда вы начали работать по-взрослому?
Я размышлял над предложением неделю: все-таки надо было доучиться. Потом набрался духу и пошел за советом к преподавателям. Декан мне сказал: "Денис, запомни: тонна теории стоит килограмма практики".
Так я устроился на работу. И пусть моя должность звучала красиво, но я был "ногами" компании, которая распространяет по Кыргызстану огромный ассортимент продукции из России, Молдовы, Украины. Мотался по складам, что называется, начинал с низов.
В итоге успешно окончил университет и дипломную работу написал по опыту в Forester. Преподаватели были в восхищении: "Денис, ты умничка! Мы так устали читать скаченные из Интернета работы".
— Как вы стали работать в Германии?
— Меня позвал "попить чаю" знакомый. Так же, как и в первый раз. У него был бизнес в Германии: занимался поставкой товаров в "русские" магазины — селедка, бублики, лимонад, сгущенка. Предложил поработать. На тот момент мне исполнилось 26 лет, ни жены, ни детей. А тут Европа — мечта! Я согласился.
— И как вам там?
— Вначале накрыла эйфория, ведь я попал в страну G7. На работе все гладко — растем, развиваемся. Но тут я впервые ощутил гнетущее одиночество.
Ты ходишь по идеально убранным улицам, безопасным, чистым, красивым. Все тебе улыбаются, а ты кожей ощущаешь, насколько все это чуждо.
Спустя полгода меня накрыла апатия. Я понял, что значат слезы, когда ты от бессилия разбиваешь кружку о стену. Однако окончательную роль в возвращении сыграла моя девушка. Она прождала меня в Бишкеке год. Кстати, сейчас она мать моих детей.
— Вы вернулись в Бишкек и, наверное, сразу нашли работу…
— Нет, я наслаждался покоем. Да и бог любит троицу! Мой друг Сергей Долженков позвал меня "пить кофе". В общем, мы вместе стали заниматься тим-билдингом, помогать руководителям налаживать работу команды.
Вот странно в жизни происходит: я категорически против трайбализма, но трижды устраивался на работу по знакомству.
— Как вы попали в кондитерский дом "Куликовский"?
— Шел 2011 год. Как-то Олег и Эвелина Куликовы, создатели компании, попросили поработать с ними. Тогда это был семейный бизнес. Они столкнулись с тем, что их сотрудники начали все чаще конфликтовать друг с другом.
Мы поработали с ними и вынесли вердикт: компания достигла государственных масштабов, но не отлажены бизнес-процессы. Нужно было выстроить четкую структуру, обозначить должностные обязанности, систему заработной платы.
Мы с Сергеем очень хорошо поработали, поговорили с каждым, долго вникали в суть и подготовили рекомендации. "Денис, мы без вас не справимся. Пожалуйста, возьмите управление в свои руки", — попросили меня Куликовы.
У меня было еще одно условие: я не хотел зарплату, мне нужна была доля в компании. Это мотивировало, ведь чем лучше идут дела, тем богаче я становлюсь. Они согласились.
— И как, сразу пошло гладко?
— Нет. С 2012-го компания жила в жесточайшем кризисе три года. Это был этап реорганизации. Мы несли серьезные убытки. За то время я не заработал ни копейки. Благо в свободное время занимался консалтингом, который меня кормил. Учредителям пришлось самим что-то продавать, чтобы принести в компанию деньги.
В коллективе было колоссальное сопротивление, против меня начинались восстания: либо он, либо мы. Не знаю, как Куликовы все это выдержали. Однако, как я и говорил, затем прибыли резко рванули вверх. Мы открыли магазины в Казахстане и России. Все шло хорошо до кризиса.
— Я помню, как в 2015 году мы с вами уже беседовали. Вам пришлось закрыть магазины в Москве.
— Мы все помним, как резко тогда обрушился рубль. Российская валюта в одночасье обесценилась в 2 раза, а сом — всего на четверть.
Давайте объясню в тортиках. Мы всю продукцию — и для России, и для Китая, и для Казахстана — производим здесь. Торт стоит 500 сомов, что раньше означало 350 рублей. Теперь просто из-за курсовой разницы он стал стоить 500 рублей.
Но нет. Мы видим, что этот бред продолжается до сих пор. Для экономистов абсурд то, что сом стал самой крепкой валютой в СНГ. Наши власти этим гордятся, хотя дорогой сом — убийство для экспорта.
— В ноябре Казахстан запретил ввозить вашу продукцию на свою территорию. Долгое время также не решался вопрос с границей…
— Объективно я был за то, чтобы Казахстан ужесточил контроль на границе. Ни для кого не секрет, какие у нас объемы контрабанды. Мне казалось правильным, что сосед помогает таким жестким образом навести порядок в этой сфере.
Обидно, когда покупатели говорят: "У вас дорого! Торт стоит 500 сомов, а за углом — 400". А сколько от торта за 500 сомов мы платим налогов? 14 процентов! Отнимите 70 сомов, и вот вам торт за 430 — почти как у конкурентов.
Наша компания не играет в "серые" схемы. Мы платим государству все до копейки. Это дело принципа. Меня воспитывала одна мама, поэтому не понаслышке знаю, что значит зарплата бюджетника. В детстве я три года ходил в одних штанах, мне было стыдно за это перед своими более обеспеченными сверстниками.
А что моя мама могла сделать, если у нее мизерная зарплата? Бизнес должен, просто обязан платить налоги, чтобы не было в Кыргызстане мизерных пенсий, этих крохотных зарплат…
Когда нашу продукцию вовсе запретили в Казахстане, якобы из-за бактерий кишечной палочки, я был в шоке. Впоследствии и наша, и казахстанская экспертиза подтвердила, что продукты полностью безопасны. Сейчас мы ждем ответа из Минздрава РК.
Но за что с нами так? Мы белые-пушистые, все делаем по закону, создаем рабочие места. В бюджет Казахстана уходят сотни миллионов тенге налогов. В любом случае наша компания продолжит развиваться в РК.
— А что насчет Китая? Как им на вкус кыргызстанские тортики?
Они с трудом понимали, что такое молочные продукты. Нет в китайском языке слов "сметана" и "творог". Как перевести этикетку "Творожный торт"? Мы долго думали, и теперь жители КНР едят торт из "высушенного квашеного молока".
Не по нраву им пришлись и наши ценники. Они у нас во всех странах сделаны по единому стандарту — стильные, сдержанные. Мы их привозим в Китай, а партнеры говорят, что они некрасивые. Мы настаиваем на своем. Продажи не идут.
В конце концов китайцы взмолились: "Давайте мы свои ценники сделаем, красивые!". Ну ладно, делайте. Они рисуют странное художество в виде Микки Мауса, с аляповатыми пятнами, где ручкой написана цена. И продажи пошли!
— Вы разгадали секрет, как покорять их сердца?
— Оказалось, что для них все импортное — априори качественное. Купить американскую шоколадку вместо аналогичной китайской втридорога — это показатель статуса.
Они очень любят медовик, так как у них в моде российское. У них показали, что их лидер Си Цзиньпин ест мороженое с Владимиром Путиным, и тут же продажи десерта выросли.
Если бы Си Цзиньпин съел наш медовик, то мы бы в Кыргызстане уже 10 заводов построили. И то мало! У нас бы вся страна производила медовик!
— Каким бизнесом вы бы посоветовали заниматься молодым людям?
Все почему-то бегут из регионов, хотят сидеть в галстучках в банке. А не факт, что банки через 50 лет не вымрут! Нужно обратить внимание на землю, поля, скот.
Не умеете пасти коров — выбирайте производство. Мы не должны делать ставку на сырье. Торговать нужно не картофелем за три копейки, а чипсами. Не мясом, а колбасой.
И тогда все в нашей стране начнут ездить на мерседесах бизнес-класса. У каждого появятся особняки. Покупатели будут, поверьте. Справа от нас вторая экономика в мире, полтора миллиарда человек, которым не хватает еды.
В КНР едят искусственный рис, пластик, нефть. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Мы с Китаем два года работаем. При этом у китайцев есть деньги: водитель автобуса в Урумчи получает 600 долларов в месяц.
Для нашего шестимиллионного населения не нужны весь Китай, Россия или Казахстан. Достаточно полпроцента от населения этих стран. Пару маленьких китайских деревенек.
— Можно личный вопрос? Вот вы молодой и успешный руководитель. Часто ли красивые модели пытаются завладеть вашим вниманием?
— Нет. У меня во всех соцсетях фотографии с супругой и детьми. Уже 6 лет мне никто не писал. Наверное, я страшный. Но рад, что у нас девушки адекватные и не лезут в семью.
Модели? Я жил с моделью по молодости. Оценил уровень ее мышления. Спасибо, больше не надо! Лучше буду со своей маленькой и красивенькой женой.
