Когда я первый раз позвонил Ахмеду Анарбаеву, подумал, что говорю с его сыном, младшим братом либо еще с кем-то, но никак не с 69-летним мужчиной — уж слишком молодой голос. А когда встретился с ним, я уже знал, что этот человек, которому на вид не больше 50 лет, — мой интервьюируемый, потому что видел его фотографии в Интернете.
Коротко об Ахмеде Алиевиче Анарбаеве. Родился 30 мая 1948 года в Кара-Балте. Вырос и учился в школе № 6 во Фрунзе, окончил Кыргызский государственный институт физкультуры и спорта. Первый кыргыз, достигший успехов в плавании и участвовавший в Олимпийских играх 1968 года. Переплыл Иссык-Куль.
— Вы ведь обманываете, что вам 69 лет? Как вам удалось так сохраниться?
— Я очень много плавал в холодной воде. Вообще, Всемирная организация здравоохранения всегда ставила плавание на первое место среди оздоровительных видов спорта. На втором гребля, а на третьем — бег трусцой.
— Правда, что вы родились в Норильске?
— Нет, это ошибка в Интернете. Дело в том, что великие пловцы Леонид Ильичев и Владимир Буре родились в Норильске, а раньше мы вместе плавали. И все думают, что раз я плаваю в холодной воде, значит, родился в Норильске. Нет, я родился в Кара-Балте, а потом переехал во Фрунзе.
— Почему сейчас живете на Иссык-Куле?
Я, как пловец, говорю: вода на Иссык-Куле изумительная! В ней можно плавать без очков, она солоноватая и полезная во всех отношениях. Всегда говорю друзьям, что в старости мы должны вместе жить именно на Иссык-Куле. Не только из-за климата, а потому, что в старости человек должен иметь связь с друзьями юности, чтобы не страдать от болезни Альцгеймера.
— Как вы попали в плавание?
— Мой младший брат тренировался в бассейне. Это было летом. Стояла жара, и он предложил месяц поплавать, пока не начнется учебный год. Когда я пришел в бассейн, состоялся забавный диалог с тренером:
— Парень, тебе сколько лет?
— 13.
— Слушай, у нас в этом возрасте с плаванием завязывают, а ты пришел.
То есть меня уже в самом начале "обрубили", поставили на место. Я поплавал там месяц до сентября, конечно же, не владея техникой. Но в сентябре стал лучшим в группе, и меня оставили, несмотря на возраст. Затем я выиграл в трех дистанциях на городских соревнованиях между школами, и меня заметил старший тренер сборной страны Рустам Хамзин.
Он подозвал и спросил: "Кто ты такой, откуда взялся?". Ну я объяснил все, и он начал расспрашивать про национальность, потому что я был похож на узбека, хотя на самом деле кыргыз.
Спустя годы он рассказал, что при подготовке к I Спартакиаде народов СССР второй секретарь ЦК спросил у старшего тренера сборной Союза, почему в команде от нашей страны нет кыргызов. А тот объяснил ему, мол, исторически так сложилось, что кыргызы — кочевники и не привыкли плавать. Это не понравилось руководству, и тренера сняли с должности.
— Все удивились появлению хорошего пловца из Кыргызстана?
Сам я никогда не думал, что попаду в состав советской сборной. Тренировался, полагая, что мое время прошло, и никогда не питал иллюзий.
— Но как вы тогда попали на Олимпийские игры?
— Это был 1968 год. Несмотря на зрелый возраст, я тогда был совсем пацаном, потому что у меня не было опыта. К тому же мне дали дистанцию 400 метров, хотя я специализировался на 100 и 200. Поэтому и показал слабенький результат. Я был абсолютно не готов к таким заплывам.
— Почему вы не горели энтузиазмом? Например, Орзубек Назаров рассказал, что едва не плакал, когда у него случился аппендицит перед Олимпиадой.
— Ну так он был первый номер! А для меня вообще сезон закончился, у меня основной старт был — чемпионат профсоюзов в Ялте. Я приехал после него, отдыхал, и вдруг меня зовут на чемпионат СССР, но куратор не велел ехать. Тогда мы с тренером пошли просить разрешения у Долена Омурзакова (глава Госкомитета по физкультуре и спорту Киргизской ССР. — Ред.). В итоге я отправился туда, и так получилось, что попал в сборную. Этого не ожидал никто! У меня даже не было документов, чтобы выехать за рубеж. Причем их надо было сделать за два дня, а была пятница.
Мы позвонили ночью Долену Омурзакову, и после этого Ахматбек Суюмбаев (председатель Совета Министров Киргизской ССР. — Ред.) вызвал специальную комиссию с печатями. Они сидели в субботу и воскресенье и все спрашивали: "Кто такой Анарбаев? Не комсомолец, никогда не выезжал за границу!". А Суюмбаев сказал, что я первый кыргыз, который поедет на Олимпиаду, и неизвестно, когда такое еще повторится.
— Вы прекращали когда-нибудь тренировки?
— Даже когда болел, не пропускал. Единственное, в позапрошлом году у меня открылось кровотечение из-за язвы желудка. После этого был назначен щадящий режим, но сейчас уже оклемался и продолжаю плавать.
— Алкоголь употребляете?
— Пиво и водку никогда в жизни не пробовал. Иногда пью коньяк, но в микроскопических дозах. Я считаю, что если ты нормальный человек и не пьешь, то многого достигнешь.
— Курите?
— Сейчас нет, а раньше баловался. Это было в детстве. Просто у меня было такое окружение… Все жизнь закончили в тюрьмах. Вообще, отвращение к пиву и водке у меня появилось как раз в детские годы. Во Фрунзе на железнодорожном вокзале было много пьяниц, там постоянно случались драки с поножовщиной, а мы, пацанята, смотрели на все это. Алкаши смешивали пиво с водкой. Этот запах остался в памяти и до сих пор вызывает отвращение. Поэтому я всех прошу не злоупотреблять спиртным.
— Какие можете дать советы тем, что хочет быть здоровым и выглядеть молодо?
У меня могли быть проблемы со здоровьем, потому что все в семье страдают от диабета, но из-за хорошего обмена веществ я здоров. Кроме этого, раньше у меня были проблемы с сердцем — блокада пучка Гиса. Даже медики сказали, чтобы завязывал со спортом, но именно под воздействием физических нагрузок я вылечился.
— Расскажите, как вы переплыли Иссык-Куль.
— Были две попытки. Первая — в 1982 году. Она удалась из-за того, что дистанция была 36 километров. Из Покровки (ныне село Кызыл-Суу. — Ред.) до Ананьево мы с другом доплыли за 11 часов.
Тогда я работал в спорткомитете, и у меня абсолютно не было времени на подготовку. Более того, мы с товарищем отвечали за организацию спортивного мероприятия на Иссык-Куле. Так получилось, что перед заплывом съели всего лишь банку тушенки, причем одну на двоих, и поплыли. Хорошо, что нас сопровождали.
Вторая попытка была в 1985 году, она оказалась неудачной. Вот тогда я уже готовился и хотел переплыть в самом широком месте — стартовал в Тамге на южном берегу и направлялся в Чолпон-Ату. Отплыл в семь вечера…
— Но почему поплыли в ночь?
— Дело в том, что при первом заплыве у меня щиколотки были буквально синие от холода. Учитывая это, во второй раз я хотел проплыть в холод, пока есть силы, а когда устану — плыть в тепле и к вечеру добраться до Чолпон-Аты. Но получилось совсем по-другому.
— Что произошло?
На корабле началась паника. Представьте: час ночи, ужасная погода, а меня нет. Паника привела к тому, что все начали метаться, а я не мог догнать их. Иногда, когда мне оставалось всего 200 метров, они отплывали дальше. В общем, меня потеряли на 1 час 20 минут в первый раз…
— Значит, вас еще и второй раз теряли?
— Да, но уже на 40 минут. Получилось довольно забавно: я плыву и вдруг слышу, как кто-то кричит: "Ахмед!", а теплоход был далеко впереди, и я не понимаю, кто может звать меня ночью посреди озера. Смотрю, недалеко от меня катер качает на волнах. Я подплыл и узнал, что это судно из Рыбачьего (ныне Балыкчи. — Ред.), чтобы сопровождать меня с теплоходом. Однако из-за проблем с электропроводкой отключился двигатель, а у них было всего одно весло.
Они думали, что им каюк, но вдруг услышали, что кто-то плывет… А кто еще может плыть? Вот и начали звать меня. Когда я встретился с кораблем, сообщил, что там находится катер из Рыбачьего, и поплыл дальше.
— Почему вы не смогли доплыть до Чолпон-Аты?
— Меня потеряли в третий раз на 20 минут и заставили плыть прямо за теплоходом, потому что из освещения осталась только одна лампа. Если бы они потеряли меня четвертый раз, то ничем не смогли бы помочь. И вот я плыву за судном, а на корме винты работают, и получается, что ты плывешь против течения. К тому же от дизельного двигателя идут выхлопы… В общем, было очень неудобно.
Дело закончилось тем, что у меня сбилось дыхание, грудные мышцы и брюшной пресс моментально свернулись в комок, и я даже не мог вдохнуть. Когда вытащили, у меня началась рвота.
Я сам не мог понять, почему так произошло, ведь проплыл всего 5,5 часа. Мне полегчало, я чувствовал себя замечательно, врач измерил давление, пульс — все было хорошо. Но по правилам, если даже держишься за лодку во время заплыва, результат уже не признается.
— Мне даже представить это тяжело. Когда я на Иссык-Куле перестаю чувствовать дно, мне становится не по себе. Что вы чувствовали?
Вся трагедия в том, что возникает паника и в сознании что-то отключается. Когда ты знаешь, из-за чего можешь утонуть, то чувствуешь себя уверенно. Вот говорят, например, что из-за судороги можно утонуть, но это не так.
— Чем пловцы отличаются от других спортсменов?
— Пловец — это человек, который проплывает десятки километров, не разговаривая ни с кем и никуда не глядя. В такой ситуации человек находится десятки тысяч часов. И после этого пловца можно отправить в любой вид спорта.
Даже когда я в службе безопасности "Кумтора" работал, мне ставили в упрек, почему из многочисленных желающих работать я отбирал не борцов или боксеров, а пловцов. Я объяснил, что в службе безопасности главное — не борьба с преступниками, когда надо руки заламывать, а отслеживать ситуацию, сидеть 12 часов подряд и относиться ответственно к работе.
— Как думаете, почему кыргызстанские пловцы не добиваются больших успехов в мировом спорте?
К тому же спорт политизировался, на него давит государство. Вот вспомните, Айдар Акаев был председателем Национального олимпийского комитета. Какое отношение он имел к спорту?
Когда я был главой Федерации плавания, мы просили отдать нам бассейн во Дворце спорта. Это был лучший плавательный бассейн в Средней Азии — олимпийского класса. Там было 25 дорожек по 25 метров! Но почему-то довели его до плачевного состояния. Обидно, что государство считает социальную сферу обузой.
