У бабы Вали пахнет жизнью — яблоками, кошкой, солнцем. На стенах белоснежные занавески.
"Соседка постирала!" — улыбается Валентина Васильевна.
Кыял целует ее в щеку.
Мы прошли в зал, и баба Валя спела частушку про то, как нелегко приходится женщине,если у нее три любовника разом. Кыял расхохоталась. Вслед за нами вальяжно ввалился кот.
"Он обычно у холодильника ошивается. Мяса там давно не было, а вот молока могу налить", — рассказала старушка.
Кот мяукнул — мол, подтверждаю.
Валентина Васильевна показывает Кыял свои колени. На них черные толстые повязки.
"Это я сама придумала! Хрящи размягчает, и не так больно ходить", — хвалится баба Валя.
Она рассказывает о том, как врач уговорила ее купить уколы за 6 тысяч сомов, которые ей так и не помогли. Женщина копила на них полгода.
"Меня все дворовые ребятишки любят. Всегда спросят, нужно ли мне чего купить. Говорят: "Баб Валь, хотите, стишок расскажем или сценку?" — делится Валентина Васильевна.
По словам старушки, других ее сверстниц шумные игры с детьми часто раздражают.
"Что ты, как квочка, с ними? Все сердятся", — рассказывает бабушка.
На прощание Валентина Соболева вручила нам по два яблока со своей яблони. Будет сокрушаться, что и угостить особо нечем. Только эти крошечные кислые яблочки.
— Кыял, сейчас под вашим присмотром 12 бабушек и дедушек. Почему вы? Где их дети-внуки?
— Знаете, у большей части моих стариков есть родственники. Многие в России живут. Приезжают в основном на похороны. Еще и быстрее меня. Спорят, кому покойная роднее была. Сами понимаете — квартиры, дома, наследство…
— А вы им в глаза заглядывали? Спрашивали, где они были все это время?
— Оно мне надо — на конфликт напрашиваться? Иногда, бывает, смотрю укоризненно.
— А что входит в ваш круг обязанностей?
— Все продукты купить, дома убрать. Да хотя бы просто поговорить.
— У меня есть бабушка. У нас с ней беда. Ее любимое развлечение — лечь и страдать. Иногда она перестает ходить, и тогда приходится совсем нелегко. Но я не представляю, что бы с ней стало, если б за ней ухаживали всего лишь дважды в неделю. Ведь именно с такой частотой соцработники посещают стариков. А у вас шестеро лежачих.
— Это немного разные вещи. Мои старики понимают, что надо держаться. Да, если есть родственники, готовые ухаживать, можно лечь и упиваться своей болезнью. А мои бабульки с дедульками очень изобретательные. Есть у меня подопечная, не встает совсем. И близких тоже нет. Так она знаете, как живет? У нее есть палка, и она ею до всего достает – и свет выключит, и телевизор погромче сделает.
— А гигиена? Памперсы тоже два раза в неделю меняете?
— Что вы! На памперсы же вся пенсия уйдет! Но мы нашли выход — я ей покупаю кипы старых газет. Она сходит в пакет, газетами закроет и отставит подальше. Я приду — уберу…
— Старики дают вам деньги, чтобы вы купили продукты. У пожилых, как известно, характеры еще те. Часто возникают скандалы на этой почве? Мол, не та картошка, мясо с костью…
— Какое мясо? Курица – и то раз в месяц. А так, да. Старики в курсе всех цен на рынке, они у соседей узнают где, что и сколько стоит. По правилам я должна покупать не больше трех килограммов продуктов в ближайшей торговой точке — ларьке, супермаркете. Но что три килограмма для стариков? Этого не хватает. Да и цены в магазинах высокие.
Я беру велосипед и отправляюсь на рынок. А что вас удивляет? Я на велосипеде езжу с ранней весны до поздней осени. Нам выдают 500 сомов на транспортные расходы, а ездить приходится по всему району. Нет, маршрутки нам не по карману.
Ходишь по рядам с продуктами, стараешься самое-самое выбрать, но чтоб подешевле. Иногда приходишь радостная: помидоры по 10 сомов отдали! А в ответ недовольство…
— Почему?
— Я бы такое терпеть не стала: развернулась и ушла. Что за капризы?!
— Это моя работа. Нам необходимо подстраиваться.
— Да, со стариками ладить тяжело. Наверное, молодые на этой службе не задерживаются. Могу представить, какая у вас зарплата…
— 6 800 я получаю. При этом раз в два месяца мне приходится менять 20 сомов на мелочь — тыйыны. Когда оплачиваешь коммунальные услуги для стариков, на почте сдачу не дают — округляют до сома. А бабушки и дедушки потом эти копейки требуют.
— Что мы все о стариках? Давайте говорить о детях. У вас, насколько я знаю, есть с десяток маленьких подопечных из неблагополучных семей. В передачах часто показывают сцены, как матери-алкоголички виснут на соцработниках, умоляя их оставить детей. В жизни так же?
— Чаще всего да, но мне матерей не жалко. Дети — другое дело… Особенно малыши. Вот смотрит на тебя такое шестилетнее чудо, глазки умоляющие. Я бы себе всех забрала, да муж не разрешает — он инвалид, а нам еще своих двоих надо на ноги поставить. После этого я долго в себя прихожу.
— А те, что постарше?
— Подростки 11-12 лет уже начинают все понимать. Зачастую они озлоблены на всех. Смотришь — форменный волчонок.
— Обыватели любят поспорить, где детям лучше: в интернате или у пьющих родителей? А вы как думаете?
— Конечно в интернате! Там их и покормят, и на уроки отведут. А дома… Почему у нас дети в 6-7 лет пьют и курят? Родители пьяные валяются, а на столе алкоголь и сигареты вместо еды.
— А сколько им дают времени на то, чтобы исправиться, — неделю, месяц?
— Что вы, это слишком маленький срок. Даже трех месяцев мало, ведь нужно и небольшой ремонт сделать в квартире, и белье поменять, и одежды прикупить. А это все деньги. Через полгода, может, будут улучшения. Не раньше.
— А еще соцработники должны уговаривать мамаш, решивших отказаться от детей, не делать этого. Почему вообще такие ситуации возникают?
— Всякое случается. Был случай, когда в одной семье умер глава семьи. А жена, как оказалось, его всю жизнь ненавидела. Ребенок, как назло, как две капли воды похож на покойного. Не подействовали наши уговоры — пришлось забрать мальчика.
— И как он отреагировал?
— В крик. Не мог понять мальчонка, почему он больше маме не нужен. За юбку ее хватал, просил не отдавать его чужим дядям. Она отвернулась к окну, молчит. Силой отобрали.
— А часто удается отговорить от такого решения?
— Тоже по-разному. Зачастую уговариваем — безрезультатно. Приходим забирать ребенка, а он в рев. И мамаша тоже. Передумала.
— Вам себя не жалко? Почему приходится себя тратить не на семью, а на совершенно чужих людей, подстраиваться, терпеть издевательства, сожалеть?
— Нет. Мне себя не жалко. Но если бы знала, что придется пережить это, нашла бы другую работу. Знаете, что хуже всего? Я же практически ничего не могу сделать — снять боль бабушке, вернуть мальчику маму, накормить людей досыта. Так, помогаю чуть-чуть…
