Елена Черномазова могла бы завести себе страничку в Instagram, радовать подписчиков разнообразными помадами и посещать пафосные мероприятия на деньги от рекламы текстильного ширпотреба. Внешних данных ей бы хватило. Но вместо этого миловидный доктор спасает младенцев от удушья и мастерски делает непрямой массаж сердца.
— Для начала самый банальный вопрос: почему вы пошли в медицину?
— В Караколе у нас был большой дом на две семьи, по соседству жила женщина-терапевт. Так как телефон был только в нашей половине дома, с ней связывались через нас. Звонки раздавались постоянно. Меня восхищало, что она пользуется уважением, что она так нужна людям. Наверное, я хотела стать такой же.
— А как же долгие годы учебы, бессонные ночи? Не страшно было посвятить жизнь медицине?
На четвертом курсе я стала работать медсестрой в отделении микрохирургии, а после шестого пошла в "скорую".
— Помните первого человека, которого не смогли спасти?
— Очень неприятно вспоминать… Это был тяжелый, "уходящий" больной. Мы знали, что шансов у него мало, но все равно теплилась какая-то надежда, что сможем спасти. Успели довезти до больницы, подключили приборы и… у него остановилось сердце. Сложно описать, что со мной тогда творилось. Помню, приехала на станцию и напилась сладкого чая, а коллеги "поздравили" меня с боевым крещением.
— Наверное, в каждом фильме про докторов есть такая сцена, когда на улице, в кафе или магазине кому-то становится плохо, и тут из толпы выходит врач и героически спасает пациента. У вас в жизни такое было?
— Я часто слышу от врачей, что пациенты относятся к ним без уважения. Вы тоже с этим сталкиваетесь?
— Да. Наверное, только к хирургам отношение получше. Врачи "скорой" — вообще как обслуживающий персонал. По мнению пациентов, ты обязан определить заболевание на глаз, без анализов и обследования, потом сделать волшебный укол, который сразу все вылечит, и уйти.
Иногда меня с порога начинают материть: почему, дескать, такая молодая?! А ты вообще хоть в чем-то разбираешься или совсем тупая? У тебя, наверное, в чемодане совсем ничего нет? Это я пить не буду, и не уговаривайте… Это тоже… И вообще, уезжайте.
— По местным меркам, частные "скорые" берут за вызов очень много. Наверное, люди думают, что врачи все забирают себе.
— У нас зарплата такая же, как и в государственной службе. Просто это очень дорогой бизнес: нужно оплачивать офис, машины, бензин, налоги, лицензии, лекарства. Я точно все не знаю, но расходов много.
— А пациенты с вами не заигрывают?
— Случается. Но, к счастью, с нами работает много мужчин, а когда ты едешь в паре с мужчиной, к нему в любом случае уважения больше. Часто езжу с эжешками: они хоть кого поставят на место!
— Какой вызов вы никогда не забудете?
— Мы приехали к мальчику лет двенадцати. Тогда была эпидемия гриппа, поэтому вызовов поступало очень много. У ребенка была температура под 40, а от лекарств начались судороги и сыпь. Я долго не могла ввести в вену иглу шприца, так как его сильно трясло. Вокруг бегала пятилетняя сестренка этого мальчика: "Вы же его спасете, да? Тетя, ты же спасешь?". А я не знала, спасу или нет!.. В себя он пришел уже по пути в больницу. Словно ожил…
— Часто ли приходится спасать алкоголиков?
Или другой случай: приехали в один дом, красивый, с хорошим ремонтом. Во дворе шикарная машина. Пациент — мужчина. Когда поставили первую капельницу, все было нормально, а вторую он вырвал и обматерил нас. Там еще его дочки были, им тоже досталось.
— А бывает такое, что пациент говорит: "Извините, денег нет"?
— Бывает. Иногда бабушке или дедушке плохо становится, мы приезжаем, помогаем. Если семья бедная, звоним директору и объясняем ситуацию. Как правило, она все понимает. Однако куда чаще платить отказываются обеспеченные граждане. И дом полная чаша, и люди на вид приличные, а начинается: "Ой, денег нет…". Вот люди среднего и ниже среднего достатка оплачивают счет без разговоров, еще и яблочко в дорогу дадут.
— Насколько я знаю, вы в совершенстве владеете кыргызским, верно?
— Да. В седьмом классе я поступила в лицей, где была единственной русской, и через два года уже неплохо освоила кыргызский. Это очень помогает в работе. Иногда люди начинают обсуждать меня по-кыргызски, даже говорят что-то плохое, и, если мне надоедает это слушать, прямо говорю им, чтобы прекратили. На кыргызском. Они смущаются.
Да и пациенты нередко попадаются, которые не знают русского языка. Мы переходим на кыргызский — и все, проблем нет.
— Что вас больше всего расстраивает в работе?
— А чем вам нравится ваша работа?
— Как-то во время смены в больнице привезли к нам девочку полутора месяцев отроду. Она задыхалась из-за пневмонии. Мы откачивали ее несколько часов и спасли. Знаете, чего это стоит? В такие моменты не важна зарплата, ничего не важно! Ради этого-то мы и трудимся.
