В преддверии праздника 9 Мая корреспонденты Sputnik Кыргызстан побеседовали с ветеранами Великой Отечественной войны и делятся с вами историями о героизме людей, вставших на защиту Родины.
Василий Иванович Мандрыкин рассказал об ужасном голоде. Когда он впервые за долгое время увидел 100 граммов хлеба и 20 граммов масла, подумал: "Елки-моталки, я попал в рай!".
А еще он хорошо помнит, как попал под обстрел и сбил немецкий самолет. Приводим рассказ ветерана от первого лица.
Когда началась война, мне было 12 лет. Отца призвали на фронт, и пришлось выполнять его работу в поле. Мне дали тройку лошадей, в том числе одного из лучших коней в Киргизии, чем я очень гордился.
В селе Джаны-Пахта Чуйской области был лубзавод, там делали веревки для нужд всего Советского Союза. Так вот солдаты устроили на территории завода лагерь, привезли туда минометы и пулеметы. Днем мы с ребятами собирали коноплю для веревок, а по вечерам учились стрелять. Так что, когда в 1944 году меня призвали в армию, я уже неплохо владел пулеметом и минометом. Меня отправили в Башкирию, в военный городок Алкино-2 недалеко от Уфы.
Развод личного состава у нас длился около часа. Помню, на улице был жуткий мороз, около –50 градусов, а мы стояли в новеньких шинелях и без перчаток. Первое время я даже дышал на таком холоде с трудом, приехал ведь из теплых краев. Кормили нас мерзлой картошкой и капустой, а на ужин давали еще ложку овсянки.
Через пару месяцев мы должны были ехать в войска Константина Рокоссовского. Приехала московская комиссия, поставила скелет, а рядом с ним меня… Мы не сильно-то отличались. В общем, нам всем дали 20 дней, чтобы поправиться.
В то время у меня произошла неожиданная встреча с кыргызом. Я закричал ему: "Ассалам алейкум, брат!". Он расплакался: "Уже несколько лет ничего не знаю о родине. Я попал в плен, три года пришлось работать в Германии…". Этот парень был уроженцем Джалал-Абадской области.
А однажды поздно вечером в дверь постучали. Шло срочное построение — нас отправляли на фронт. Я хотел взять вещмешок, в котором лежали все мои ценности: латаные сапоги, подаренная губная гармошка, кортик и разные побрякушки. Но мне сказали, что времени нет, поезд уже идет. Я до сих пор жалею о том вещмешке…
Нас затолкали в пыхтящий эшелон. Помню, как сразу стало тепло. В вагонах ехали по 100 человек — это было очень тяжело. Те, кто сел раньше нас, растопили буржуйки. Утром мы получили 800-граммовые гороховые консервы и американские галеты — пресные сухие лепешки с дырочками.
Затем мы снова погрузились в эшелон и поехали в Харьков. Только на этот раз к составу прицепили еще два вагона и "рассортировали" нас по 80 человек — стало гораздо свободнее. Когда доехали до места назначения, нам сказали, что пробудем там два часа. Мы вышли посмотреть город. Помню очень чистые улицы и четырехэтажные дома, в которых не было ни одного стекла: уходя, немцы взрывали здания, чтобы там никто не поселился.
После того как эшелон проехал еще несколько километров, нас стали бомбить самолеты. Все побежали в темный лес, но он был довольно далеко, а рядом — кустарники. Не знаю, кто потянул меня к ним… Я побежал и увидел огромный пень, почему-то стал закапываться головой под корни. Самолеты летали по кругу и "строчили" не переставая... Я тогда подумал: "Если даже в меня будут стрелять, голова спрятана — глядишь, не убьют".
Когда очнулся, увидел, что один самолет летит совсем низко. Я три раза выстрелил ему в хвост, как нас учили, — он загорелся и начал падать. Вокруг лежали раненые и убитые. Навстречу бежал какой-то лейтенант, который отвел меня в ближайший штаб. По дороге я сказал ему, что сбил самолет, но он махнул рукой "Я таких, как ты, уже 40 человек видел...".
В штабе как раз формировали группу, которая должна была пойти за едой на ближайшую ферму. Там жили мужчина и его молодая красавица-дочь. Она приготовила нам еду, а после обеда один мой товарищ шепнул: "Нам пленный чех рассказал, что тут поблизости крематорий есть. Пойдем поглядим".
Мы и пошли. Спустились в овраг и увидели печи крематория. Оглянулись, а из дома на велосипедах выезжают хозяин фермы и его дочь. Как я потом узнал, их разоблачили в том, что они четыре года содержали крематорий: сжигали тела людей и удобряли этим пеплом поля…
Когда мы вернулись в штаб, мне сообщили, что меня отправляют обратно в Башкирию, в Уфимское пехотное училище. Приехав туда, я подумал: "Елки-моталки, попал в рай!". Нам дали хорошенько выспаться, а кормили просто на убой: в обед мы получали по 100 граммов белого хлеба и 20 граммов масла.
О победе я узнал в том же училище. Когда нам объявили о конце войны, все прыгали и кричали от счастья...
Обязательно почитайте историю другого ветерана. Еще совсем юной она задержала немецкого разведчика и получила медаль "За боевые заслуги".
