Киномюзикл "Дарак ыры" — сенсация Московского кинофестиваля. Мнение москвича

В атмосфере аншлага

Фестивальная премьера "Песни древа" проходила в атмосфере аншлага. Зал для просмотра выделили хоть и уютный, но небольшой, поэтому зрители заняли абсолютно все свободные места, даже ступеньки.

В зале были и знакомые лица, например, певица Жылдыз Осмоналиева. Она рассказала, что спела часть песен в фильме с солисткой группы "Город 312" Светланой Назаренко. Запись проходила в одной из московских студий.

Когда зрители заняли места, перед ними выступил программный директор ММКФ Кирилл Разлогов.

"На нынешнем фестивале очень широко представлены бывшие республики СССР. В основном конкурсе есть картины из Казахстана и, что совсем редко, из Узбекистана. "Песнь древа" участвует во внеконкурсной программе "Спектр". В чем сенсационность этого фильма? В неожиданном жанровом соединении. Это не просто кыргызская картина. Это еще и новый экспериментальный жанр". 

И действительно, для Кыргызстана, да и для всей Центральной Азии "Песнь древа" — первый киномюзикл.

"Игра престолов" и национальные традиции

Но вот погас свет, и началось кино. На экране возник идиллический и чуть-чуть открыточный пейзаж Кыргызстана. Появились женщины в национальных костюмах, которые звонкими голосами (мы знаем, чьими) стали воспевать красоты родной земли. Я был готов к костюмированному концерту этнической музыки и поэтому стал даже притоптывать в такт.

Но дальнейшее превзошло и даже в чем-то опровергло мои ожидания — вслед за стартовой безмятежной песней вдруг началась "Игра престолов". Закипели шекспировские страсти.

В чем суть дела? Юноша Эсен, сын бедной вдовы, просится в джигиты к влиятельному Базарбаю. Его берут, как принято сейчас говорить, на испытательный срок. Эсен влюблен в дочь своего босса — красавицу Бегимай. Он рассчитывает выиграть в кок-бору и тем самым добиться руки своей избранницы. Но не тут-то было! На скачках добычу у него коварно уводит другой джигит. И красавица Бегимай достается не нашему герою.

Чтобы сорвать свадьбу старшей дочери босса, Эсен решается похитить почетный кусок мяса из свадебного котла. Но этот поступок приводит к ужасающим результатам. Всемогущий Базарбай в гневе. Он распоряжается отварить новую порцию мяса. Но проблема в дровах. Их нет. Тогда Базарбай приказывает срубить священное древо. После святотатственного поступка из обрубка дерева льется кровь. Очень дурной знак.

И тогда Эсен решает похитить любимую. Но джигиты ее отца бросаются в погоню и настигают беглецов. Тут у меня захватило дух. Потому что несчастного Эсена вместе с лошадью сталкивают с горного склона. И он со своим скакуном падает практически с отвесной кручи. И это не компьютерная графика. Падает реальный человек. Согласитесь, в киномюзиклах меньше всего ожидаешь подобных трюков. Но это невероятно круто.

Изгнание идет на пользу Эсену. Он знакомится с одиноким охотником, учится приемам борьбы. Вчерашний недотепа становится крутым парнем. И вот он возвращается в родное кочевье. А там кочевники свергли Базарбая. Почему? Потому что после гибели священного древа на народ обрушились воистину казни египетские: гибнет скот, а затем и люди. Базарбая с позором изгоняют из племени. И никто из соседей не разрешает изгнаннику ставить юрту — только палатку. Впрочем, Базарбай оказался лучше, чем вначале: чтобы искупить свой грех, он приносит себя в жертву.

Но не стану раскрывать всех подробностей. Впереди еще много интересных и символичных моментов в сопровождении действительно прекрасной музыки. Отметим, что фильм органично насыщен национальными традициями, деталями быта. Они-то и делают происходящее на экране куда глубже, чем вестерн или историческое фэнтези. Это красивый фильм, сделанный с большой любовью к родной земле. А если к этой любви прилагается еще и талант, то результаты действительно потрясающие.

В общем, ничего удивительного, что на финальных титрах зал просто взорвался аплодисментами. Безусловно, заслуженными.

Фильм основан на семейных преданиях

После показа я пообщался с режиссером Айбеком Дайырбековым. Буквально за час до сеанса он прилетел из Бишкека и успел к самому началу.

— На чем основан сюжет?

— Это оригинальный сценарий, основанный на родовых преданиях моей семьи. События происходят в моем родном селе, расположенном в двухстах километрах от Бишкека. В общем, я решил показать на экране те истории, которые слышал с раннего детства. Собственно, весь фильм я посвятил Эсенбеку Дайырбекову — моему дедушке, который и рассказывал мне эти предания. Главного героя, если вы обратили внимание, зовут, как моего деда. Эсен — это сокращенная форма имени Эсенбек.

— Что натолкнуло вас на мысль представить семейные предания в форме мюзикла?

— Сначала я хотел снимать в другом жанре и параллельно заниматься мюзиклом. Началось все с того, что лет девять назад я снимал для друга музыкальный клип. Тогда я впервые столкнулся с фольклорным материалом и просто влюбился в нашу национальную музыку. Но одно дело — рассказать притчу и совсем другое — выстроить ее в сюжет. Именно его разработка отняла много времени. 

— Сценарий писали сами?

— Да. Но я чувствовал, что материал не закончен и обратился к старшим режиссерам. Моя история понравилась Садыку Шер-Ниязу. Последний вариант сценария мы заканчивали уже в соавторстве с ним.

— "Песнь древа" — ваш дебют в полном "метре". А что снимали до этого?

— До этого у меня было пять короткометражных проектов. Пока работал над "Песнью древа", снимал сериалы. Штаны ведь надо поддерживать. Но нет худа без добра — на сериалах я наработал технический опыт. 

— Где проходили съемки?

— Практически по всему Кыргызстану. В Иссык-Кульской, Нарынской, Чуйской, Таласской областях. Снимали, в принципе, недолго для такого проекта— два с половиной месяца от начала до конца. Тридцать или тридцать пять смен.

— В вашем фильме прекрасные костюмы. Где вы их достали?

— Все они пошиты специально для этой картины. Сначала мы планировали взять их напрокат на киностудии. Но они использовались еще в советских фильмах. Когда мы начали подбирать комплекты, выяснилось, что их даже с десяток не набирается. Да и те были либо ветхие, либо уже снятые-переснятые по много раз. Поэтому художники по костюмам предложили сделать все с нуля. 

— Сколько портных работало над ними?

— Есть такой проект "Кийиз дуйно". Его художники и дизайнеры изучают традиционную одежду, народную культуру. Все наряды они воссоздали на основе музейных экспонатов и сохранившихся фотографий.

Смертельный номер под занавес

— А лошадь со всадником действительно со склона падали или все-таки это графика?

— Это уникальный трюк. Аналогов ему нет. Этот номер ставил легендарный каскадер Усен Кудайбергенов для фильма "Тамерлан". Но по каким-то причинам в картину он не попал. Руководил постановкой один из каскадеров, который делал тогда этот трюк — Ракатбек Бердикеев, ныне президент Федерации каскадеров имени Усена Кудайбергенова. 

Мы изначально планировали другой трюк, но, когда Ракатбек предложил падение со склона на лошади, согласились, нашли место и каскадера. Желающих было много, потому что каскадер сразу попадал в историю кинематографа. Это был очень опасный номер. Мы к нему очень долго готовились и оставили на последний съемочный день. 

— То есть закрывали проект этим смертельно опасным номером?

— Да-да! Мало ли, вдруг лошадь падет. Одно дело на ровной земле делать падение, подсечку. И совсем другое — падать с пятидесятиметровой высоты. Все остались живы. И каскадер, и лошадь.