Когда-то именно Наталья Кролевич первой сообщила всей стране о смерти Чингиза Айтматова. За ее плечами 13 лет работы на телевидении. Сейчас она является продюсером и телеведущей канала "Апрель". А недавно в жизни Натальи произошел новый виток популярности: об ее интервью с экс-президентом Алмазбеком Атамбаевым не говорил только ленивый.
— Вы стали героиней мемов. Вот кое-что из того, что я видела: какой-то остряк на фотографии, сделанной во время интервью, пририсовал надпись "Накоплю на шубу и уволюсь".
— Это честь — стать героиней народного юмора. На самом деле ни о какой шубе я не думала, а с интересом слушала, о чем говорит собеседник. Согласитесь, к Алмазбеку Атамбаеву можно относиться как угодно, но его слова всегда вызывают интерес.
Кстати, шубы у меня нет. Дело не в деньгах, просто мне гораздо больше нравятся пуховики. По-моему, шуба делает из меня тетеньку. Машины я тоже не имею — меня возит водитель канала. Знаю девушек, для которых шуба и авто — что-то основополагающее в жизни. Да, они покупают себе эту шубу и пусть плохонький, но "Лексус", а живут в ужасной однокомнатной квартире, которая десятилетиями не знает ремонта.
— Всех интересует, было ли это интервью заранее срежиссированным…
— Скажу честно: была одна предварительная встреча с Алмазбеком Шаршеновичем. Мы обсудили перечень возможных вопросов. Он выслушал все и сказал: "А давайте пожестче! Всем ведь интересно послушать про Икрама, про то, забрал ли я мрамор после ремонта Исторического музея… Не стесняйтесь".
Я работала с разными политиками, и поверьте, бывают интервью, где срежиссировано все. Команда пиарщиков заранее пишет ответы — вплоть до междометий, а потом человек читает эту речь с телесуфлера.
— В комментариях под интервью с Атамбаевым некоторые пользователи писали, что Дмитрий Ложников — профессионал, а вы там для красоты. Вас это не обидело?
— Нет. Алмазбек Атамбаев сам пожелал, чтобы с ним беседовали мы двое. Наверное, это был вопрос доверия: мы работаем в одном здании, часто пересекаемся, решаем какие-то вопросы. Если кто-то думает, что я была там для красоты, то пусть. Мне даже приятно.
— Вам ведь и после апрельских событий пришлось несладко…
— Да, стресс был колоссальным. Я тогда работала в пуле бывшего президента Курманбека Бакиева. За две недели до революции мы с ним поехали в Ош на празднование Нооруза. После официальных мероприятий сидели за одним столом, никто и подумать не мог, что вот-вот произойдет такое…
Было вдвойне неприятно, когда я узнала, кто именно жаждал меня посадить. Оказалось, что за анонимными страничками скрывались журналисты, которые обнимают меня при встрече. Да, я прекрасно знаю их имена! После того неприятного опыта твердо решила, что больше не пойду в пул ни к одному президенту.
— Каким был Курманбек Бакиев в обычной жизни? Действительно ли он любил примерить роль тирана?
— Нет, никакой властной натуры в нем я не припомню. Он любил застолье, хорошую компанию, часто шутил. Мне кажется, он остро нуждался в дифирамбах, чтобы все подходили к нему на полусогнутых. Может, именно это и сыграло с ним злую шутку: он перестал видеть реальное положение дел.
— Нам с университетской скамьи внушали, что СМИ должны быть независимыми. А что вы думаете на этот счет?
— Я постоянно обсуждаю этот вопрос с таксистами. Каждый раз, когда они узнают, что надо ехать к зданию "Медиафорума", презрительно косятся: дескать, с вами все ясно.
— Давайте тоже оставим политику и поговорим о жизни. Когда я училась в школе, некоторые хитрые ученики упрашивали преподавателя кыргызского языка: "Пожалуйста, поставьте мне "пятерку". Я все равно уеду из Кыргызстана". И учителя ставили! Как вы думаете, можно ли и в будущем жить здесь, не зная кыргызского?
— У меня двое детей. Дочка ходит в детсад с русским языком обучения, а сын — с кыргызским. И мне это очень нравится.
Несомненно, знать государственный язык нужно. У нас на "Апреле" уроки кыргызского вела отличный преподаватель. Раньше я думала, что неплохо знаю язык, ведь когда-то регулярно освещала заседания Жогорку Кенеша. Но оказалось, что в моих знаниях очень большие пробелы.
— Иногда наши мужчины говорят, что хотели бы видеть своих дочерей замужем за иностранцами. Мол, они знают, каково приходится кыргызским келинкам. А вы вот сами стали келинкой. Не боялись не справиться с этой ролью?
— Нет. Замуж я вышла довольно поздно — в 27 лет, так что мое решение было осознанным. Мне очень понравилась семья будущего мужа, то, как уважительно родственники относятся друг к другу. Например, дедушка — вообще непререкаемый авторитет. Это же здорово, когда у человека есть образец для подражания! Нет ничего хуже ребенка, на которого никто не в силах повлиять. Особенно, если "ребенку" исполнилось тридцать.
Что касается домашних дел, то тут отлынивать не получается. Однако я понимала, куда иду. Мой муж привык, что его мама каждый день готовит еду. Он не смирится, если в его семье будет иначе.
— У нас многие любят критиковать отечественное телевидение и громко хвастать: дескать, я такое не смотрю…
— А у меня и дома такая цензура! Моему мужу не нравится "Апрель" — он считает, что новости должны быть, как на российских федеральных каналах: чтобы блузка застегнута на все пуговицы, и никаких вольностей. Когда он увидел наши хулиганские новости, где ведущий может стоять в студии с транспарантом и приглашать президента на прямой эфир, был в шоке. Все спрашивал: "Может тебе не надо это вести?".
Обязательно почитайте интервью с коллегой Натальи Евгенией Губиной. Девушка рассказала об изнанке отечественного телевидения.
