По данным Национального статистического комитета, вероятность того, что вы умрете от сердечного приступа, в 60 раз больше, чем гибель под колесами автомобиля. Сердечно-сосудистые заболевания занимают первое место в структуре общей смертности среди кыргызстанцев.
— Расскажите о своей первой операции.
— Первая операция у всех хирургов — аппендицит. Знаете, студенты готовы драться за то, чтобы сделать ее. Я сначала был дико счастлив, что шанс выпал мне, а потом начали подкашиваться ноги из-за ответственности, которая свалилась мне на плечи.
Дети с таким пороком нормально развиваются и растут, за исключением "шума" в сердце. Однако при большом протоке могут появиться перегрузка сердца и клинические признаки в виде более частых простуд, одышки. Так произошло и с тем мальчиком, операция была необходима.
Все прошло успешно. Моему первому пациенту уже исполнилось 17 лет, в 2018-м он окончит школу. Родители мальчика до сих пор звонят в праздники.
— Сколько сердец прошли через ваши руки?
— Я сделал более 400 операций.
— С какими проблемами чаще всего обращаются пациенты?
— Все больше с коронарной болезнью сердца. Грубо говоря, в сосудах появляются бляшки, из-за этого в сердце поступает малое количество питательных веществ и кислорода. Появляется боль в грудной клетке.
Мужчины болеют чаще, чем женщины. Это из-за многих факторов: малоподвижный образ жизни, возраст, генетика.
— Какие признаки и симптомы болезней сердца нельзя игнорировать?
— Дискомфорт в грудной клетке — самый частый симптом. Если у вас болит в груди и появились ощущения тесноты, давления, стоит показаться врачу. Боль, отдающая в руку, также один из классических признаков, порой рука может болеть больше, чем грудь.
Отек ног происходит тогда, когда сердце перекачивает кровь не так интенсивно, как должно. Поэтому красная плазма застаивается в венах ног, что приводит к отеканию.
— Как пациенты реагируют на диагноз, что делают, когда слышат о необходимости операции?
— Все хотят жить, и вы, и я. Разумеется, начинается паника, пациенты думают о последствиях. Год назад ко мне на стол попал совсем молодой мужчина, ему всего 32 года. Он рассказал, что при нагрузках у него сдавливает грудную клетку. Когда мы провели диагностику, в шоке были все, — оказалось, что у него трехсосудистое поражение сердца.
Утром он пришел с опухшими глазами и сказал, что ревел всю ночь… Объяснил, что боится и не хочет умирать, а еще не знает, что ему делать. В его ситуации медлить было нельзя, я настоял на операции.
Он звонил мне неделю назад, спрашивал, можно ли ему участвовать в козлодрании… А после операции прошло меньше года. Ну конечно нельзя! Парень признался, что уже пару раз играл и чувствует себя прекрасно.
— Бывает такое, что пациенты отказываются от операции?
— Свой отпечаток накладывает менталитет, многие не видят нужды в операции, когда им, допустим, уже 70. Но это очень ошибочно, одной моей больной было 82 года, и ничего, операция прошла более чем удачно!
Ни один врач не может гарантировать, что операция надолго продлит жизнь.
— Какой случай в хирургической практике запомнился наиболее ярко?
— У меня было несколько сотен пациентов. Несмотря на это, есть истории, которые остаются в памяти.
Пациенту делали коронарографию (рентгеновское исследование сосудов сердца с контрастом. — Прим. ред.), и у него начался инфаркт. Медлить было нельзя, оставалось всего 12 часов на необходимые процедуры.
У больного было критическое поражение всех сосудов, инфаркт. Необходимо шунтирование. Все прошло успешно. Я запомнил тот случай даже не из-за его сложности, жена мужчины очень переживала. В коридоре перед началом процедур она плакала и молилась. Знаете, в таких ситуациях даже атеисты начинают верить в Бога.
— Всегда больных кто-то ждет во время операций или бывают случаи, когда пациенты остаются один на один с трудностями?
— Знаете, я повидал много человеческих историй, бывает по-разному. За кого-то волнуются, кто-то приходит и уходит один. Не забуду одного пациента, ему исполнилось 68 лет, в этом возрасте у него выявили трехсосудистое поражение коронарных артерий. Это очень серьезно, на такой стадии таблетки уже не помогут. Я настаивал на срочной операции.
Неделю спустя я застал мужчину в коридоре больницы. Он почти плакал, сказал, что не хочет умирать так рано… Объяснил, что все время думал о скорой кончине, смотрел на своего отца, которому уже 90 лет и он до сих пор жив, анализировал, сколько он может сделать, сколько успеть. Он не рассказал семье о своей болезни, просто решил "по-тихому" сделать операцию, чтобы не тревожить близких.
Я на самом деле не думал, что мои слова произведут на него такое неизгладимое впечатление. Он думал о всей своей жизни, понял, что у него еще есть возможность ошибаться, радоваться. На операцию приехал один, он так и не рассказал родным, что его жизни угрожает опасность. Никто не знал, что он ложится на операционный стол, через неделю сам уехал домой. И только тогда рассказал родственникам, что ему пришлось пережить.
Сейчас мы изредка общаемся, он звонит и рассказывает о внуках, благодарит, что тогда я переубедил его.
— Если сравнить уровень кардиохирургии в Кыргызстане сегодня и, допустим, 20 лет назад, то насколько вперед ушла медицина?
— В начале 2000-х к нам на операции приезжали из Казахстана, Узбекистана и других стран. А сейчас медицина в этих странах шагнула далеко вперед в сравнении с нами. Например, Казахстан. Там начали инвестировать в кардиохирургию с 2005 года большие деньги. Что они имеют сейчас? Пятнадцать новых оснащенных центров, где делают операции по пересадке сердца.
Я не могу сказать, что у нас все плохо, инвестиции есть, но небольшие.
— Работать в этой сфере я начал в 1997-м, это были самые голодные годы в моей жизни. Тогда я жил в общежитии, денег не то что на съемную квартиру, на еду не хватало. А выкручиваться из положения как-то нужно, приходилось просить еду у девчонок, у них всегда можно было сварить кашу из топора. Нам было все равно что поесть: рис, гречку и хлеб.
