Максат Чакиев всегда был примерным гражданином: хорошо учился в школе, с хулиганами старался не связываться, научился выживать в Бишкеке в лихие 90-е. Набирающий популярность заместитель министра культуры, информации и связи был любимчиком журналистов — он всегда охотно шел на контакт и говорил со знанием дела.
Однако в 2015 году кадры с растерянным лицом Чакиева во время его задержания облетели весь Интернет. Потом суд вынесет суровый приговор: 6 лет колонии строгого режима…
— Вы ведь приехали поступать в столицу из села Кировского в разгаре 90-х. Как вам удалось тут задержаться?
— О, тогда мне пришлось нелегко. Дело в том, что я всегда был прилежным учеником, с такими еще двоечников сажают. Нас воспитывали как коммунистов, будущих ленинцев. А тут Советский Союз рушится, начинается другая эпоха. Все, чему нас учили, оказалось ненужным.
Мои родители потеряли работу, а мне пришлось выживать в незнакомом городе. Тогда я усвоил первый урок — парням надо ходить толпами. Чем больше вас, тем меньше вероятность быть избитыми.
Так я отучился в Кыргызском национальном университете. Однако, если честно, такое образование мне ничего не дало. Получил диплом, а между ушами пусто. Просто тогда нас учили менеджменту и маркетингу преподаватели, которые сами не вполне понимали, что это такое.
Позже мне пришлось самому заполнять пробелы в знаниях. Я так увлекся лекциями, тренингами и конспектами, что чуть не развелся с женой из-за постоянной нехватки времени.
— А чем вы питались в студенческое время?
— У нас был свой "гюро-лагман", только без мяса, овощей и лапши. Мы крошили лук и жарили его. Если чуть посолить и намазать на хлеб, получается очень вкусно, напоминает лагман. Правда, это блюдо грозило неимоверной изжогой.
Вот еще одна хитрость: квас дает чувство сытости на 2-3 часа. Тогда он был густой, калорийный. На нем выросло все наше поколение.
— Как вы заработали первые деньги?
— Это было уже в 1996 году. Я стал ездить в Казахстан, возил туда овощи. Торговал в городе Темиртау. В 90-х там царила разруха, изо всех сил старался остаться на плаву огромный завод. Видимо, тогда там было не до экологических норм, с неба лились химические цветные дожди.
Кстати, именно там я невольно обрел свой неповторимый имидж — эту неизменную прическу. Откуда нам было знать, почему люди всегда выходили на улицу в шапках и с зонтами? Оказывается, из-за таких дождей выпадают волосы. Как-то раз проснулся, а подушка черная от волос — так я лишился шевелюры.
— Какое рабочее место вы считаете отправной точкой в своей карьере?
— Должность пиар-менеджера в компании, которая производила национальные напитки. Там я познакомился с Табылды Бердигуловичем Эгембердиевым. Очень интересно то, как я туда попал.
Шел 2004 год, после большого конкурса остались 10 человек, которые более-менее соответствовали требованиям. Нас завели в комнату и дали задание. Мы остались одни, и тут я заметил, что все доски, маркеры и фломастеры лежат на одном столе. "Да мы же все конкуренты", — осенила меня мысль, я взял все это великолепие и положил себе на стол.
Ни один из этих приличных людей с высшим образованием не стал бороться за канцелярские товары. Другие претенденты повытаскивали из карманов блокноты и стали выполнять задание обычными синими ручками.
Как выяснилось, за процессом наблюдали. В итоге у меня получилась красочная презентация, которая стала еще ярче на фоне блеклых ответов моих конкурентов. Меня взяли.
— Перед тем как стать заместителем министра культуры, информации и связи, вы работали на управляющей должности в серьезной казахстанской компании. Что-то мне подсказывает, что зарплаты там были гораздо выше, чем тут, на госслужбе. Зачем вы вернулись?
— Да, конечно, там у меня не было проблем с деньгами, но хотелось внести свой вклад во благо страны. У меня большой багаж знаний, я учился в Японии, много трудился. Мне хотелось работать уже на государственном уровне.
— Вы помните тот день, когда к вам впервые пришел человек в погонах и началась эта ужасная история с задержанием?
Позже выяснится, в чем я якобы виноват. Все произошло потому, что я выдал гражданину Южной Кореи удостоверение члена Совета по развитию туризма при Минкультуры. Кстати, этот документ ничего не дает — ни денег, ни влияния. Вас с таким даже в троллейбусе бесплатно не прокатят.
Этот гражданин и свидетельствовал против меня. Кстати, потом я узнал, что у себя на родине он находится в розыске как аферист. Видите, как наша система МВД себя же дискредитирует!
Позже люди в погонах стали на меня давить: "Максат, ты же не хочешь, чтобы об этом узнали журналисты? А вдруг мы отдадим дело в прокуратуру?". Они требовали денег. Капкан захлопнулся: мне стало страшно, и я решил отдать им все, что нужно.
— Вы рассказывали в интервью, что с вас требовали 100 тысяч сомов за прекращение уголовного дела. Так как вы жили на съемной квартире с женой и детьми, смогли собрать только 92 тысячи.
— Да, наскреб, сколько мог. Принес эти деньги, и меня взяли с поличным. На суде милиционеры разыграли спектакль, мол, они предупреждали меня, что дача взятки — преступление. Якобы даже Уголовный кодекс зачитывали. Если они так упирались, то почему завели уголовное дело за три дня до того, как все произошло?
— Как думаете, зачем это было сделано?
— Тогда от МВД требовали борьбы с мздоимством. Настоящих отцов коррупции они не трогали, и их выбор пал на меня — человека вне кланов и партий. Кроме того, я был автором Всемирных игр кочевников, и под шумок у меня этот проект отобрали.
— Что было, когда вас задержали?
— Сначала меня привезли в изолятор временного содержания. Тогда-то я и понял, что меня просто так не отпустят и придется пройти все круги ада. Мне предложили сесть в те камеры, где содержатся "красные" — госслужащие и милиционеры.
Оказывается, в местах лишения свободы люди делятся на две группы. Первая — "порядочные арестанты". Это обычные заключенные, их также называют "братвой". Вторая группа — "красные". К ней относятся люди, которые обладали властью.
Друг передал мне через адвоката, чтобы я шел к "братве". Дело в том, что тогда не оставалось сомнений: я обязательно попаду в тюрьму, а там у меня поинтересуются, почему не захотел сидеть с "порядочными арестантами".
— И как они вас встретили?
Я познакомился там с парнем. Он отдыхал в караоке, сильно выпил. Оплатив еду, этот молодой человек вышел на улицу, прихватив микрофон. Сколько стоит этот злосчастный микрофон? Предположим, тысячу сомов. А тому бедняге дали шесть лет лишения свободы.
Можете представить, что с ним сделает тюрьма, в кого она его превратит. Это не исправительное учреждение, а место, которое делает из людей преступников, ломает. Я видел, как рыдал бывший полковник МВД. А ведь он офицер, не самый слабый человек!
— А что насчет условий?
— Самым ужасным оказался подвал СИЗО, где я провел три дня. В небольшой комнате было 30 человек и всего семь лежачих мест. Нам приходилось спать по очереди.
В этой смрадной комнате постоянно пахло сигаретным дымом и немытыми человеческими телами. Мы боролись за место под крошечным окошком, чтобы хоть немного подышать воздухом.
— Как вы отреагировали, когда судья первой инстанции дал вам 6 лет колонии строгого режима?
— Это был шок! Сейчас я понимаю, что мне бы не дали выйти, но все же… Я ведь никогда не нарушал закон, у меня молодая семья, где я единственный кормилец. Не представляю, как это выдержала супруга — к тому моменту она была в положении.
Я очень горжусь своим сыном. Тогда в Интернете на меня обрушилась лавина критики, мол, Чакиев — коррупционер. Он тогда под каждым комментарием писал: "Мой папа не такой". Десятилетний мальчик изо всех сил пытался отстоять мою честь.
— Каково было в тюрьме?
Там постоянно пьют чифирь — это такой расслабляющий чайный напиток. Он очень вредный, уничтожает печень, почки, но позволяет не сойти с ума в таких условиях.
Чтобы сбежать от действительности, арестанты постоянно общаются, травят анекдоты и стараются не думать о своей судьбе.
— Все-таки Верховный суд постановил: вы действительно не совершили ничего противозаконного, когда выдали удостоверение тому жителю Южной Кореи. Впрочем, за дачу взятки вам все-таки пришлось выплатить 500 тысяч сомов.
— Да, а зачем им нужно было меня дальше держать? Цель достигнута: и МВД отчиталось, что посадили такого серьезного "преступника", и настоящие коррупционеры не пострадали.
Те полмиллиона мы собирали всей родней. У меня, в отличие от многих госслужащих с дворцами, таких денег не было. Сейчас планирую подать в суд на саму прокуратуру.
— Давайте поговорим о проекте, у истоков которого вы стояли. Как вы сейчас оцениваете Всемирные игры кочевников?
— Я вижу, что подготовка хорошая и мероприятие в очередной раз пройдет на высоком уровне. Но меня беспокоит будущее проекта: корабль поплыл не в том направлении.
Сейчас Игры превратились в обычное шоу, а мы мечтали, что они станут альтернативой Олимпиаде. Кстати, сейчас Казахстан увидел в этом потенциал: там хотят организовать этноолимпиаду — то, что изначально задумывалось со Всемирными играми кочевников.
Во-первых, лучше проводить ВИК не раз два года, а раз в четыре года, ведь это накладно для бюджета. Во-вторых, нельзя было устраивать Игры только в Кыргызстане. Дело в том, что иностранцы не хотят из года в год приезжать в одну и ту же страну. Когда-то Турция изъявила желание принять у себя вторые Игры, третьи могли бы пройти в Казахстане. Но решили, что мероприятие будет проводиться только в Кыргызстане.
Насколько я знаю, сейчас президент Сооронбай Жээнбеков ведет переговоры о передаче проекта другим странам. В этом случае Игры будут спасены.
— Вы много раз высказывались, каким должен быть туризм в Кыргызстане. Что сегодня думаете об этом?
— Вот сейчас все жалуются, что в пансионатах на Иссык-Куле нет сервиса, что там слишком дорого, легко отравиться или нарваться на некачественное обслуживание.
Действительно, за 27 лет независимости мы построили систему так, что пансионат может открыть любой желающий. Отсюда бардак: кто как хочет, так и работает.
Думаю, самая пора наделить Департамент туризма полномочиями, чтобы он мог устраивать проверки на качество сервиса и выдавать лицензии. Так поступили в Турции: если недотягиваешь до уровня, у тебя отбирают лицензию.
Да, бизнес будет против такой инициативы, но государство все равно должно взять эту сферу под контроль. Весь мир движется в этом направлении.
— Вы как-то говорили, что на Иссык-Куле должно быть дороже, чем в Турции. Почему?
Пусть Турция берет ценой, мы должны сделать ставку на уникальность. У нас невероятная лечебная природа: радоновые источники, целебный воздух, вода. Нужно создать условия для богатых туристов со всего мира.
Не надо строить 200 недорогих пансионатов! Пусть их будет сто, но зато высокого уровня. Прозвучит шокирующе, но я за то, чтобы держать цены на уровне 100-150 долларов. Не надо выпускать малолитражки, если мы можем делать "лексусы".
— Но что делать кыргызстанцам, которым и сейчас-то не хватает денег, чтобы отдохнуть на озере?
— У нас всегда будут сдаваться комнатки, всякие гостевые домики. Однако мы должны по примеру Ростуризма и Узбектуризма создать государственное предприятие "Кыргызтуризм". Пусть оно оживит все законсервированные объекты, исторические места и старые советские пансионаты.
Важно, чтобы кыргызстанцы отдыхали на курортах Ысык-Аты или Джалал-Абада, а не рвались по привычке на Иссык-Куль.
Как рассказывают кыргызстанские адвокаты, часто жертвами непрофессионализма правоохранительных органов становятся женщины и дети. Почитайте об изнанке подобных судебных процессов.
